- Поговори со мною, детка. Я знаю, кем ты не являешься. Так что говори; дай мне знак, пошли код, чтобы я поняла, что ты это ты.
О Господи, мне встретилась Женщииа-С-Когтями… и с Официальным Браслетом "Чикс"!
Я лишился дара речи. Единственное слово, которое пришло мне на ум, это пароль Майкла для встречи.
- Пластинки сыра, - выдавил я сквозь сдавленные голосовые связки.
Хватка ослабела. Я увидел голую руку. Я заметил татуировку штрих-кода ниже следа от прививки. Затем я увидел и саму Штрих-код, наконец-таки явившую себя, когда она отпустила мое горло и оказалась в поле моего зрения: меньше, чем Карла, мускулистее, чем Дасти, и одетая так круто, что Сьюзан в сравнении с ней показалась бы южной красавицей. Крутая грязная жилетка поверх жирного топика на бретельках, стильные штаны, ботинки рабочего автозаправки, стрижка, выполненная швейцарским армейским ножом, с обоих глаз капала тушь, перемешанная с тающим снегом… все это под древней канадской курткой ручной вязки с плетеной форелью спереди и сзади. Она была маленькой и подтянутой, естественным воплощением всего того, во что Карла, Дасти и Сьюзан сознательно пытались себя превратить. Она была самой агрессивной представительницей женского пола, которую я когда-либо видел, и такой молодой, и, блин, ТАКОЙ КОМАНДИРШЕЙ!
Она огляделась по сторонам. Потом посмотрела мне в глаза. Сказала:
- Ты друг "Пластика Крафта"? - Она прищурилась. - Ты здесь для того, чтобы допросить меня? Почему Крафт не пришел сам/сама?
- Это… хм-м… он… скажу тебе честно: я пришел, потому что он думал, что не понравится тебе, если ты увидишь его.
Она с размаху швырнула бутылку об пол, чем испугала меня до смерти.
- Блин, за какую же дуру он меня принимает? Будто мне есть хоть какое-то дело до того, как он выглядит? - Но потом ее поведение изменилось. В одну секунду она сделалась такой милой. - Так это он? И ему не все равно, что я о нем думаю?
- "Пластик Крафт", как ты его называешь, очень упрямый. Ты должна об этом знать.
Она немного расслабилась.
- Ты мне рассказываешь! "Крафт" - самое, мать твою, упрямое существо.
Она захихикала:
- Она… (пауза) Он…
- Ты хочешь сказать, - я вдруг начал понимать, - что не знала, кто он такой… что это он? Ну, в смысле, извини за тормознутость, но ты тоже не знала?
- Не вгоняй меня в краску! - Она взяла пустую банку от "7-Ап", расплющила ее о коленку, а затем снова стала милой. - А Крафт… м-м-м… ну типа… женат или вроде того?
- Нет.
Я заметил, что она почувствовала облегчение, и до меня стало доходить, что Майкл не единственный, кто влюбился сам не зная в кого.
- Ты хочешь посмотреть фотографию, Штрих-код… а у тебя есть другое имя?
- Эми.
- Ты хочешь посмотреть фотографию Майкла, Эми?
Очень тихо:
- А она у тебя есть?
- Ну да.
- Так его зовут Майкл?
- Ну да.
- А как зовут тебя?
- Дэн.
- Можно мне взглянуть на него, Дэн?
- Вот.
Она жадно схватила наш групповой снимок на барбекю у мамы с папой, сделанный недавно в этом году. Нас на фотографии было девять, но она тут же вычислила Майкла. По-моему, я только что совершил самую эксцентричную сводническую сделку за всю историю любви.
- Вот он… здесь.
- Ага.
- Дэн, ты, конечно, подумаешь, что я тупица, но мне приснился сон и я точно знала, как он выглядит. В течение долгих недель я клала дискету под подушку в ожидании знамения, и оно пришло ко мне, и вот он здесь. Я забираю фотографию.
- Она твоя.
Она смотрела на изображение Майкла и казалась такой нежной и девчачьей.
- Сколько ему лет? - В конце фразы тон ее голоса поднялся.
Я был уже слегка пьян, засмеялся и сказал:
- Он влюблен в тебя, если ты это хочешь узнать.
Она снова стала нахальной.
Схватила мою правую руку и крикнула:
- Армрестлинг! - И после двухминутной возни (слава Богу за спортзал!) сдалась только потому, что к нашему столику подвалила группа пьяных инженеров и один из них сблевнул за соседним столиком, подрезав момент, - и мы опять заговорили.
- Ничья, - сказала она мне, - но помни: я младше тебя и только набираюсь силы. Так расскажи мне о… Майкле. - Она притихла, обдумывая это имя. - Да. Расскажи мне о Майкле.
Официантка принесла нам по пиву. Эми чокнулась с моей кружкой так сильно, что я думал, стекло разобьется вдребезги, и сказала:
- Скажи-ка еще раз, что Майкл чувствует? Ну, ты понимаешь, насчет… меня?
- Он влюблен.
- Скажи это еще раз.
- Он влюблен. Любовь. Л-Ю-Б-О-В-Ь. Любовь, он любит тебя. Он сойдет с ума, если не встретится с тобой.
Она была такой счастливой, каким я не видел еще ни одного человека в жизни. Мне доставляло удовольствие говорить от чистого сердца.
- Продолжай, - просила она.
- Ему все равно, кто ты. Он знает только твое нутро. Он умный. Он добрый и всегда был мне хорошим другом. На земле нет такого, как он, и он утверждает, что ты единственная причина, по которой он остается прикованным к этой планете.
А потом я рассказал ей о сценарии с 48-летним-стариком-в-подгузнике-с-макаронами. Она вскочила со стула.
- Черт возьми, да я сейчас взорвусь! Дэн! Вот что я тебе скажу: я влюблена и влюблена, как атомная бомба, детонирующая над индустриальным Онтарио, так что, мир, берегись!
Я понял, что Майкл - первая любовь Штрих-кода и что я стал свидетелем чего-то уникального, словно все цветы мира согласились одновременно расцвести для меня одного и единственный раз в жизни, и я сказал:
- Ну, похоже, это взаимно. А теперь, Эми, не могла бы ты немного расслабиться, потому что, честно говоря, ты пугаешь меня до чертиков, а моя правая рука не выдержит еще одного поединка.
Она немного притихла, сияя от счастья. Она сидела и улыбалась студентам, которые, как мне казалось, относились к ней с немалой примесью страха. Уверен, Штрих-код должна быть какой-нибудь легендой этого городка.
- Дэн, ты глашатай классных новостей, и я навсегда тебя за это запомню.
Она поцеловала меня в щеку; тут я вспомнил о Карле и мое сердце наполнилось счастьем, несмотря на то что я был вдали от нее.
- Блин, я так счастлива, что могу обделаться, - сказала она. - Эй, вы, инженеры за тем столиком, сейчас мы вас побьем!
Суббота
(неделю спустя)
Майкл и Штрих-код, извините, Эми, теперь обручены. Оли устроили себе маленький медовый месяц в стиле Джона и Йоко в гостинице "Резиденс Сьютс" в Маунтин-Вью. Мы с Карлой ездили к ним в гости; весь их номер был засорен коробками из-под пиццы, банками диетической колы, грязным бельем, нечитанными газетами и фантиками от жвачек. Майкл превратился из одинокой машины во влюбленную машину.
Ох уж эти люди!
Эми, двадцати лет, собирается закончить обучение компьютерной инженерии и приехать к нам на работу начиная с мая. Мы все любим, трепещем и боимся ее. Вместе с Майклом они похожи на следующую неизбежную прогрессию человечества. И они так счастливы вдвоем, что когда видишь их вместе, кажется, будто видишь будущее.
О, вот еще что я забыл написать на прошлой неделе. В баре я спросил у Эми, что это такое или, точнее, как возможно, что два человека могли не знать друг друга и влюбиться и все такое. Она ответила мне, что всю жизнь к ней относились исключительно как к телу или к девчонке, а чаще - и то, и другое сразу. Общение же с Майклом в Сети было единственной возможностью для нее знать наверняка, что он разговаривает с ней, а не с ее образом.
"Раскрой в Сети свой пол - и ты попался". Она оценила свою ситуацию так:
- Это современная версия богача, притворившегося нищим и нашедшего принцессу. Но к черту дерьмовую принцессу, мы оба короли.
Мы все больше пьянели, и она сказала мне:
- Вот она, Дэн. Именно так я всегда хотела ее чувствовать. Это она.
- Кто?
- Любовь. Рай - это когда ты влюблен, и любовь никогда не перестает. И ощущение близости никогда не прекращается. Рай - это чувствовать близость любимого вечно.
Ничего не могу возразить.
Сегодня вечером Майкл ворвался в офис так, как никогда не делал прежде, хлопнул в ладони и закричал:
- Войска, давайте заставим эти машины делать то, что они никогда раньше не делали. Заставим их петь!
"Мелроуз"
"Вояджер"
"Мелроуз"
"Вояджер"
"Теперь нажмите фунт…"
7
Трансчеловечество
Восемь месяцев спустя
Лас-Вегас, Невада
Четверг, 5 января, 1995 г.
Капитан "Аляскинских авиалиний" объявил:
- Леди и джентльмены, справа под нами - город Лас-Вегас. Вскоре вы сможете увидеть пирамиду отеля "Луксор"…
737-й накренился вбок, когда весь его человеческий груз, словно марионетки, с пыхтением бросился разглядывать Город-Призрак, окончательно сбившийся с пути истинного: черная прозрачная пирамида отеля "Луксор" из вулканического стекла, а рядом с ней антисептическая, по-леговски чистая, неприлично выделяющаяся из всего окружения артурианская фантазия Экскалибура. Далее по Полосе виднелась стеклянно-нефритовая коробка "МГМ" с 3500 игорными автоматами и 150 игровыми столами, представляющая собой величайшую концентрацию денежных касс на Земле.
- Детройт постиндустриальной экономики, - провозгласил Майкл.