– Да, ладно, – шепнул ему на ухо белк, – откуда ему знать, что такое настоящий "Левайс"? Он же кроме простыни своей ничего никогда не носил. Не расстраивайся.
– Вот мы и пришли, – сказал Яхве, остановившись у калитки, – вот здесь я живу, а вон ваша машина.
Прямо на газоне перед небольшим симпатичным домиком стояла полосатая "Газель", похожая на огромную пчелу. Борис, ожидавший увидеть свою "копейку", замялся в сомнениях.
– Забирайте, только горючего нет. Работает на конопляном масле, а где его теперь достанешь? Говорят, в Германии можно разжиться. Везде уничтожили это благородное растение. А какие раньше пальто шили драповые. – вздохнул Яхве. – И кепки. Я организую, её вам прямо в самолёт погрузят. Только, прошу вас, будете возвращать – горючего пару канистр оставьте.
– Обещаем, – сказал Павел.
– Яхве! Привет! Как здоровье! – все оглянулись. Возле калитки стоял крепкий, до черна загоревший, дедуган с длинной бородищей, в одних плавках, держа в руках доску для серфинга.
– Нормально, как всегда. Как водичка?
– Парное молоко. Приходи после обеда на пляж, в волейбол поиграем.
Серфингист махнул на прощание рукой и пошёл дальше.
– Нептун. – пояснил Яхве, – весь день на пляже. Из воды не вытащишь. Ну, что, друзья, мне ещё на процедуры идти, так что распрощаюсь с вами. Всего хорошего. Езжайте в аэропорт, через пару часов привезут машину.
– А можно ещё вопрос? – спросил Борис.
– Про джинсы?
– Нет. Меня всё время мучает вопрос. Сатана тоже тут отдыхает?
Бог задумчиво погладил бороду.
– Сынок, как бы тебе объяснить? Буду честным. Вот ты смотришь выступления политиков? Как они беспокояться о народе, сколько хороших дел они делают для людей, как любят свой электорат, пытаются всё делать для благополучия, благосостояния, процветания. Сколько урожая свеклы собрано, сколько детских площадок построено, домов сдано в эксплуатацию. Так вот – то, что ты видишь по телевизору – это бог. Пыль в глаза – это бог, в которого нужно верить. А на самом деле – им глубоко наплевать на всех вас, у них свои личные интересы, цели и приоритеты. Заметь, за счёт того же самого народа. Так вот, эта их сторона – сатана. Дуализм. Образ бога создан для того, чтобы скрыть истинное лицо сатаны. И наоборот, образ сатаны иногда показывают, чтобы ещё сильнее верили в бога. Методы пропаганды не менялись тысячи лет. Вот так вот. Есть тут один пациент, символ, так сказать. Двуликий Янус. Все мы здесь Янусы. Только никому не говори, ладно? Это я тебе так, по секрету. Всё, мне действительно пора.
Он повернулся и пошёл к дому. Борису показалось, что на затылке бога проступает лицо, остроносое, с сурово сдвинутыми глазами, с узкими злобными губами, но присмотревшись, он понял, что это всего лишь ветер треплет причёску.
– Анус двуликий, – фыркнул белк, – все они анусы. Это точно.
– Справочное? Мне нужен адрес Чарли Чаплина. И поскорее.
– Молодой человек, вас здороваться не учили? – раздался в трубке спокойный старушечий голос и связь оборвалась.
Мэнсон с удивлением посмотрел на мобильник, не веря своим ушам.
– Это что ещё за Мери Поппинс? – спросил он сам у себя и снова набрал номер.
– Слушай ты, дура, ты что, совсем охренела? – закричал он в трубку.
– Я вас слушаю.
– Дай мне адрес этого грёбанного Чаплина!
– Сначала поздоровайтесь, – конец связи.
– Я в шоке. – Мэнсон снова с недоверием уставился на телефон, потом на Рииль.
Та пожала плечами.
– Я найду её и порежу на мальтийские кресты. – Мэнсон снова стал нажимать на кнопки.
– Привет, – процедил он сквозь зубы.
– Добрый день. Справочная. Слушаю.
– Мне нужен адрес Чарли Чаплина.
– Это конфиденциальная информация. Мы не даём адреса.
– Как не даёте? Вы же справочная.
– Ну и что?
– Как что? А какие справки даёте?
– Любые, кроме адресов.
– Например?
– Рецепт борща можем дать, или как избавиться от клопов…
– У меня нет клопов! – закричал Мэнсон. От ярости у него вздулись веры не шее, а лицо стало пурпурного цвета.
– Поздравляю. Значит, рецепт борща? Записывайте…
– Стоп, – сказал Мэнсон, то ли себе, то ли тётке в трубке. Сделал семь глубоких вдохов, и, пытаясь говорить как можно приветливее, продолжил, – дамочка, мне нужен всего лишь адрес Чаплина, и всё.
– Вы плохо слышите? Ушные палочки вы можете купить в любой аптеке. Записывайте адрес аптеки…
– Значит, адрес аптеки вы можете дать, а адрес Чаплина – нет?
– Значит, да.
– Я его старый друг, мы не виделись двадцать лет. Я специально проехал тысячи километров, чтобы повидаться с ним, а вы мне не даёте адрес. Как мне теперь быть?
– А как же вы ехали без адреса?
– Он мне сказал, а я забыл. У меня склероз.
– Хорошо, записывайте. Сендельсон Альфред Зиновьевич, телефон двадцать три сорок восемь шестнадцать, приём по записи. Всё?
– Какой сендельсон???
– Это лучший в городе специалист по склерозу.
Мэнсон прижал трубку к груди и громко трёхэтажно выматерился.
– Что там? – спросила Рииль, но Мэнсон снова сделал дыхательную гимнастику.
– Мадам, – с трудом сдерживая себя, сказал Мэнсон справочной, – если вы не дадите мне адрес, я буду жаловаться.
– Телефон отдела жалоб – двенадцать сорок двадцать шесть.
– А!!! – заорал Мэнсон. – Ты! Старая кобыла, я сейчас узнаю твой адрес и выпотрошу тебя, как…, как…Ты, вообще, знаешь, с кем разговариваешь?
– Мне насрать. До свидания, спасибо за звонок.
Мэнсон не зная, что делать, спрятал в карман телефон, достал пистолет и выстрелил в проезжающего мимо велосипедиста. Но промазал.
– Факфакфак!!! – крикнул Мэнсон, и обессиленный сел на бордюр, обхватив голову руками.
– Дай телефон, – протянула руку Рииль.
– Бесполезно, там сидит сумасшедшая Шапокляк.
– Дай телефон.
Он протянул ей трубку.
– Поздороваться не забудь.
– Алло, – Мэнсон только сейчас услышал, какой у девушки мягкий, бархатный голос. – Добрый день, как здоровье? Уважаемая, помогите. У меня неразрешимая проблема. Только в ваших силах мне помочь. Понимаете, я работаю…как бы это сказать…девушкой по вызову. Меня заказал сам Чаплин! Тот самый! Великий и неповторимый. Но я, совершенная кретинка, потеряла его адрес. Теперь, если я не попаду к нему, меня изобьёт мой сутенёр и заберёт всю недельную зарплату. Но, даже не это главное. Главное то, что я никогда не увижу Чаплина так близко. Вы меня понимаете? Да, это звонил мой водитель. Да, я знаю, он полное ничтожество. Необразованный, невоспитанный олух деревенский. Да. Ну, что вы хотите? Три класса образования, и те на двойки учился. Ну, что? Выручите меня? Ой, спасибочки! Говорите, я запомню. Так. Так. Век не забуду. Всего хорошего.
– Поехали, – сказала Рииль Мэнсону. – Улица Чарли Чаплина, дом один.
Они остановили такси, вытащили на тротуар сопротивляющегося водителя, сели в машину и поехали на улицу Чаплина. Благо, в бардачке нашлась карта города.
Ехать, оказалось, всего два квартала, пять минут пешком идти. Водитель, гнавшийся за машиной, догнал их уже через пару минут, но подходить близко опасался и издали ругался и грозился кулаком.
Чарли и Рииль вышли из автомобиля.
Мэнсон направился к дому, но навстречу ему вышел конопатый лопоухий пионер с белкой на плече. Мальчик остановился, совсем не по-детски посмотрев на Чарли.
– Дядя, не ходите туда – сказал он, – Там уже всё кончено.
– Пацан, а ну, отойди с дороги. – Чарли попытался отодвинуть паренька в сторону, но тот внезапно схватил Мэнсона за запястье и каким-то хитрым приёмом его на землю, сев сверху, не отпуская заломанную руку.
– Чарли, тебе сказали – не ходи туда, – пробасил пионер.
– Откуда ты меня знаешь? Кто ты такой? Отпусти руку.
Мальчик освободил Мэнсона, встал, смахнул с колен пыль.
– Чарли, ты – ходячий порок. Тебе нужно избавиться от греха, тогда ты выживешь.
Мэнсон тоже поднялся с земли, размял руку.
– Как вы меня все достали! Вам мало того, что у меня пороки, мало того, что моя совесть постоянно напоминает, что я убийца, насильник и маньяк…
– Насчёт насильника ты, конечно, загнул… – усмехнулся мальчик.
– Не важно. Вам мало, что я не сплю ночами, что мне снятся мои жертвы. Они тянут ко мне руки, у них внутренности выпадают, и кровь хлещет отовсюду. Вам этого мало? Мало того, что у меня есть пороки! Так вы ещё хотите, чтобы я от них избавился! Не слишком ли много требуете? А? Не слишком ли жестоко?
– Чарли, – мальчик, казалось, и не слушал Мэнсона, – зачем ты связался с темнотой?
– Ты о чём?
– Сам знаешь. Знаешь, почему ты мог так безнаказанно убивать людей? Потому что, ты дешёвка, вонючка. Трус и подонок. Ты – дорожная пыль, сопля на асфальте. Все, кого ты убил – такие же пешки. Вы играли на своём поле, и поэтому, нам плевать, на то, что происходит на вашей территории. Но, связавшись с темнотой, ты выходишь за рамки. Ты уже способен залезть в чужой сад и украсть немного яблок. За это убивают. Сразу и наповал. Так что, мой тебе совет – остановись или сдохни сам.