И тут из сонма мыслей вылетела еще одна – жестокая и надоедливая: а в чем твое, Ленка, призвание? Что тебе нравится-то вообще? Можешь ли ты быть интересна мужчинам, если ты неинтересна сама себе? В чем ты самовыражаешься? В своих статьях ни о чем в журнале "Красивая жизнь"? В зарисовках, записках и записочках в своих бесчисленных блокнотах и блокнотиках? Хотелось пореветь, но мысли одолели Ленку в пригородном автобусе, а реветь в нем она не отважилась бы. Несколько минут она посмотрела в окно, а потом вытащила из кармана телефон и написала смс Роману: "Я соскучилась. Хочу увидеться", – и поймала себя в очередной раз на едком и противном чувстве раскаяния в содеянном. Снова она первая пишет ему и просит о встрече. Снова навязывает свое общество. Ленка была бы счастлива получить от него такое сообщение, но он их уже полгода как не писал. Впрочем, горечь и отвращение к собственному поступку не успели полностью ею завладеть, потому что почти сразу телефон брякнул ответом: "Почему бы и нет. Приезжай к 8-ми". И сразу радость и предвкушение сладкого вечера разлились в грудной клетке, и мысли о призвании и ушедшем муже девочки Маши исчезли, сменившись одной-единственной: "Что надеть?"
4
Роман не был красивым мужчиной. Смуглый брюнет невысокого роста, коренастый, и в свои "под 40" уже начинающий лысеть. Ленка полюбила его за взгляд. Пристальный взгляд в упор, который проникал внутрь головы и сразу цеплял, как на крючок. И моментально казалось, что человек – как на ладони, открыт тебе и совершенно искренен. Невозможно было разговаривать с ним и не дрожать от прямого и какого-то горячего взгляда его красивых зелено-карих глаз. Они познакомились у кофе-машины в холле их офисного здания, и Роман о чем-то спросил Ленку, она не помнила, о чем, потому что его неприкрыто глядящие прямо в душу глаза просто парализовали ее. Она ни разу не видела, чтобы едва знакомый мужчина ТАК смотрел. И даже когда он улыбался, взгляд его оставался прямым и пронизывающим.
Поначалу Ленка считала его просто симпатичным, но несколько недель бегала за кофе в три раза чаще, чем обычно, чтобы снова обжечься о его удивительные глаза. Потом он попросил ее телефон якобы для коллеги, которому понадобились контакты в редакции, но через пару дней позвонил сам.
– Елена, – начал он тихо, – не хотите провести сегодняшний вечер в очень уютном месте?
– С Вами?
– Со мной.
– Очень хочу, – выдохнула Ленка в трубку, потому что и тон, и само предложение показались недвусмысленными.
Уютное место оказалось загородным кафе над рекой. Роман ждал ее на парковке, стоял и смотрел, как она выходит из такси. Ленка, как могла элегантно, выползла из низкой машины, и пошла ему навстречу. Начало лета, предзакатное розовое небо, свежий ветер от реки, запах новенькой зелени и вид этого мужчины на краю асфальтового прямоугольника моментально опьянили ее. Он стоял, широко расставив ноги, спрятав руки в карманы дорогих офисных брюк, привычного галстука на нем не было, верхняя пуговица белой рубашки была расстегнута. Чуть наклонив голову, Роман в упор смотрел на нее. Взгляд его был красноречив как никогда раньше. У Ленки горячей волной от затылка к пояснице пробежали мурашки.
– Привет, – сказала она, подойдя к нему вплотную и неожиданно для себя перейдя на "ты".
– Здравствуй. Я. Ждал. Тебя.
От того, как были сказаны эти слова, волна мурашек кубарем скатилась по шее еще раз.
– Давно ждешь?
– Не знаю. – Роман помолчал и, по-прежнему неотрывно глядя в глаза, серьезно добавил. – Может быть, всю жизнь.
Несколько секунд они стояли и молча смотрели друг на друга. И тут Ленка, в висках которой давно невыносимо стучало и ноги подгибались от волнения, не выдержала и воскликнула:
– Господи, да поцелуй ты меня уже!!!
Роман молча шагнул к ней и, запустив одну руку в волосы на затылке, а другой притянув к себе Ленку за талию, поцеловал.
Потом ей понравилось в нем все. Широкие плечи, чуть кривые ноги, большие руки и хриплый голос. Его смех и манера начинать фразу с полушепота. Его парфюм. То, как он целует в шею. Как гладит волосы. Как делает все остальное – медленно и точно, спокойно и уверенно, словно читает Ленкины мысли или умеет угадывать ее желания. Именно с Романом она вспомнила, что такое страсть, настоящая, животная, когда трясущимися руками развязываешь его галстук в лифте, а, едва ступив за порог квартиры, лихорадочно расстегиваешь пуговицы на своей рубашке и одновременно отвечаешь на его жаркий, почти пожирающий, поцелуй.
Через неделю после первой совместной ночи Роман сказал ей за завтраком, глядя своим пригвождающим к месту взглядом: "Наверно, я люблю тебя, малыш". И от этой фразы внутри у Ленки все оборвалось и ухнуло куда-то вниз, и там, внизу запульсировало так, что отдавало в виски. В то утро она была абсолютно счастлива. И следующие два месяца тоже. Рома заговорил про свадьбу. Предлагал подумать о том, куда рвануть в свадебное путешествие. Спрашивал, как назвать будущих детей. И впервые в жизни Ленка начала мечтать вслух. Они лежали голыми на огромной кровати в его маленькой спальне и разговаривали о будущем, потом любили друг друга остервенело, потом спали и опять разговаривали.
Потом у Ленки был день рождения, и Роман сделал то, чего не делал ни один мужчина в ее жизни – он подарил ей путевку в Прагу. В город ее мечты. В город, о котором она знала очень много, почти все, но никогда в нем не была. Сам он поехать не мог – дела, работа, но это лишь на секунду огорчило Ленку. Это же Прага!!! И она поехала.
Был золотой, тихий и солнечный сентябрь, она бродила по старым улочкам древнего города и упивалась их запахами и звуками. И даже толпы туристов не мешали ей. Рома слал длинные и переполненные нежностью смс, писал, что не может работать без нее, дышать без нее, что ничего не хочет без нее. Эти 10 дней были днями абсолютного Ленкиного счастья. Такого счастья, что было страшно, что оно вообще такое бывает.
…В аэропорту Роман не встретил. На звонки не отвечал. Через два дня после Ленкиного возвращения и полного непонимания, что происходит, он подкараулил ее у все того же кофе-автомата в холле и без улыбки сказал:
– Здравствуй, Лена! Как долетела?
Ленка молча смотрела на него. Её затрясло мелкой дрожью и застучали зубы. Трудно было стоять от сотрясающих тело ударов сердца. Она соскучилась до безумия. Она представляла, как он встретит ее у трапа самолета, как они вцепятся друг в друга губами и просто станут одним, жарким и задыхающимся, целым. И вот это – "здравствуй, Лена" – ударило ей по лицу.
– Хорошо долетела, Рома, – ответила она, стараясь не лязгнуть зубами.
– Я рад.
И стал наливать себе кофе. Ленка тогда подумала, что вот прямо здесь она сойдет с ума. Или грохнется в обморок от того, что грудную клетку разорвет. Или голову. Но нет, мозг не смилостивился и не отключил хозяйку от реальности. Пришлось выкручиваться самой.
– А что происходит, Рома? – спросила она, пытаясь поймать его прямой взгляд, но он смотрел в пластиковый стакан с кофе.
– Всё нормально.
– Я звонила тебе. Я думала, мы встретимся.
– Да, я увидел поздно, телефон был на беззвучном режиме.
"У него раздвоение личности! – мелькнула у Ленки спасительная мысль. – Он забыл, что любит меня".
– Ты не любишь меня больше? – спросила она, и сама неприятно поразилась, насколько жалостливо и жалко прозвучал этот вопрос.
– Давай не здесь и не сейчас, – ответил Рома, оглянувшись по сторонам, и впервые посмотрел на нее своим прямым взглядом. И тогда Ленка впервые с ужасом, от которого стало холодно затылку, поняла, что это не открытая книга, не душа, которая смотрит в душу, не искренность в своем безмолвном проявлении. Что его взгляд – это ПРОСТО ВЗГЛЯД. Что просто он так смотрит. И ничего больше.
Тут же, в долю секунды, она поняла, что почти ничего не знает об этом человеке. Что когда они "разговаривали", на самом деле – говорила она. Что он только задавал вектор ее монологу и слушал. Говорил редко и почти ничего – о себе.
Ленка осознала, что стоит со стаканчиком кофе в руках и с оцепенением смотрит на любимого и совершенно незнакомого мужчину. Ей показалось, что она даже моргать перестала, и глаза заболели от напряжения. Рома тоже стоял и смотрел на нее, как обычно, только без улыбки.
– Я просто не понимаю, что происходит, Рома. – наконец сказала Ленка. – Я даже не знаю, что у тебя спросить. Я просто не понимаю.
– Все нормально будет, Лен, – ответил Роман. – Просто у меня небольшие проблемы. И нет настроения. Но все будет нормально.
Будничный тон, которым он говорил это, причинил Ленке такую боль, что он заморгала часто-часто, как от удара по щеке. Никогда он не говорил с ней так. Как будто… как будто с коллегой по работе, которой не за чем знать лишнего. А ведь она готова кинуться на решение любых его проблем. Она готова для него на все. Но надо ли это ему?
– Рома, может, я могу тебе помочь? – снова будто проблеяла она и в миг стала сама себе противна.
– Нет. Не можешь. Не заморачивайся. Просто я сложный человек на самом деле, Лен, и проблем у меня много. Вряд ли тебе это нужно.
И пока Ленка соображала, что ответить, ее собеседник сказал: "Созвонимся", развернулся и зашел в открывшийся лифт. Лифт бесшумно закрылся, Роман уехал. Не думая о том, что это офис и что вокруг люди, Ленка заревела. Она вышла на улицу, села на лавку рядом с крыльцом, смотрела в кофе и плакала. Почему-то вспоминала про брошенного мужа Диму и спрашивала себя, не бумеранг ли это. Да и вообще задавала себе много вопросов, которые следовало задать Роману, но все они сводились к одному слову: почему??? Сентябрь перестал быть золотым, став просто осенью.