Иногда, конечно, постоянный состав ансамбля менялся. Кто-то выходил замуж, кто-то уставал и сходил со сцены. Так что обычно в этом "хороводе" у него четыре, максимум пять женщин. Он наезжает к ним. Помогает деньгами. Выстраивает их судьбу. В общем, живет с ними как многоженец.
Ну а "карусель" – это праздник. Отрыв, игра. Взрыв эмоций, которых так не хватает в серых буднях. И он, как сейчас, готов прокатить на ней любую.
– Все за стол! За стол! – дал команду Кайрат, выставляя шпроты и шампанское из холодильника.
– Сейчас идем! – ответил Амантай, доставая из шкафа лавровый лист и пакетик черного перца. Он ждал, когда черноглазая хохотушка Ольга, стоящая в своей мини-юбочке и на каблучках у плиты, подаст сигнал приправлять варящиеся в кастрюле королевские креветки.
Через минуту они были уже в гостиной. Рядышком. За столом.
– Кайрат, дорогой, надо сказать! – поощрил своего визави к началу гульбища Амантай.
И Кайрат не подвел старшего товарища. Тост его был красив и витиеват:
– Я хочу выпить за любовь! Это прекрасное, светлое чувство, которое посещает нас в какой-то момент и потом освещает всю нашу жизнь. За поиск любви, поиск, в который вовлечен каждый человек! И он получает полное счастье в жизни, когда находит эту свою половинку…
Амантай видел, как млели девки, как разгорались их глаза, а румянец заливал юные щеки. Их забирало. Что ни говори, а женщины любят слова и комплименты.
Все дружненько выпили. "Карусель" начала свое движение. Он знал, что будет дальше в этой большой игре. С разными вариантами она повторялась раз за разом. Но ему не было скучно. В результате он получал новую женщину. А каждая женщина – это тайна. Ее надо раскрыть, разгадать, очаровать. И получить ее душу, привязанность. В этом и был его интерес. А совсем не в том, чтобы совокупиться с какой-то новенькой девчонкой.
Поэтому он не торопился, не спешил, в отличие от верного Ербола. Тот, сказав пару дежурных комплиментов, уже удалился с подругой.
Амантай взял большую очищенную креветку в одну руку, в другую – чайную ложку с икрой. И начал кормить свою соседку с рук.
– Закуси, солнышко, креветкой! А теперь вот добавь еще икорки. И глоточек шампанского. Хорошего шампанского "брют".
Жаль, что многие из них – простые девчонки – не понимали ничего в тонких, изысканных винах. Им бы сладенького. "Но ничего, – думал он, – они учатся и усваивают уроки. К хорошему привыкают быстро".
Ольга нежными алыми губками слизывала красные шарики.
Вот это жизнь, вот это песня.
Когда все раскраснелись после чудной ухи из трех видов каспийской рыбки, включая и редкую белорыбицу, наступило время для музицирования. Амантай, как всегда, взял с собой гитару, а самое главное – караоке, набор пластинок и картриджей. Не зря же говорят, что женщины любят ушами. Он включил музыку, вышел на середину зала. И медленно, потихоньку стал напевать:
На тот большак, на перекресток,
Уже не надо больше мне спешить.
Жить без любви, быть может, просто,
Но как на свете без любви прожить?
А уж за нею пошла песня "Ах, какая женщина!" Потом из кинофильмов… В общем, вся советская классика, направленная на охмурение публики.
Амантай знал, что он не совсем оригинален в своей манере отдыхать от дел. Нравы в элите царили еще те.
Даже на самом верху народ оттягивался по полной. Более того, "медовые ловушки" использовались и при налаживании межгосударственных отношений.
Во время больших праздников, таких как День независимости, силами КНБ создавался специальный "женский батальон", в который собирали красавиц.
Один московский приятель Амантая с юмором рассказал ему одну историю: "Вернулся я в гостиницу с праздника. Вдруг в номер проскользнула женщина. Довольно возрастная уже. Лет, может, сорока. Полненькая. И сказала: "Меня прислали вам в подарок. Я готова исполнить любые ваши пожелания". Ну, я как ее увидел – разозлился. Что это за подарки? И попер ее из номера. Тут же позвонил на ресепшен: "Кого вы мне прислали? Какую-то корягу! Охренели, что ли?" Минут через пятнадцать поскреблась в номер другая девушка. Лет восемнадцати. Такая красивая, стройная. Все при ней. Одним словом – чемпионка! Ну, я к ней со всею душою. Присели на диванчик. Приобнял ее. Налил бокал шампанского. Ну, прежде чем начать утешаться, поговорили. Я ее спросил: "Гуля! Как тебе такое дело? К чужому мужику посылают". А она отвечает: "Да ради своей страны я готова на любой подвиг!" Такое вот у нее воспитание!"
Восточное гостеприимство, блин…
А его "карусель" набирала обороты. Атмосфера была непринужденной, весь его большой, ухоженный коттедж стал полигоном для игры в прятки. Развернуться есть где – бильярдная, сауна, бассейн, несколько спален.
Народ веселился и ликовал. Кого поймают – того и отлюбят.
* * *
Наутро все были готовы к продолжению банкета. Амантай встал пораньше. Кудрявая Ольга еще спала, уткнувшись лицом в подушку. Он потихоньку пробрался из спальни в ванную. И начал плескаться. Не заметив, как она проскользнула прямо к нему в душ. И только почувствовал, как сзади прижалось горячее тело…
"Карусель" продолжала вертеться до самого вечера без остановки.
XII
Случилось это странно и неожиданно. Он как раз приехал к себе, чтобы "залечь в берлогу". Поставил своего "мустанга" в стойло, то бишь в гараж. И, размахивая ключами, направился через лужайку к дому. В эту минуту сотовый телефон разразился бравой мелодией: "Гром победы, раздавайся! Веселися, храбрый росс!"
– Алло, Саша, это ты? – раздался в трубке чей-то женский голос. – Здравствуй!
– Здравствуй, – машинально ответил он, прикидывая, кто это может звонить.
– Ты меня не узнаешь? – спросили через секунду.
– Да что-то как-то не припоминаю! – задумчиво ответил он, готовясь аккуратно закончить этот диалог с шарадами и загадками.
– Это я, Крылова Людмила!
"Какая такая Людмила?" – машинально подумал он, перебирая в памяти знакомых женщин. И вдруг вспомнил:
– Людка! Ты, что ли? Какими ветрами? Какими судьбами?
С одной стороны, он чувствовал радость. А с другой – тревогу: "Чего это она позвонила?" Привык уже – находят тогда, когда хотят чего-нибудь получить. Других поводов обычно не бывает.
Но любопытство все-таки перевесило. Все-таки его первая женщина, можно сказать, несбывшаяся любовь, решилась прервать обет молчания. После стольких лет. Интересно.
– Давай встретимся! – взяла она инициативу в свои руки. – Нам надо поговорить. Хочу тебя увидеть.
Ах, ностальгия! Совместные воспоминания…
Дубравин давно усвоил, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Поимел он уже этот горький опыт. Невозможно вернуться к тем же самым отношениям, если вы когда-то расстались. Все меняется. Вы, обстоятельства жизни. Но Людка! Это было так давно! Первая девушка, самая красивая в их классе. Потом та история, когда они встретились в деревне, дома. И как жестоко она отомстила ему. Боже ж мой! Да они, считай, по жизни родственники. Любопытно. Что ж, если, кроме любопытства, ничего не осталось, можно и откликнуться:
– Давай! Как-никак столько лет не виделись. Пообщаемся!