– Подожди! – заспорил юрист. – Есть тут еще один очень острый вопрос, и по нему надо тоже посоветоваться. Он касается доверенных лиц нашего кандидата…
– А у меня вот отчет по цветовому тесту. Мы провели опрос среди населения. И сделали анализ того, с какими цветами ассоциируются разные кандидаты в депутаты! – вклинилась Булкина.
– Ну и с какими цветами ассоциируюсь я? – поинтересовался Дубравин.
– Вы – с синим! Это цвет надежности, – заметила она. – А вот Бойкова – с красным.
Тут в кабинете поднялся гвалт.
– У меня важный вопрос! – завопил Петков. – Вот письмо от администрации Семипольского района.
– В чем проблема? – спросил Чернозёмов.
– Они просят.
– Что просят?
– Зачитываю: "В ночь с шестого на седьмое ноября в районном Доме культуры произошла крупная кража. Утрачена часть звукопроизводящей аппаратуры. И весь банк музыкальных записей…"
– Короче, Склифосовский!
– Просят десять тысяч материальной помощи.
– Так бы сразу и сказал, – заметил Дубравин. – Дадим!
– Так, что еще?
– Нам надо утвердить список доверенных лиц кандидата.
– И смету надо утвердить! – заметил главный финансист штаба Петков. – Я не могу просто выдавать деньги на разные мероприятия. Вы же потом с меня спросите. Почему, мол, давал. Смета – это очень важное дело.
– Стойте! Я зачитаю вам письмо от Союза писателей России, они тоже поддерживают Александра Алексеевича. Вот оно, – влезла Сорокаумова.
…Решая все эти вопросы, штабисты просидели до глубокой ночи.
* * *
На следующий день Чернозёмов пришел к Дубравину с хитрой улыбкой на лице.
– Вот, Александр Алексеевич, я привел к вам известного знатока русского языка профессора Ершова.
Дубравин, естественно, удивился. Косноязычием вроде не страдает. А тут ему предлагают научиться говорить. Что ж, пусть будет так.
И старый профессор не замедлил явиться. Галстучек селедкой. Седой ежик волос. Палочка. Хромает. Но человек юркий, пронырливый и свою работу, судя по всему, знающий:
– Нам надо научиться трем вещам, – сказал он, поставив костылик в угол и присев на стул. – Первое – говорить короткие речи, занимающие не более одной минуты.
Второе – доступно и ясно излагать свою программу. Причем излагать ее надо ровно за двадцать минут. На большее время вы не рассчитывайте.
И третье важное дело. У вас будут встречи с народом, на которых придется отвечать на вопросы. Причем вопросы могут быть самые разные. В том числе и провокационные. Отвечать надо будет быстро. Поэтому, я думаю, мы проведем с вами несколько занятий по разной тематике…
Дубравин был весьма заинтересован и заинтригован. Он вспомнил своих университетских преподавателей русского языка. Оба были личностями. Фамилия одного была Нелисов, другого – Барчунов.
"Спасибо вам", – подумал он об этих абсолютно разных людях, попивших, честно говоря, немало его кровушки. Теперь их уроки пригодились. В таком вот неожиданном деле.
Глядя на задумавшегося Дубравина, профессор Ершов заметил:
– Вы не бойтесь, я учил говорить даже такого тупого парня, как Андрей Серов. Правда, повозиться с ним пришлось немало. Ох, как немало! – и старый профессор с редкой бороденкой тяжело вздохнул.
– Кроме того, я оставлю вам свою книгу. Вы ее на досуге почитайте, – он протянул Дубравину книгу под названием "Русское общественное поведение".
Александр пролистал ее. Она была посвящена общению русских людей.
– Ну, давайте попробуем! – начал Ершов. – Формулировать надо в короткой – именно в короткой, как выстрел, форме некоторые основные мысли из вашей программы. Кстати говоря, у многих так и остался синдром красных и белых. И многие продолжают делить на них сограждан. Вот вы за кого? За красных или за белых? Отвечайте!
– Я не за белых и не за красных. Я за русских! – отчеканил Дубравин.
– Отлично! – удивленно поднял седые брови профессор. – А кто такие русские?
– Русский – тот, кто считает себя русским! Воспитан в нашей культуре. Работает для России. И, желательно, православный.
– Ну, может быть. Хотя бывает, что русских начинают делить с другими народами по крови, – поморщился профессор.
– У нас столько всего намешано! – вступил в полемику Александр. – Сам черт ногу сломает, если начать разбираться. Поэтому я русских отличаю не по крови, а по духу…
– Это, наверное, правильно! – согласился Ершов. – Так, теперь вам надо четко представить, чем вы лучше других кандидатов.
– Ну, я грамотнее, образованнее…
– Нет, так не пойдет. Вы должны бить не в бровь, а в глаз. Вот, например, вас спрашивают о них. А вы должны им резко и четко дать характеристику. И такую, которая бы сразу прилипла. Давайте попробуем. Как, например, можно охарактеризовать Сушкова?
– Ну, не очень порядочный предприниматель. Его инвестиционная компания многим не платит. Деньги собрала, а отдачи нет…
– Нет, нет, нет! – энергично запротестовал преподаватель. – Длинно и не запоминается. Надо так: "Суш-ков – это Чувайс и его люди!" Такая ассоциация его сразу убьет.
– А та женщина с ее магазином?
– Торговка унитазами!
– Ну, вы даете! – восхитился Александр. – А коммунист?
– Просидел в Думе пятнадцать лет. Ничего для области не сделал, – поставил точку над "i" профессор. И добавил:
– Теперь попробуйте вы. Как бы вы охарактеризовали кандидата от партии власти? Бывшего главу правительства.
– Не знаю! – развел руками Дубравин.
– Ладно, вы его действительно не знаете. Но я вам бесплатно дарю его характеристику. При нем область перестала платить детские пособия. Долг – пятьсот шестьдесят миллионов рублей.
– А вот что делать с героем России, который вместе со мною идет?
– Контуженный человек. Одно дело стрелять. И совсем другое – законы формулировать! – отчеканил профессор. И добавил: – Ну, ладно, на сегодня хватит. Встретимся завтра. И попробуем тезисно изложить вашу программу. Вам надо себя позиционировать, как личность независимую, самодостаточную, самодеятельную. Что-то вроде человека, который сам себя создал. Сильного, надежного, уверенного в правоте своего дела.
На следующий день профессор предъявил ему огромный список возможных вопросов к кандидату. Судя по всему, он их готовил не один, а подключил к работе целую команду. Когда Дубравин на них глянул, у него прямо-таки засосало под ложечкой. Тут было все, что изощренный ум способен выдумать, дабы посадить в лужу человека:
"1. Как вы относитесь к Ельцину? 2. Считаете ли вы Россию демократическим государством? 3. Последнее время все бизнесмены стремятся стать депутатами. На самом деле они просто хотят проворачивать через органы власти свои бизнес-планы. Вы тоже собираетесь в Думу, чтобы добиться привилегий для своего бизнеса? 4. За кого вы голосовали на выборах президента? 5. Почему у нас зимой в домах всегда холодно? Часто нет света, воды. А платим за все исправно. Как решить проблему ЖКХ? 6. Считаете ли вы Россию цивилизованным государством? 7. Почему у нас так много аварий самолетов, вертолетов, подводных лодок? 8. Вы считаете, что богатые россияне должны вкладывать деньги в российскую промышленность. Почему же вы тогда ездите на иномарке, а не на отечественном автомобиле? 9. Вы были в больнице и делали богатые подарки врачам. Разве этим вы не способствуете коррупции? 10. Почему летом в городе всегда нет горячей воды? В других странах мира такого нет. 11. Как вы относитесь к Чувайсу? 12. Надо ли сегодня пересматривать результаты приватизации? 13. Можно ли искоренить в России пьянство? Как это сделать? 14. Сколько вы зарабатываете? 15. Могут ли все в стране жить богато?"
И так до бесконечности.
Апофеозом деятельности Ершова стало неожиданное предложение:
– Вам надо сменить внешность. На более интеллигентную, что ли.
Действительно, Дубравин – русский богатырь, по мнению Ершова, и выглядит несколько грубовато. Он продолжил:
– Я думаю, вам обязательно надо носить на выступлениях перед народом очки. И отпустить бородку.
И он тут же с ловкостью фокусника продемонстрировал портреты Александра с разными подрисованными типами бород.
Дубравин глянул на себя. И не узнал. На него смотрело широкое лицо этакого среднерусского интеллигента в изгнании.
"Господи! – подумал он. – Так ради выборов они превратят меня черт знает во что! А ведь я – это я. Зачем себя уродовать? Рядиться клоуном. И только для того, чтобы понравиться электорату?!"
Поэтому он с ходу отверг это предложение профессора. И решил обойтись без бороды. А вот идею с очками поприветствовал, посчитав, что они придадут его грубому мужскому, начавшему уже округляться лицу некую долю интеллигентности и шарма.
…Очки подбирали долго. Его консультанты сразу отвергли оправы хороших зарубежных марок с тоненькой позолоченной дужкой. Посчитали, что наше бедноватое население они будут только раздражать. Выбрали в простой роговой коричневой оправе. Такие, как носят рядовые учителя, бухгалтеры, менеджеры…