– Садитесь! – предложил ему губернатор тоном, каким следователь разговаривает с подозреваемым. И продолжил без введения. Сразу в лоб. Как на очной ставке:
– Вот товарищ Дубравин говорит, что ты испрашивал у него долю в бизнесе? Было такое? Или нет?
– Нет! Нет! Ни о чем подобном у нас разговора не было, – с нотками отчаяния в голосе заверещал Хит-роев.
– Так было или нет? – теперь губернатор обратил свой строгий взор уже на Дубравина.
Александр этот взгляд выдержал. И твердо ответил:
– Было! Я уже сказал. Могу повторить здесь. При нем…
– Иди! – строго заявил шеф своему заместителю. – Потом поговорим. – И обратился к Дубравину:
– Я думаю, мы найдем решение к нашему общему взаимному удовольствию.
– Хорошо! – ответил Дубравин. И, поняв, что аудиенция закончена, стал подниматься из кресла…
Он возвращался обратно. В старый офис. И думал о полученном уроке.
"Какие из всей этой истории мне надо сделать выводы? Ясное дело. Сегодня и страна в целом, и наши губернии управляются кланами.
И разгромленная в начале девяностых номенклатура берет реванш. Собирается с силами. Возвращается к власти. И горе одиночкам. Кто ни к одной команде или банде не принадлежит. Горе простым предпринимателям. Им хода не дадут.
Я здесь чужак. И мне надо как-то врастать в местное сообщество. Иначе будем спотыкаться на каждом шагу. Такие уж времена наступают. Надо, так сказать, учитывать местную специфику".
* * *
Через несколько дней из администрации области поступило письмо с предложением о заключении мирового соглашения в споре за здание. Еще через месяц после улаживания формальностей генералу подыскали новое место. А издательский дом начал процесс переезда в собственный дом.
Часть II
Русский вопрос
I
Встретились как-то двое грузин. Разговаривают:
– Слушай, Гиви! – сказал один другому. – У тебя машина есть. И у меня машина есть. А у Валико нэт. Давай поможем ему!
– Давай! – согласился Гиви.
Собрались. Скинулись. Купили Валико машину.
Встретились как-то двое армян. Говорит один другому:
– Слушай, Армен! У тебя дом есть. И у меня есть. А у Карена нэт. Давай построим ему дом.
– Давай! – сказал Армен.
Собрались. Скинулись. Помогли Карену. Построили ему дом.
Встретились два русских. Говорит один другому:
– Слушай, Иван! Ты сидел. И я сидел. А вот Мишка не сидел.
– Давай посадим! – ответил Иван.
Собрались. Написали, куда следует.
Помогли. Посадили Мишку…
(Анекдот советского времени.)
II
У него день отдыха. И, как положено "настоящему мужчине", он лежал у себя в комнате на диване. Так теперь устроена его жизнь. Разделена на две половинки.
Одна – большая, беспокойная ее часть – это дороги, города и веси, дела большие и маленькие.
Другая – московский дом. Точнее, подмосковный дом, лужайка перед ним, маленькая сауна. И много-много книг.
История появления этого дома одновременно смешна и поучительна. Несколько лет назад, когда топ-менеджеры "Молодежной газеты" стали зарабатывать приличные деньги, всеми овладела страсть к переездам. И люди стали перебираться с окраин и спальных районов столицы в центр. Обозначая тем самым в глазах окружающих свой жизненный успех. Через полгодика переселенцы соображали, что полноценно жить в центре невозможно. И начинали выбираться за город.
Первым этот скорбный путь проделал Протасов. Следом – остальные.
Дубравин посмотрел на процесс. Проанализировал ситуацию. И решил сократить цикл. Сразу из своей "хрущобы" перебраться в загородный поселок. Строиться.
За рекомендациями он, естественно, обратился к самому Владимиру. Как, мол, дорогой товарищ, построиться без особых хлопот и напряжений? Протасов, который как раз в это время завершал мучительный процесс общения с нашими, родными строителями, дал ему бесплатный, но дельный совет. Пояснив в очень эмоциональных выражениях, с кем Дубравину придется иметь дело:
– Наши строители – просто мудаки. Никто, никогда, ничего вовремя и как следует не сдает. Постоянно пьяные. И толку от них не добьешься. Только выгонишь одних халтурщиков, как появляются другие. Каждый вновь появившийся прораб заявляет, что тот, кто работал здесь до него, ничего не соображает в строительстве. И вообще… козел. А вот он сам – крупный специалист. И сейчас все переделает, как надо. Короче, дурдом какой-то! И вот что – учти, Саня, так как в нашей раздолбайской стране последние семьдесят лет эта отрасль, строительство индивидуальных домов, не развивалась, то надо просто найти какую-нибудь иностранную компанию. Их сейчас на рынке пруд пруди. И они тебе сделают современный коттедж. Под ключ…
Обогащенный полезным советом, Дубравин отправился в представительство шведской фирмы. И в конечном итоге ровно через девять месяцев, прямо в канун российского дефолта, они дом поставили. Привезли на трейлерах и собрали. Казалось бы, живи и радуйся.
Но тут всплыла маленькая проблема. Татьяна, русская душою, отказывалась переезжать за город. Якобы она никогда не сможет туда добраться из Москвы. Нет общественного транспорта. А учиться управлять машиной она не будет. Так как на это неспособна. Боится очень. Дубравин несколько месяцев уговаривал ее попытать счастья за рулем. На что она категорично-истерично отвечала отказом. И тогда он решился на отчаянное заявление:
– Ну вот что, дорогая. Давай сделаем так. Ты живи здесь, в Новокосино. А я буду жить за городом.
Для нее, воспитанной в твердых патриархальных традициях, такая ситуация была неприемлема. И, как это ни странно, права она получила. Причем без взяток и блата.
Началась новая, загородная жизнь. И жизнь эта разительно отличалась от городской. Но ему нравилась. И сейчас он приезжал сюда с простым и ясным желанием – "залечь в берлогу". Тишина и покой царили в этом, как теперь любят выражаться, "элитном поселке". И здесь он с огромным удовольствием читал в основном религиозную литературу. То великое потрясение, открытие правды Божьей, не прошло бесследно. Дух его пробудился к поиску красоты и истины. И выражалось это в жадном, непреходящем интересе к чтению. В первую очередь Библии и Евангелия. Он впитывал в себя каждое откровение, каждый слог этих вечных книг, начиная с самых первых:
"Вначале было слово! И слово было у Бога! И слово было Богом!"
Иногда, читая Священное Писание христиан, он думал: "Господи! Как же я жил, не зная, не понимая всего этого? Ведь это новый мир. Другой мир. Другая жизнь! Жизнь вечная!"
Несколько раз он пытался поделиться своими радостями и открытиями с женой. Но она понять их не могла. И, судя по всему, изменения в его мировоззрении только пугали ее. И отдаляли их все больше и больше.
Так что он постепенно замкнулся в себе, ушел в новый, только ему понятный божественный мир.
Этот духовный перелом сказался на характере Александра, на его отношении к людям. Он помягчел. Дух его качнулся в сторону добра и милосердия. Он, как и многие неофиты, дошел уже до того, что готов был отдать первому встречному последнюю свою денежку. И эта готовность не осталась не замеченной людьми корыстными, жадными, алчными. Многие из них хотели и пользовались этим.
Дубравину еще только предстояло освоить ту часть правды Христовой, что выражена в притче: "Не мечите бисер перед свиньями!" А пока он как губка впитывал все, что было написано, наслаждался открывшимися ему радостями веры.
Сегодня он с утра читал книгу священника Меня "Сын человеческий". И поражался тому, что такой вот удивительный священник убит неизвестно кем и неизвестно за что. Зарублен топором. Александру казалось, что все верующие люди – особенные, благостные, добрые, всепрощающие. И их не касаются тяготы и злоба мира сего.
Потом Дубравин отложил книгу в сторону и стал просматривать свежую почту. Письма, служебные записки. Тут по ходу дела в руки попал статистический справочник с итогами недавно состоявшейся переписи населения России.
Дубравин заинтересовался. Когда-то в университете он писал дипломную работу под названием: "Демографическая проблема в печати". И поэтому тема не была ему чуждой. Вот и сейчас он углубился в таблицы и графики с очень даже большим интересом.
– Боже ж ты мой милостивый! – воскликнул он, когда, продравшись сквозь кривые и столбцы цифр, начал понимать скрытые за ними смыслы. – Да мы же вымираем! Вымираем с огромной скоростью. Приблизительно по миллиону в год!
Это что же такое получается? Если другие народы, наши братья – чеченцы, ингуши, кабардинцы, дагестанцы – плодятся и размножаются, то мы, коренная нация этой страны, идем, образно говоря, "на дно червей кормить" со скоростью "Титаника" в Атлантическом океане!
Он завертелся на диване. Ворохнулась тревога под сердцем: "Русский народ вымирает. Вот они, плоды перестройки и революции. Та-ак! И отчего же это происходит? Низкая рождаемость. Один ребенок в семье. Высокая смертность. Алкоголизм. Наркомания. Сердечко болит от такой разрухи. Но если так дальше пойдет, то нам кранты. И народу нашему, и государству.
И никто по этому поводу не горюет, не кричит, не бьет в колокола. Не гудит, не бьет в набат наша самая свободная в мире пресса. Не трещит телевизор. Почему? Да потому, что власть имущим эта правда не нужна, не выгодна. А народ как всегда безмолвствует. Да и не знает он этой ужасающей статистики.