На следующий день с утра я была занята визитом врача к маме. Доктор, к счастью, был настоящий профессионал своего дела, но его манера общаться совершенно не устраивала маму… Это был какой-то кошмар… Врач сделал уйму назначений, которые надо было выполнять, а значит, все организовать на дому. К этому моменту нашей жизни передвижение мамы из-за тяжелой болезни ног стало весьма затруднительным процессом. Конечно, мы со всем справились. Даже УЗИ на дому сделали. Но надо было каждый день приезжать к маме, чтобы обрабатывать страшные раны на ногах. Во время визита врач пообещал помочь с госпитализацией мамы в стационар. Но для этого надо было с фотографиями ран ехать в больницу. Андрей, видя, что я просто падаю от усталости, взялся все устроить сам. Святой человек…
Я встречала у метро маленьких Машу и Егора, отвозила их на занятия в музыкальную школу, а сама ехала к маме. Иван все это время был в машине.
Случалось, что мне приходилось ездить кругами мимо маминого дома, чтобы мой малыш уснул. Со спящим сыном на руках, буквально на цыпочках, я поднималась к маме, в течение двадцати минут совершала все необходимые манипуляции и бежала вниз, прижимая к себе Ваньку. Я была сосредоточена на выполнении двух задач: помочь маме так быстро, чтобы спящий Иван не успел вспотеть (раздеть означало его разбудить), и сделать все так тихо, чтобы он не проснулся… Я аккуратно усаживала его в кресло, захлопывала двери машины тихо, чтобы не потревожить сон сына, садилась за руль, с помощью лекарства и усилий воли подавляла разыгрывающийся от беготни астматический приступ и на мгновение закрывала глаза… Мне очень нужна была эта, пусть совсем недолгая, передышка.
В один из таких моментов и раздался звонок от Али.
– Привет! – голос дочери был чужим, я сразу это почувствовала.
– Привет! – как можно спокойнее ответила я. – Как дела?
– У нас все в порядке, спасибо. Я звоню сказать тебе, что двенадцатого числа приезжает мама, чтобы покупать со мной платье, туфли и чтобы познакомиться с Татьяной Васильевной. – голос Али был необыкновенно холоден и бесцветен.
– Ну, хорошо, я все поняла.
– Тогда пока…
– Пока.
Это был тот случай, когда земля уходит из-под ног.
Я сидела в машине. Надо было ехать за детьми, а я даже не понимала, как ее завести…
Я ничего не понимала, а перезванивать и мусолить то, о чем мне так конкретно сказали, не хотела.
"Значит, надо принять решение ребенка и промолчать? Что произошло? Что я пропустила? И почему меня так задел Алькин тон?" – такие вопросы самой себе вихрем пронеслись в голове. Как-то сразу стало очень жарко. Ответы я могла найти только в диалоге с Андреем. Но это был явно не телефонный разговор. И мы с Иваном поехали за детками в музыкальную школу.
Когда я увидела в холле школы уже одетых и ждущих меня Машу с Егором, во мне все сжалось: "Какие-то брошенные они у меня… Я все время занята всеми, кроме моих собственных детей… Вот и хорошо, что мама Али займется вопросами, связанными со свадьбой. А у меня и мама в тяжелом состоянии, и трое детей на руках… И муж… Мой бедный муж… Господи! Что же не живется нам как нормальным людям?!."
Когда вечером я рассказала Андрею о звонке Алевтины, он пришел в ярость:
– Отлично! Это так в духе Марины – не иметь к ситуации никакого отношения, взять и начать все портить.
– Но она мама…
– А где была эта мама все последние годы? Это она, что ли, не спала по ночам, когда Аля где-то околачивалась? Это она носилась с лекарствами к больной дочери? Это она ее одевала, кормила, разговаривала сутки напролет?..
– Андрюш, да пусть они купят это платье… Пусть познакомятся. Им же надо, мамам этим, познакомиться…
– Но Алевтина обсуждала покупку платья с тобой, ты так мечтала об этом!
– Я уверена, что и родная мама Али об этом мечтала… Нет, Андрей, это не мой праздник… Это не моя история.
– Ты себя слышишь? Столько, сколько ты делала все эти годы для Али, ты для наших троих детей, вместе взятых, не сделала…
– Ты прав… Как всегда, во всем прав. Но изменить я не могу ничего. И ты тоже.
– Давай я позвоню Альке и скажу ей, что думаю по этому поводу.
– Ты думаешь, тогда Марина не приедет? – усмехнулась я.
– Ты понимаешь, этот приезд значит, что не будет ничего из того, что решили дети… Ты помнишь, она говорила, что не приедет, пока Николай первый к ней не приедет? Теперь она приезжает сама. Аля до свадьбы просто не доживет. Она сойдет с ума…
– По-моему, она вполне адекватна и уверена в том, что все правильно. Андрей, не я – мама Алевтины. Зачем обманывать себя?..
С тем мы и легли спать. А на следующий день позволили себе уехать в Дом. Камин, треск дров, мы все вместе, вкусный ужин, приготовленный Андреем, – вот истинный отдых для меня.
Я успокаивала себя как могла, пыталась задавить в душе обиду и ревность, но сильней всего было желание уничтожить в себе знание того, что будет дальше. Я знала, чем все это закончится. Просто знала, и всё. Только, к сожалению, не могла остановиться и подождать. Я должна была идти вперед, спасать, жалеть…
Я не спала всю ночь, перебирая в уме всякие истории из нашей с Алей жизни. Много историй. Разных: грустных, смешных, поучительных. Я очень многому училась у Али, у ее возраста.
Это был мой первый опыт мамы такого взрослого ребенка. И не просто ребенка, а девочки, детство которой прошло мимо меня. Зачастую я становилась заложницей своих собственных затей.
Например, начинала рассказывать детям какие-то забавные истории, связанные с их рождением, или как маленький Егор общался с маленькой Машей, и среди всеобщего хохота сталкивалась взглядом с Алей: она так хотела, чтобы и про нее была история… Хорошо, если рядом оказывался Андрей и тут же бросался рассказывать что-то из раннего детства дочери… Но он был лишен по большей части возможности общаться с маленькой Алей: бывшая жена предпочитала жить не с мужем-офицером в гарнизонах, а у мамы в Липецке…
Наступило утро. Я набрала Алин номер.
– Привет! Как дела?
– Замечательно. – Голос у Али был совершенно чужой, с доселе мне незнакомыми нотками хамства.
– Что делаете? – Я просто летела в пропасть отчаяния.
– Вот уже выходим из дома, чтобы маму встречать. Потом приедем, позавтракаем, и мы с ней поедем в свадебный салон…
– Ясно. Мне ты ничего не хочешь сказать?
– Нет, а что случилось?
– Аль, а тебе не страшно? Не страшно так поступать со мной, с папой?
– Я тебя не понимаю.
– Ну ты хоть как-нибудь попыталась нам объяснить, что произошло и почему ты так резко изменила свои планы? Мы ведь с папой живые люди…
– Моя мама тоже живой человек! Она приезжает специально, чтобы купить мне платье, это ее подарок мне на свадьбу! – прокричала мне в трубку Алевтина.
– А дальше-то что?
– Дальше мы познакомим наших мам и вместе станем обсуждать свадьбу.
– А мы с папой? – Аля молчала. – Ты о нас-то подумала? О наших чувствах?
– Ты сама мне говорила, что это моя свадьба и я должна делать так, как я хочу…
– Ты вырываешь фразу из контекста. Я же не говорила, что надо идти по головам, плевать на чувства других людей. Аль, представляешь, мы живые!..
– Моя мама тоже живая. И она совершенно одна.
– Скажи, а что, кто-то не давал ей все эти годы, что ты живешь в Москве, заботиться о тебе? Знаешь, это очень здорово – быть женщиной-праздником. Приехать, купить платье, поулыбаться и, заметь, уехать… А дальше что ты будешь делать?
– Кать, ты чего сейчас хочешь?
– Хочу быть женщиной-праздником, а твоя мама пусть возьмет на себя почетную обязанность тебе попу подтирать и горшки с какашками выносить.
– Катя, эта женщина – моя мама, и я не могу ее обидеть. Я не могу ей сказать "нет"…
– Не могу или не смогла?
– Да какая разница? Все равно будет так, как мама хочет, потому что она – мама…
– Удачи, – сказала я и выключила телефон.
Во время разговора я стояла у окна, спиной к кухне. Когда все было кончено и я повернулась, то увидела Андрея.
– Что я не так сказала?
– Все так, Катюш… Прости меня. – Муж подошел ко мне и крепко-крепко обнял. – Прости…
В те минуты во мне болело все. Каждая клеточка. Обидно? Да! Непонятно? Да! Ревную?.. К кому?! Ведь эта женщина приехала поиграть в свадьбу. А Аля?.. Алька… Это ведь нельзя объяснить словами: что такое связь ребенка с матерью. Что бы ни происходило, как бы ни происходило, всегда ребенок будет идти за своей мамой. Зов крови…
Но как жестко Аля поставила меня в известность о том, что мама в этой истории важней…
Значит, это я не научила ее быть корректной, тактичной, не объяснила какие-то основные законы человеческого общения…
Я всегда думала, что если человека поместить в определенную среду, он неизбежно начнет дышать ее воздухом, впитывать ее влагу, пускать корни в землю…
Одним словом, стало ясно, что личным примером в такой истории ничего добиться нельзя.
Ну, ладно я… А Андрей? Неужели так же легко можно оттолкнуть человека, который не только всю жизнь стоял за спиной, был опорой и поддержкой, но и элементарно – был отцом? Здесь зов крови не работал?..