Долгое время потом не было даже намека на слезы Алевтины. По крайней мере, в нашем присутствии.
Летом, как обычно в июне, мы поехали в Ялту. Конечно, Аля приехала к нам.
Какое это было замечательное время!
Я носила под сердцем долгожданного Ивана, рядом были мои чудесные и такие любимые детки. Полное ощущение счастья! Сколько же мы смеялись…
Именно со времен той поездки у нас есть любимая шутка: "Катя! Это не люди, это мы…"
А дело было так. Вечером мы возвращались из ресторанчика, расположенного на территории ближайшего к нашему дому санатория. Черная крымская ночь, звезды и огромная луна. Шли, все вместе держась за руки. Перед нами бежала наша такса. Мы старались не бояться. Когда вышли с территории санатория, стало совсем темно и жутко. Мы с Алей разговаривали с Машей и Егором, уговаривая их и, конечно, себя, что бояться нечего, а идти совсем недалеко:
– Посмотрите, перед нами люди идут, давайте их догоним… – предложила я.
Действительно, прямо перед нами виднелись силуэты людей. Меня несколько нервировало то, что наш боевой пес не лает на этих прохожих. Но ведь ему тоже страшно… И вот так же, как шли, держась за руки, мы побежали, догоняя этих людей. И вдруг Алька сдавленным голосом говорит мне:
– Катя, это не люди… Это мы…
Сюжет похлеще любого фильма ужасов. Оказывается, мы приняли за людей наши собственные тени!
Машка с Алькой визжали, Егор кричал, а я… хохотала! Даже сейчас вспоминаю эту историю и еле-еле сдерживаю смех.
Теперь каждый раз, когда мы проходим в Ялте это место, мы вспоминаем: "Катя… Это не люди… Это мы…"
И вообще в тот наш отпуск было много-много хорошего.
На экскурсии мои дети ездили втроем: Аля, Маша и Егор. Я спокойно отпускала их в любые путешествия.
Алевтина была внимательной и заботливой сестрой, а Егор с Марусей – послушными и души не чаявшими в старшей сестре детьми.
А еще мы устроили "креветочную вечеринку". Купили неимоверное количество креветок и сразу все сварили. Идея была одна: наесться так, чтобы больше не хотелось. В те дни как раз шел чемпионат Европы по футболу. В нашей семье уже давно заметили, что как только Аля начинала болеть за наших, они непременно проигрывали. Поэтому креветки старшая девочка ела, сидя спиной к телевизору.
Мы подолгу гуляли по набережной Ялты, любовались цветущей магнолией, я без устали фотографировала Алю и хвалила то, как она потрясающе выглядит.
Мы не переставали шокировать окружающих, когда с хохотом "раскрывали карты", отвечая на вопрос: "Скажите, кто из вас кому кем приходится?" Помню, одна знакомая, услышав ответ Алевтины и узнав, что Аля – моя падчерица, сказала:
– Потрясающе! Такой вариант я и предположить не могла! Вы, Аля, так похожи на Катю… Я допускала, что вы – мама и дочь, но Катя так молода… И я решила, что вы сестры… Хотя, с другой стороны, никак не могла понять: почему тогда похожи на Алю Егор и Маша? И склонялась к тому, что вы – все же мама и дочь.
– А мы и есть дочь и мама, – широко улыбалась Аля и обнимала меня.
Как всегда, мы много болтали с Алевтиной. Конечно, большую часть разговоров занимало обсуждение моей беременности. Почти каждый день, стоя у большого зеркала и рассматривая в нем себя, я спрашивала:
– Аля! Ну-ка скажи мне предельно честно: мой живот уже заметен?
– Конечно! Все точь-в-точь, как про это говорит наш папа: "Катя! Твой живот все видят на второй день беременности…" – хохотала в ответ Алька. А потом она звонила Андрею: – Папа! Когда ты приедешь, ты обалдеешь: сначала идет живот, а за ним наша Катя…
Нам было хорошо вместе.
И когда в Ялту прилетел Андрей, чтобы отметить день рождения Егора, он тоже был безмерно счастлив.
Да, нам по-прежнему не хватало Маргариты. Но она так решила. А мы приняли ее решение.
Прошло лето.
Первого сентября Маша шла в первый класс. Это стало большим событием в жизни нашей семьи, и, конечно, в такой день Аля находилась с нами.
К этому времени она уже самостоятельно сняла комнату в другом районе Москвы, довольно далеко от нас. Но мы не мешали взрослой дочери самой решать, как и где ей жить. Конечно, когда Алевтина переезжала, ее перевозил Андрей. Он познакомился с хозяйкой квартиры и, как обычно, оставил ей свои и мои координаты. Первого сентября линейка в школе Маши начиналась очень рано. Поэтому Аля ночевала у нас. Тогда же к нам приехали родители Андрея. Народу собралось много, предстояло организовать комфортное пребывание всех членов нашей большой семьи в маленькой квартире. И когда Аля перед сном всем сказала: "Давайте договоримся, кто когда встает и занимает ванную. Самое удобное время отдаем Маше и Кате", – я поняла, что состоялась как мачеха… Аля стала не только членом семьи, но и внимательным, заботливым человеком…
А буквально через несколько дней мы отмечали день рождения Алевтины.
Она приехала к нам с работы просто сказочно красивая, с охапкой цветов от коллег.
Когда она зашла в квартиру… Я даже не знаю, как словами описать мои эмоции в тот момент. Перед нами стояла изящная, утонченная московская леди. Я была горда и счастлива! У меня все получилось!!! До сих пор очень люблю фотографию Али, которую сделала в тот вечер. Пока мы с Андреем ахали и охали над Алевтиной, в коридор вылетела Маруся:
– Аленька моя! С днем рождения!
Но Алевтина молчала. Она за секунду превратилась в совершенно другого человека. Поджатые губы, сморщенный носик:
– Маша! У кого сегодня день рождения?
– У тебя! – Маша искренне радовалась и звонко ответила на вопрос старшей сестры.
– Ну, вот раз это МОЙ день рождения, то и в красивом платье должна быть только я, – заявила Аля.
Мы онемели. Маша растерянно смотрела то на меня, то на Андрея и изо всех своих детских сил старалась не расплакаться от обиды, ведь она так старалась, так наряжалась… Это же грандиозный праздник – день рождения старшей сестры! И Маша, не советуясь ни с кем, надела свое самое красивое платье…
– Аль, тебе сегодня сколько лет исполнилось, а? – я традиционно пыталась перевести все в шутку.
– Катя, так нечестно! Это мой праздник, – зло отрезала Аля.
– Машуль, пожалуйста, иди переоденься, – я обняла младшую дочь, – это ведь и правда Алин праздник…
Маша ушла. Мы стояли в коридоре, и я не знала, куда деться от стыда.
В те же дни в нашей жизни появился Дом.
Семья становилась все больше и больше. Детям и, мы были уверены, внукам, время которых вот-вот должно начаться, нужен свежий воздух и простор.
Мне всегда хотелось создать такое замечательное гнездо. Именно не дачу, а Дом, куда можно приезжать и летом, и зимой. Место, где за большим столом, например в новогоднюю ночь или на день рождения кого-то из нас, могла собраться вся наша большая семья.
Помню, когда мы окончательно приняли решение о столь грандиозной покупке, дети наперебой начали распределять, кто где станет жить. Сначала вели речь о том, что у Алевтины и Маши появится своя комната, а у Егора и "когда родится и подрастет" Ивана – своя.
Но потом, подумав, мы, родители, решили: у Али будет отдельная от остальных детей комната. Ни Маша, ни Егор ни тем более внимательно следивший за происходящим еще изнутри меня Иван не возражали.
Принимая такое решение, мы с Андреем рассуждали о том, что ребенок, какой бы он ни был взрослый, всегда должен знать, что в родительском Доме есть его личный угол, в котором можно посидеть в тишине, прижав к себе любимого плюшевого медведя или зайца (у Альки была любимая плюшевая лягушка), и просто помолчать, чтобы набраться сил для следующих шагов по своему взрослому Пути. Должна быть подушка, укладываясь спать на которую наши взрослые дети могли бы увидеть свои детские беззаботные сны.
Я хорошо помню, в каком состоянии вернулась Аля из первой поездки в Прионежск, окончательно переехав в Москву. Мать с сестрой сразу после ее отъезда выкинули диван, на котором спала Аля, и освободили комнату, сделав ее полностью комнатой Маргариты.
– Я ехала домой, к маме, – говорила мне потом Алька, – а приехала в гости. Меня положили спать на диване в гостиной, а в комнату, где выросла, я и зайти не могла толком, потому что это территория Маси…
Однажды за ужином в Доме мы говорили о будущем, о жизни. Непременно во время таких разговоров заходила речь о том, что мы поздно родили Ивана, и если что, то вся надежда на Алю. Всегда дочь сердилась на нас, в глазах у нее стояли слезы… А в тот вечер она мечтательно, с необыкновенной нежностью сказала нам:
– Зачем вы думаете о плохом? Знаете, я просто вижу, как вы уже совсем переехали жить из города в Дом, папа на пенсии, дети выросли… И тут подъезжает к дому огромный автобус… А там знаете кто? Ваши дети и внуки! Больше мы ни в какую машину не поместимся!..
Как же мы тогда смеялись и какой я была счастливой! Такое будущее меня вполне устраивало. Тем более что тему мы развили и стали обсуждать, как со второго этажа по лестнице будут спускаться наши внуки… Как щенки в фильме "Бетховен". Я не сомневалась, что будет именно так.
Приближалось рождение Ивана. Мне приходилось все больше времени проводить в походах по врачам, сдаче анализов и проведении различных обследований. Доктор тщетно уговаривала меня лечь в стационар, но ежедневные капельницы стали в тот период неотъемлемой частью моей жизни. Все сложности течения беременности в моем уже далеко не молодом возрасте я вкусила сполна.