- А почему бы тебе не послать его в военный колледж?
- А это ведь идея! Пожалуй, я так и сделаю.
- Хочешь знать, что я о тебе думаю? - спросил Пит. - Я думаю, что ты псих. Сумасшедший. Неотесанная деревенщина. Вот что я думаю о тебе. Ты не знаешь, как нужно работать с людьми. И уж меньше всего ты знаешь, как надо поступить с Прюиттом или с этим новым солдатом, Старком.
"Возможно, он и прав, - подумал Уорден. - Да, он, пожалуй, прав. А кто вообще в этом мире может уверенно сказать, что он будет делать, как он поступит в том или ином случае? Делаешь одно, а из этого получается что-то совсем другое".
- Вот что я думаю о тебе, - еще раз повторил Пит.
Уорден молча смотрел на Пита испытующим взглядом. Стараясь сохранить на лице выражение собственного достоинства, Пит подошел к своему шкафчику, достал из него мыло и бритву, но, заметив насмешливый взгляд Уордена, сразу как-то обмяк и помрачнел. От него исходил какой-то специфический запах пожилого человека, который слишком много пьет.
"Неужели и ты, Милт, будешь стареть вот так же? - подумал Уорден. - Неужели ты закончишь тем, что будешь вспоминать о доброй старой армии, чтобы как-то оправдаться? Но лицо Пита уже не оправдаешь… беззубое, обвисшее и сморщенное, как у плачущей обезьяны, как яблоко, которое лежало забытым на полке в течение двадцати двух лет - ведь двадцать два года прослужил Пит в армии. Яблоко высохло, свежая ароматная влага вся испарилась из него, а оно, сморщенное, потемневшее, продолжает лежать - целое, неразвалившееся, но готовое рассыпаться и превратиться в пыль при малейшем прикосновении к нему".
О старом Пите в роте рассказывали интересную историю, которую он всегда с готовностью поддерживал. О нем говорили, что он родился в Миннесоте в богатой семье, но родители отказались от него. Во время последней войны он поступил на военную службу, подцепил триппер у сестры милосердия во Франции и остался там, чтобы бесплатно вылечиться, поскольку лечение этой болезни в то время обходилось очень дорого. Питу нравилась эта история - верный признак того, что она не соответствовала действительности. В то время было много людей, которые гордились тем, что были неудачниками, и возмущались просто ради возмущения; эти люди обязательно имели в запасе какую-нибудь любовную историю, этакую легенду о неудавшейся любви. Она звучала романтично, и это нравилось и им самим, и другим. "Частично эта история, конечно, правдива, - подумал Уорден. - Недаром старик мучается от артрита, и потом эти бесконечные уколы в зад, и слишком уж дряблая, морщинистая кожа на лице. У него осталось одно-единственное утешение - коллекционирование порнографических открыток".
- Куда ты собираешься? - спросил Уорден Пита, когда тот, раздевшись и надев японские сандалии на деревянной подошве, тяжело прошлепал в них но направлению к двери.
- В душ, если вы не возражаете, уважаемый старшина. А вы думали в кино? В гаком одеянии?
Уорден сел и энергично потер свое лицо, как бы пытаясь смахнуть с него все заботы и тревоги - о Карен, Старке, Прюитте, Пите и даже о самом себе.
- Жаль, жаль, - сказал он. - Я только что подумал пойти к Чою, выпить пива. Собирался и тебя пригласить.
- Я банкрот, - ответил Пит. - У меня нет ни цента.
- Я приглашаю, я и плачу, - сказал Уорден.
- Нет, спасибо. Ты думаешь, что вместе с пивом можешь купить и меня? Пришел сюда, полдня разыгрывал меня, а теперь хочешь поставить пару кружек пива и думаешь, что все в порядке? Нет уж, спасибо. Я бы не стал пить твое пиво даже в том случае, если бы его больше нигде не было.
Уорден хлопнул Пита но плечу и ухмыльнулся:
- Ты не стал бы пить мое пиво, если бы оно было единственным в мире? Не дотронулся бы до него?
Пит изо всех сил пытался скрыть острое желание выпить пива.
- Да, - сказал он, - даже если бы оно было единственным в мире. Но я надеюсь, что до этого никогда не дойдет.
Не обращая внимания на суровое лицо Пита, Уорден дружелюбно улыбнулся, в его глазах появились теплые искорки.
- Давай-ка, дружище, пойдем к Чою и напьемся до чертиков, - предложил он.
Пит не удержался от ответной улыбки, но полностью еще не сдался:
- Если я и соглашусь пойти, то только за твой счет.
- Конечно за мой, - успокоил его Уорден. - Все за мой счет. Весь этот чертовский мир лежит на моих плечах… Иди мойся, я подожду тебя. Через пару дней мы узнаем, каков этот Старк.
Но им не пришлось ждать так долго. Солдат Старк со своим вещевым мешком и другими пожитками прибыл на следующий день.
Это был один из тех ясных дней, которые предвещают конец дождливого сезона. Дождь шел все утро, но к полудню небо неожиданно прояснилось и в промытом воздухе запахло свежестью. Все вокруг выглядело чистым, как хрусталь, все благоухало, стало сразу как-то веселее, пришло праздничное на-, строение, которое всегда появляется, когда пасмурная погода сменяется солнечной. Работать в такой день было бы кощунством, но Уорден не мог удержаться от того, чтобы не быть на месте, когда в роту прибывает новый солдат.
Когда на казарменном дворе появилось медленно ползущее такси с Хнккемского аэродрома и Уорден увидел, что водитель то и дело выглядывает из окошка в поисках нужного барака, он сразу догадался, что едет Старк. Глубоко вздохнув по поводу беспомощности человека в руках судьбы, Уорден дождался, пока машина остановилась у входа в помещение роты, проследил, как из нее вышел солдат, как он вытащил свои вещички и поставил их на все еще мокрую от дождя траву. Только после этого Уорден вышел во двор, чтобы встретить своего врага…
- Хоть он и бывший солдат-пехотинец, - произнес вновь прибывший, провожая взглядом удаляющееся такси, - но содрал с меня много.
- У него, наверное, жена и полдюжины случайных ребятишек, которых надо кормить, - предположил Уорден.
- А я то при чем здесь? - возмутился Старк. - Мне должны оплатить все расходы, связанные с переводом.
- Такие расходы оплачиваются, - съязвил Уорден, - во всех случаях, кроме переводов по собственному желанию.
- Все равно мне должны оплатить все расходы, - упрямо повторил Старк. От него не ускользнул насмешливый тон Уордена.
- Оплатят. Но только после того, как создадут большую армию и мы вступим в войну.
- А когда мы вступим в войну, то переводов по собственному желанию не будет, - возразил Старк. - Офицерам такие расходы оплачивают, - продолжал Старк прежним уверенным тоном. - Всякий старается обмануть солдата. Даже бывший солдат. - Он вытащил из нагрудного кармана форменной рубашки кисет и достал из него бумагу для самокрутки. - Куда мне отнести свои вещи?
- В комнату поваров, - ответил Уорден.
- Мне явиться к командиру сейчас или потом?
- Дайнэмайта сейчас нет, - ответил Уорден, улыбаясь. - Он, возможно, вернется сегодня, а может быть, и не вернется. Он. конечно, хотел тебя видеть.
Старк раскрыл кисет, зажал зубами шнурок от него и начал медленно скручивать сигарету. Бросив испытующий взгляд на лицо Уордена, спросил:
- Разве он не знал, что я прибываю?
- Конечно знал, - снова улыбаясь, ответил Уорден. Он поднял самый большой вещевой мешок Старка и маленький парусиновый рюкзак. - Но он занят сейчас важным делом в клубе.
- Как видно, он не очень-то изменился, - заметил Старк.
Подхватив два других рюкзака и несколько согнувшись под их тяжестью, он последовал за Уорденом. Пройдя через веранду, затем через плохо освещенную и поэтому выглядевшую мрачной столовую, Уорден привел ого в крохотную комнатку поваров, находившуюся рядом с комнатой отдыха.
- Можешь располагаться здесь, - предложил Уорден. - Если командир появится, я позову тебя.
Старк с шумом сбросил рюкзаки на пол, выпрямился и с любопытством осмотрел маленькую комнатку, в которой ему предстояло жить вместе с другими поварами.
- Хорошо, - сказал он. - В Камехамехе мне пришлось занять деньги у двадцатипроцентников, чтобы перевестись сюда. - Сунув под пояс штанов большой палец правой руки, он привычным движением подтянул их кверху. - Когда я уезжал оттуда, там лил такой дождь, как будто наверху скалы стояла огромная корова и непрестанно мочилась.
- И здесь завтра будет дождь, - сказал Уорден, направляясь к двери.
- Койки здесь нужно было бы поставить в два яруса, начальник, - предложил Старк. - В комнате было бы свободнее.
- Старший в этой комнате Прим, - ответил Уорден, ухватившись за ручку двери. - Я никогда не вмешиваюсь в его дела.
- О, старина Прим! - воскликнул Старк. - Я не видел его с тех пор, как мы были в Блиссе. Как он поживает?
- Отлично, - ответил Уорден. - Он хороший парень. Поэтому-то я и не вмешиваюсь в его дела.
- Он тоже, видно, не изменился, - сказал Старк, расстегивая ремни рюкзака и доставая из него что-то. - Вот мои документы, сержант.
Вернувшись в ротную канцелярию, Уорден внимательно просмотрел документы. Мэйлоуну Старку было двадцать четыре года. Он отслужил два срока и теперь служил третий; никогда не сидел за решеткой. Больше никаких данных не было. "Не густо", - подумал Уорден.