В Европу пришла Христианская Церковь. Шестью веками позднее на Востоке утвердился Ислам. При кажущейся непримиримости обеих религий, они несли общий корень – порабощение женщины. Мусульманке предписывалась абсолютная покорность отцу или мужу. Неподчинение сурово наказывалось. Обнажение лица на улице приравнивалось к измене и каралось забрасыванием камнями. Святые отцы католичества объявили женщину исчадием Ада. Началась повсеместная охота на ведьм. В XIII веке сожгли первую оговоренную. Для женщин Европы Средневековье затянулось до 1807 года, когда в Испании была казнена последняя "ведьма".
Параллельно вызревал и другой социальный процесс. Создавались монастыри, как мужские, так и женские. Помимо богослужения, там обучали грамоте, ремеслам, искусству. Именно монастыри стали колыбелью женского свободомыслия. Достаточно вспомнить знаменитую Хросвиту (935–975). Эпоха Просвещения добавила новые имена. Когда шведский король Густав-Адольф возглавил реформацию, его дочь Христиана отказалась от престола и стала писательницей. Анна Меццолини Моранди заняла в Больнье кафедру анатомии. Мария Магдалина Петраччини оставила сочинение "О физическом воспитании детей". Все больше женщин занимались литературой, медициной, естествознанием, играя все большую роль в интеллектуальной жизни. Но по-настоящему женщина о себе заявила, когда грянула Великая французская революция.
В 1789 г. была провозглашена "Декларация прав человека и гражданина". Однако Конституция 1791 г. отказала женщинам в избирательном праве. В том же году из-под пера Олимпии де Гуж вышла "Декларация прав женщины и гражданки". Появилось "Общество женщин – революционных республиканок", которое боролось за социальное и политическое равноправие. Но уже в 1793-м деятельность общества была запрещена, и автор Декларации отправлена на гильотину. В 1795-м женщинам запретили участие в митингах, демонстрациях и даже просто собираться в публичных местах. А в 1804-м император Наполеон издал строгий указ, лишающий женщину гражданских прав и водворяющий под опеку мужчины.
Термином "emancipatio" у римлян обозначалось освобождение из-под отцовской власти. "Emancipation de la femme" впервые прозвучало во Франции в период революции 1830 г. В ответ сгустились тучи мужской реакции, накрывшие Европу мраком викторианского ханжества.
А тем временем женщина поднимала голову за океаном.
В Северной Америке женское движение началось в период войны за независимость 1775–1783 гг. Первой феминисткой считается Абигейл Смит Адамс, супруга второго президента США. В 1776 г. она пишет мужу письмо с просьбой уделить внимание "дамам" в новом законодательстве. Тот отвечал: "Не могу без улыбки читать твои предложения… Нам твердят, что… дети и школьники отказываются повиноваться… что индейцы режут стражу, а негры бунтуют против хозяев… Из твоего письма я открываю, что взбунтовался еще один народец, гораздо более многочисленный и могущественный…"
Примечательно, что борьба американок за свои права началась с борьбы за отмену рабства вообще. В 1833 г. в Филадельфии образовано "Женское общество борьбы против рабства". 1834 г. – компания сбора подписей. 1836 г. – первый съезд феминисток в Нью-Йорке.
В 1840 г. в Лондоне состоялась "Всемирная Конвенция за Отмену Рабства". В делегацию от США вошли Лукреция Мотт и Элизабет Кейди Стэнтон. Результаты конвенции подтолкнули этих двух активисток к проведению в США конвенции за права женщин.
В 1848 г. в Сенека-Фоллз, штат Нью-Йорк, прошел съезд под лозунгом "Все женщины и мужчины созданы равными". Была принята "Декларация чувств", поднимавшая вопросы равноправия в браке, собственности, выборе профессии, образовании. Вторая половина XIX в. прошла в драматичной борьбе. Она натыкалась на ожесточенное мужское сопротивление. И если "Акт о Собственности Замужних Женщин" был принят еще в 1848 г., то 19-я поправка к Конституции, дающая право на голосование, ратифицирована лишь в 1920 г.
Аналогичные процессы шли во всем цивилизованном мире. XX в. утвердил всеобщее равноправие. Его апофеозом можно считать полет женщины в космос всего через год после первого полета мужчины (1961 и 62 гг. соответственно).
Тем не менее, в 60-е годы XX в. началась вторая волна феминизма, а в 90-е – третья волна движения, докатившаяся до нашего времени. Суфражистки первой волны (от англ. suffrage – избирательное право) добивались политического равенства женщины. Социалистки боролись за равную оплату труда и деятельное участие женщины в профсоюзах. Современные феминистки вынуждены констатировать, что дискриминация по половому признаку продолжается, принимает все новые формы и является отражением сексистских, по-прежнему мужских властных структур.
Когда же наступит подлинное равноправие? Когда будет положен конец гендерному шовинизму? Когда воцарится гармония в человеческом обществе, навсегда разделенном Природою надвое?..
В конце декабря состоялся экзамен по вождению. Инструктор подготовил меня так себе, хотя был мужчиной опытным. Принимающие гаишники – тоже сплошь мужики, естественно. Никто из них не поперхнулся, когда мы с Дашкой согласились не рисковать.
Мы сдали экзамен за взятку.
Я осознала две вещи: я хочу управлять машиной… и хочу зарабатывать. В наше время любые вопросы решают деньги. От первой меня отделал статус временного совместителя. От второй – моя работа в аптеке.
Выяснилось, что быть медпредставителем, в общем, не страшно. Главное помнить: мы продаем себя, бренд, продукт. С порога – улыбка, сияние оптимизма, потом рассказываешь о всемирно известной "Нордфарме", потом о "Цефаскоре". Схема работает.
Меня приглашали в постоянный штат.
Оставалась небольшая загвоздочка – Сладкий. Наблюдая за мной в течение осени, он морщился, хмурился, зудил, язвил, похихикивал, разражался критикой, замыкался в неразговорчивость. Ему не нравилось, что я разрываюсь на две работы. Ему не нравилось, что меня почти не бывает дома. Ему не нравилось, что я зарабатываю очевидно больше его – и не нравилось ломать голову, где бы самому найти подработку.
В день памятного разговора он как всегда сидел над диссертацией. Я вошла. Он не пошевелился. Меня это не обескуражило. Я уже знала тип его личности, умела налаживать "довериловку", настроилась на работу с возможными возражениями. Начала, разумеется, с улыбки доверия. Расписала радугой карьерную перспективу в "Нордфарме". Подвела к необходимости уволиться из аптеки.
Он угрюмо выслушал и сказал:
– Ну что ж. Это твое решение.
И все? Ни сомнений, ни возражений, ни за, ни против? Отдал инициативу, свалил ответственность, самоустранился. Мужчина.
Только добавил:
– Остается надеяться, твоя новая работа не отравит привычную жизнь.
– Тебе-то что волноваться? На скорпионов антибиотик не действует.
– Как знать.
3
В 97-год я въехала на автомобильчике "Поло".
Корпорация свои обязательства выполняла. От меня же, как от постоянного сотрудника штата, теперь ожидалось выполнение плана продаж.
Для начала я угодила на корпоративный "кик-офф". Это такое мероприятие, где-нибудь подальше от привычной жизни. Никаких семей, никаких мужей и прочих детей. Мы должны уйти в отрыв и зарядиться энергией для продуктивной работы. Данное мероприятие называлось "сейлз-митинг", то есть собрание продавцов. Оно проводилось для всех команд департамента "сейлз". Кроме того, внутри каждой команды проводился "тим-билдинг" для воспитания в продавце корпоративного духа.
Нас собрали в отеле за полсотни верст от столицы. Был январь. На фоне искристых снегов отель смотрелся шикарно. Питание в ресторане, тренинги в конференц-зале, вечерние посиделки с командой в баре. Номера на двоих. Я поселилась с моей новой подругой Дашкой. Лежа в свежих постелях после долгого дня групповых изнурений, мы обсуждали наше вхождение в мир современного бизнеса. Нам нравилось. Разумеется, бизнес от сотрудников ждал отдачи, но взамен давал жизнь совсем иного формата и уровня.
А еще мы обсуждали людей, которых видели за окном. В свете фонарей, под веселую музыку, они катались на лыжах с горы. Они жили в нашем отеле. Формально мы с ними считались на равных. Но в реальности нас разделяло нечто большее, чем стекло. Мы-то прибыли по работе, все оплачивала корпорация, а они приехали за свой счет, чтобы просто в удовольствие провести выходные. Мы успели узнать, сколько стоит здесь проживание. Элегантные лыжники будили фантазию, вызывали зависть.
Утром за завтраком мы продолжили болтовню. Дашка вертела головой, с ненавязчивой пристальностью оценивая отдыхающих. Я тоже поглядывала, но без особого смысла, так, за компанию, да из скуки. Внезапно оторопела.
Я увидала его. Следователя.
Он сидел за несколько столиков. Завтрак на двоих. С ним была женщина. Судя по возрасту, отсутствию макияжа и вялому разговору – жена. Он смотрел в чашку кофе, потихоньку потягивая. Вот поднял глаза. Рука с чашкой застыла. Он увидел меня.
Я кивнула.
Он зажмурился, тряхнул головой. Посмотрел осознанно. Глаза потеплели, по губам скользнула улыбка, и он тут же уткнулся в свой кофе. Иногда поглядывал, но никаких знаков явно не подавал.
Я намек поняла. Случайная встреча, не более того.
– Кто это? – Дашка перехватила мой взгляд и развернулась с откровением беспардонности.
– Да так, знакомый. Не надо так пялиться, веди себя прилично.
Вопреки моему призыву она продолжала его изучать, пока не выдала заключение, сверкнув проблеском самки в игривых глазах:
– Интересный…