Лариса едет к нам
Прервав его начавшееся рассуждение, зазвонило. Покивал, показывая в трубку, что она.
- Да, я поняла.
- А я знал, что ты позвонишь.
(- Когда они успели перейти? Вероятно, она ему сказала, что догадалась, что мы тут.)
- Да, я тут. Нашли.
(- Вероятно, она его спросила, нашли ли чего. Он ей рассказал про записную книжку и наши предположения.)
- Записывай.
(- Продиктовал ей по книжке. А она попросила, чтобы мы без нее не звонили, потому что он сказал: - Хорошо, мы подождем. Я знал, что ты захочешь.)
- Она сейчас приедет.
- Я так и поняла.
Она приехала через 15 минут.
Вбежала, раскрасневшаяся, всех зацеловала, затормошила, закидала расспросами. У одного спросила, получил ли он деньги, которые хотел; у другого, у которого родился ребенок, - как маленький; третьему уже что-то рассказывала, одновременно спрашивая у четвертого и пятой, это была женщина, будут ли они в сентябре или все-таки уедут, как планировали. Все тоже сейчас же повскакали и забегали, подчиняясь ее возбуждению.
Кто-то уже тащил на середину стол, кто-то собирался бежать в магазин, потому что могло не хватить, женщины гремели на кухне духовкой и посудой. В комнату проник и пополз, распространяясь, запах приготовленной пищи. Иван уже достал рюмки и замер с ними, не зная, что с ними ему делать. А она всем говорила, что стол ставят неправильно, а вот надо так, и сама хваталась за его край; что бежать никуда не надо, потому что нам хватит, а рюмки ты поставь пока, помоги вот лучше.
Нет, ничего такого она, конечно, не делала и не говорила. А, открыв дверь своим ключом, мы услышали, сначала прошла и выглянула в коридор, потом вернулась, остановилась в дверях. Мы смотрели на нее.
- Я давно здесь не была, - сказала Лариса.
Значит, все-таки был прав я, подумал я.
- Не удивляйтесь, мне же сейчас же сообщили, что вы вошли.
- Кто?
- Тут постоянно дежурят в машине с подключенными телефонами. На тот случай, если кто-то позвонит, я подумала, что тогда вдруг все прояснится. Но я им сказала и заходить сюда иногда посмотреть.
- Не позвонили?
Значит, я права.
- Но не велела ничего тут трогать. Нет, никто. Давайте, что тут у вас происходит, - принуждала она Руслана повторить все наши предположения и планы.
Он повторил. На этот раз она была одна, никакого Бека с ней не было. Мы тоже были вдвоем.
- Не звонили туда?
- Мы же обещали.
- Как ты думаешь это сделать, он же, возможно, разговаривать не захочет с незнакомым.
- Не знаю. Я думаю, надо просто сказать, что я по поводу Руслана.
- По поручению.
- По поручению. (Послушно.) А там я уже
- Хорошо. А если не он подойдет?
- Но мне кажется, что я уже пойму, что мне дальше делать.
- Почему-то решили, что он обязательно мужчина.
- Я знаю, как надо, - сказал Руслан, решительно снимая трубку.
А Лариса задумчиво рассматривает затертую страничку с "килл".
- Ни имени, ничего. Боялся, что ли.
Подошла женщина.
- Что же он скрывал, - спрашивала Лариса.
- Слушаю, кого Вам? - спросила она с сильным зарубежным акцентом, не уступающим акценту Джорджа Харрисона. Молодая и красивая или старая грымза, которых сейчас много тут?
- Я по просьбе Руслана, с ним слю-чи-лось не-ща-стье, и он сам, к со-жа-ле-ни-йу, не мо-жит, - говорил я, подчиняясь странному вдохновению и, как это обыкновенно в разговоре с иностранцами, повторяя ее акцент и одновременно старательно отделяя слоги.
Скорее, молодая. Вероятно, очень спортивная. С оттянутым гузном, легкой восьмеркой переходящим в прямую спину. Ноги длинные, особых примет нет. Как всегда у иностранок, некрасивое лицо, но с шармом. Длинноносая. Возможны очки. Жесты резкие, немного суетливые, как и все поведение. Я бы не хотел, чтоб она
- Слюшаю? - спрашивала женщина в недоумении.
- А я, к со-жа-ле-ни-йу, не знаю, с кем мне на-до. - Я заторопился под конец, теряясь и опять следя за тем, как с нею надо говорить, говоря. - Так Вы, может быть, по-зо-вйо-тэ.
- Кто есть это Ру, как это, Рус-лан?
У меня не было оснований сомневаться в ее искренности.
имела к этому отношение
- Так вы позовитэ, по-жа-луй-ста, кто у Вас там. (В отчаянье?)
- Пи-те-ра? Вам надо Питера, пожалуйста, по-до-жды-тэ, пожалуйста. Питер! Пожалуйста, послюшай.
Там происходило какое-то движение, а здесь все смотрели на меня. Но я уже не думал, что что-нибудь получится.
- Да. Кто это? - недовольно отозвался тот, кого назвали Питером (Петр?).
- Петр?
- Ну?
- Меня Руслан попросил
- Никакого… Руслана, да? я не знаю.
передать Вам конверт, - подчинялся я вдохновению.
Он помолчал. И я почувствовал себя увереннее.
- А что с ним?
- Он, я бы так сказал, что он болен, Вы меня понимаете? - подчинялся я, не понимая ничего.
- Да, конечно. (Неосторожно, ах, как неосторожно!)
- Где это можно сделать? Мы встретимся? Говорите.
- Нет. Я не знаю, о ком Вы, никого я не знаю.
Он уже принял решение, но теперь я знал точно
- Что мне делать с конвертом?
- Оставь себе.(Грубо!) - И повесил трубку.
что это он.
- Это он.
- Тогда поехали. Только я узнаю сначала. (Беря у меня трубку.) Ну, выяснил? Диктуй. Молодец, как всегда. (Повесила.) У меня уже все готово. И адрес есть. Что за конверт? - спросила она в машине.
- Вероятно, он остался должен.
- Деньги? Какие деньги?
Да откуда же я знал.
Мы едем к киллеру
Ехали на трех "мерседесах". В "седан" расположились мы с Галей, и Лариса села с водилой. В два "hatchback" натолкались ее мальчики. Они курили у подъезда, когда мы вышли. Знакомого Бека по-прежнему не было, зато их и было 11 человек (без шоферов, которые не выходили), таких же безволосых. Вероятно, в этом количестве они только и могли его заменить.
Нелепый город (пейзаж, улица)
- 1 страница
В то время, когда солнце пепси только всходило на городских щитах (солнце пепси поднималось над городом), солнце в небе (перевалило на другую его половину) клонилось к закату (заходило). Солнце города заходило, в то время, как солнце пепси в то время, как солнце пепси (поднималось), солнце города восходило солнце города, в то время как закатывалось
у солнца пепси было то преимущество перед солнцем в небе, что оно не заходило никогда, в то время как
у людей было то преимущество перед ними самими, что они не замечали своего приподнятого праздничного настроения, отражающегося на их лицах, обычного в конце ясного (солнечного) осеннего весеннего дня, но (нелепо выглядящего) кажущегося неподходящим (среди) к обилию толкающих друг друга, медленно продвигающихся или (просто) тесно стоящих на светофорах, между которыми люди сновали, оглядывались, перебранивались и друг друга окликали
в Доме Островского шел "Царь Федор Иоаннович"
странным было то, что иностранн(ая реклама)ые буквы "Philips" или над сталинскими многоэтажками уже не казались странными
с рекламного, насквозь видного щита украли машину. У едущих и стоящих машин было то преимущество перед
Вечерело.
Дело со шкафом,
или