Это был удар под дых. Мой бедный отец остался столбом стоять на пороге своей комнаты, а Илья гордо прошествовал мимо него, стараясь не дышать в его сторону и не качаться.
– Куда? – крикнула я. – А ключи от квартиры?
Илья грохнул связкой ключей о холодильник, стоявший в прихожей, перешагнул через порог и захлопнул дверь. Эхо этого заключительного аккорда все еще гуляло по подъезду, когда взгляд отца обратился ко мне, и в нем было столько укоризны, что я предпочла ретироваться обратно в комнату. Там было непривычно пусто.
Только теперь я поняла, что каждый раз во время ссоры Илья потихоньку, словно крыса, перетаскивал к себе все свои вещички. Да и не свои тоже. Все, что осталось мне в награду за супружескую верность – это колченогая софа с провалившимися подушками, магнитофон "Вега" с автореверсом и ярко-синий плакат на стене с Арнольдом Шварценнеггером.
Арнольд стоял на фоне неба, скрестив на груди загорелые, могучие руки, и взгляд его из-под прищуренных век словно подбадривал, говоря: ничего-ничего, жить можно. Я коротко вздохнула. И в самом деле, переживем! Я вздохнула еще раз и заплакала.
Уснуть я уже не могла. Подумав, я поехала в ларек, к Валерии, сидеть одной было невмоготу. В коридоре меня попытался перехватить отец, чтобы потребовать отчет о моем поведении, но я предпочла отмолчаться.
– Ну рассказывай, гулена, – встретила меня Валерия. – А то я сперва даже не сообразила, что Илья может наплести что угодно.
Я рассказала все, мне скрывать было нечего.
– А Илья тут наплел, что тебя полночи не было, а он тут так ревновал, так ревновал… Козёл!
Я впервые слышала из уст Валерии грубое слово.
– Ты-то как? – она внимательно посмотрела на меня.
– Нормально…
– Значит, подашь на развод?
– Не знаю… Слушай, ему надо, он пусть и подает, а мне плевать, что у меня там в паспорте.
– Ничего, Лианка, самое страшное – пережить первые три месяца, потом становится легче, ты мне на слово поверь. У вас хоть детей нет, мне сложнее было. Так что потерпи.
– А как у вас было?
– Да, разошлись по глупости, все мой характер виноват, всегда себя королевой считала вот и досчиталась. Ему нужна была помощница шапки шить, на базаре стоять, в поездки ездить, а из меня какая бизнесменка? Теперь-то я знаю, что гулял он безбожно. Придет домой пьяный, говорит, что с мужиками пил, я, дурочка, верила. Потом-то уже узнала, что они, перед тем как домой идти, водку стаканами начинают хлестать, чтобы перед женой отчитаться. Противно. Ну вот он и нашел себе бизнесменку, такую же, как его мамочка. Мамочка-то у него железная женщина − и мужа, и двух сыновей на себе тянула, дом весь обставлен, чисто так, что не придерешься, сама одета, мужики одеты-обуты-сыты. Муж тряпка тряпкой, куда он от нее уйдет? От денег да от заботы? Мне такой никогда не быть.
Мы долго еще так болтали, пока я не поняла, что просто валюсь с ног. После двух ночных смен я держалась исключительно на нервном напряжении, да на сигаретах, прикуривала одну от другой и курила, курила…
Вечером я приехала домой, открыла аптечку. Леночка, когда работала медсестрой, натаскала мне всяких транквилизаторов. Я приняла таблетку и наконец уснула. Следующие три месяца в самом деле напоминали непрекращающийся кошмар.
Глава пятая
Кто кому сколько должен
….С напарником мне повезло. Андрей оказался спокойным, смышленым, непьющим. Смелым его назвать было трудно, но и трусом он точно не был. Как только на нас начинали наезжать, он отстранял меня от прилавка и с непроницаемым лицом выслушивал самые разнообразные угрозы, словно дожидаясь, когда его противник выдохнется. Так и происходило. Крики постепенно становились все тише, а под конец возмутитель спокойствия лез в карман и покупал то, что не смог получить за просто так.
Андрей был женат, и жена его, которую звали Татьяна, была на девятом месяце беременности.
Илья, с которым Андрей успел познакомиться, ему не понравился: "не мужик". Однако Андрей дипломатично не показывал своих чувств. Через несколько дней, снова после моей ночной смены, ко мне пожаловал Илья.
– Пошли в загс! Заявление на развод подавать!
– Пошли… – я была раздосадована только тем, то мне снова не дали выспаться.
– Ты не знаешь, где сейчас живет Ломакин? – спросил он по дороге.
Я удивилась.
– Там же, где и раньше!
– Ясно, – сказал Илья и замолчал.
Оформление документов на развод заняло полчаса. Развод назначили на конец зимы. Выйдя из ЗАГСа, я поняла, что Илья снова добился свой цели – вывел меня из равновесия, и я теперь не усну, даже если меня пообещают обеспечить за это на всю жизнь. Не долго думая, я купила бутылку шампанского, бутылку сухого вина и поехала к Ломакину. Как только Леночка исчезла из квартиры, ее место заняла Светлана, и я надеялась застать кого-нибудь дома. Так оно и оказалось, дома были оба.
– Помнишь, я сказал тебе, что на моем разводе дело не закончится? – спросил Ломакин, терпеливо выслушав о моем разрыве с Ильей. – Теперь ты знаешь, почему?
– Почему? – наивно спросила я.
– Лиана, нельзя быть такой наивной. Они сейчас вместе.
– Кто?
– О Боже! – Ломакин застонал. – Да Илья с Леной. Они любовники уже больше полгода. Ты что, думаешь, я просто так все это время психовал?
Я смотрела на него во все глаза. Можно было только диву даваться, почему эта мысль, очевидная любому постороннему наблюдателю, до сих пор не пришла мне в голову. Она как бы подспудно присутствовала на задворках подсознания, явно или неявно оказывая влияние на все мои действия и поступки. Но между тем я так и не впустила ее в область осознанного, возможно из элементарного страха – потому что в том случае, если бы это оказалось правдой, рушился весь мой мир, с такой тщательностью выстроенный за годы взросления.
Все мои теории о верной наперекор всему дружбе и любви оказывались лишь теориями, не имевшими ничего общего с реальностью. Трясущейся рукой я налила в бокал остатки шампанского, выпила. Говорят, жены все узнают последними. Это оказалось правдой.
Все становилось на свои места. Боже, какая я идиотка! Поделом! Кто это, интересно, считал себя умненькой-благоразумненькой? А ни фига! Зачем, спрашивается, столько читать, если все равно суждено остаться в дураках? Если человек, читавший только "Колобка", может обвести тебя вокруг пальца, а лучшая подруга обдурить тебя, как младенца?
Меня затошнило. Светлана смотрела на меня с сочувствием. Значит, они были вместе с весны…
– Ты не расстраивайся, Лиана, ты нормальная баба, ну полюбила дурака, что теперь делать, я и сам понять не могу, как жил со Вздорихой два года… – я в первый раз слышала, чтобы он так назвал Леночку. – Я давно это подозревал, но поделать ничего не мог, да и такого, чтобы я их конкретно застукал, не было. Ты что, не заметила, что из нас четверых только они двое были летом загорелые дочерна? Что Илья постоянно днем пропадает неизвестно где? Что после нашего совместного бизнеса на Лене слишком много часов?
Это было верно. Весной Илья взял кредит и привез партию часов с Углича. Ездили они вместе с Олегом. Когда пришла пора отдавать кредит, вдруг обнаружилось, что денег − только долг отдать. Я, не раздумывая, продала те часы, которые хотела оставить себе, продала и платье, которое привез Илья, и футболки, и даже несколько комплектов дорогого белья, справедливо полагая, что я, как примерная жена, должна помочь мужу выплатить деньги.
У Лены тем не менее осталась куча "сувениров" от этого бизнеса: часы-кулоны, часы-браслеты, часы с финифтью, часы-перстень, платья, пеньюары… Я думала, что все это ей купил на свою долю прибыли Олег, но он отрицательно покачал головой.
– Я ей ничего не покупал.
– Он обещал сегодня придти сюда, – вдруг вспомнила я, – он спрашивал сегодня о тебе.
– Что конкретно?
– Спросил, где ты сейчас живешь.
– Ну он дает, – фыркнула Светлана. – А где мы должны еще жить?
Потом она стала говорить про то, какая Лена грязнуля, и что она, наконец, навела порядок в квартире, все перестирала, вымыла, отдраила. Мне это было неинтересно, и я потянулась следом за Олегом на балкон – покурить.
– Чего это он решил тебя навестить?
– А морду мне за Лену, наверное, набить хочет. Шучу. Лена забрала сервиз, моей маме это не понравилось, я договорился, что обменяю на сервиз магнитофон. Вот Илья, видать, и привезет, – он помолчал, а потом выдал фразу, которая вертелась и у меня на языке. – Слава Богу, что они вместе, по крайней мере, теперь они больше никого не сделают несчастными.
Мы вернулись на кухню, успели еще открыть бутылку вина и выпить по рюмке, прежде чем в дверь позвонили. Светлана подхватилась, чтобы открыть, но Олег прикрикнул на нее.
– Куда? Сиди… Вот и гости!
Он пошел открывать, а Светлана от волнения вцепилась мне в руку.
– Сейчас что-то будет, – ее глаза были круглыми и черными.
С моего места было хорошо видно, что происходит в прихожей: Олег открыл дверь, весьма сдержанно поздоровался с Ильей и вышел в подъезд, поговорить. Светлана еле-еле могла усидеть на месте.
– А вдруг они сейчас раздерутся? – она близко наклонилась ко мне. – Что делать будем?
Я пожала плечами: я ощущала облегчение. От того, что все, что теперь делает Илья – не мое дело. Как бы он не позорился, в какую бы глубокую и грязную лужу не сел, мне все равно, я больше не должна за него переживать, я больше не буду краснеть, мне больше не будет стыдно! Боже, хорошо-то как!
За Ломакина я не волновалась – Илья ему в драке не соперник. После непродолжительного разговора, Ломакин вернулся с сумкой, пронес ее в комнату, вытащил в прихожую магнитофон.