– Майкл, ты думаешь, что Монику можно вот так вот просто трахнуть где-то у океана? Она заслуживает куда большего! Поверь мне, она не такая, как все эти твои шлюхи на уикенд. Ты обещал мне! Ты разрушил все мои надежды!
Майкл собирался что-то сказать, но Джон уже отключил свой мобильный. Вернувшись к столику, где его ждала Джессика, первым делом он подозвал официанта.
– Бутылку "Буфало", льда и колы, – сказал он официанту.
– Ты хочешь меня споить целой бутылкой виски? – с удивлением спросила Джессика.
– Это для меня. Я хочу расслабиться и согреться. Расскажи, что ты еще знаешь о Майкле и Монике.
Джессика рассказала все подробности о сексе на пирсе и еще много чего интересного. Джон так и не притронулся к еде, но выпив больше двух бутылок виски. Джон рассчитался и, взяв еще одну бутылочку "Буфало" с собой, вывалился из ресторана. Было не совсем понятно, кто кого поддерживает – пьяный Джон Джессику или наоборот. Для многих осталась загадкой, как в таком состоянии Джон смог сесть за руль и уехать…
Джон был сильно пьян. Он не решился в таком ужасном состоянии явиться в дом. Обойдя его, он направился в охотничий. Его шатало из стороны в сторону. Усевшись на диван, перед камином, который в этот раз был без огня, он вспомнил, как Майкл его успокаивал, как доказывал ему, что Моника не его судьба. И вот теперь он отобрал ее у него, лишил всяких шансов. Джон надеялся, верил, что Майкл рано или поздно покажет свою сущность. Моника поймет, кто он, и возможно обратит внимание на него, на Джона. Но переспав с ней, Майкл окончательно разрушил его надежды. Джон решил выпить еще немного. Найдя виски, он начал пить его из горла бутылки. В какой-то момент ему стало интересно, что же будет, если он умрет? Как он со всеми попрощается? Будет ли горевать Майкл? Вспомнит ли о нем Моника? Он был пьян, и его алкогольные мысли заходили все дальше и дальше. Он взял ручку, бумагу и начал писать свое прощальное письмо. Он писал и представлял, как все будут рады, что его нет. Джессика переспит на похоронах с кем-то, а Майкл с Моникой сразу уедут куда-нибудь трахаться. Он увлеченно писал. А когда написал, задумался, как он умрет. Оглядываясь по сторонам, он увидел охотничье ружье, подаренное генеральным прокурором, который был в огромном долгу перед отцом Джона. Патроны находились в электронном сейфе. И вот через две минуты он сидит на диване с ружьем у горла. Он взял прощальное письмо и, дописав пару строк, оглянулся. Полумрак в комнате создавал различные виденья. Джон был сильно пьян. Он понял, что заигрался, что никогда не осмелится лишить себя жизни. У него все впереди. Допив до дна виски, он без сознания упал на пол.
– Джон, ты тут? – мистер Сэмуэль аккуратно приоткрыл дверь. Солнце уже давно встало. – Сынок, это ты?
– Джон, ты тут? – мистер Сэмуэль подошел к открытой двери охотничьего дома и осторожно заглянул внутрь. – Джон, ты один?
Ответа не было. Он прошел через прихожую в зал с камином. Запах алкоголя и сигарет ударил ему в нос. В комнате был беспорядок. Шкафы открыты, стекла от разбитого хрустального стакана разбросаны у входа в комнату. Сэм практически сразу заметил отсутствие ружья на стене. Это его насторожило.
– Джон, сынок, – успел он вымолвить, когда увидел бездыханное тело сына, валявшееся на полу за диваном. Он кинулся к нему.
– Джон! – кричал он, не веря в происходящее. – Джон!!!
В какой-то момент паника охватила его, но набравшись мужества, он начал проверять пульс.
Слабый пульс и неглубокое дыхание вселили в него надежду. Позвонив в 911, он принялся оказывать первую помощь своему сыну. Не прошло и четырех минут, как медики были рядом. Они уложили его на носилки, и погрузив в "скорую", увезли. Сэм все это время был рядом с Джоном и держал его руку.
– Что случилось?! – со слезами на глазах спросила Элис у Сэма.
– Уже все в порядке, – он обнял ее и продолжил. – Все обошлось, я в какой-то момент… я думал… – он не договорил. – Элис, я не знаю, не понимаю, как такое может быть. У него сильное алкогольное отравление. Он никогда не пил. Врачи говорят, по меньшей мере было выпито два литра.
– Где он? – нервно спросила она.
– Идем, я проведу.
Они направились по больничному коридору к палате Джона. Войдя в нее, они увидели своего сына. Ему делали капельницу, и он был в сознании. Его бледное лицо и синяки под глазами говорили о серьезном обезвоживании и ужасном состоянии Джона. Элис кинулась к нему и стала его обнимать. В то время как мистер Сэмуэль молча стоял неподалеку.
– Джон, ты не знаешь, сколько следует пить? – спросил он строго. – Я думал, ты не пьешь, а оказывается, ты у нас алкоголик, – продолжил он.
– Отец, прости, – вымолвил Джон.
– Сэм, перестань, ты же видишь, что ему плохо, – вступилась за сына Элис. – Давай без твоих моралей, мы тоже были молоды, – она взяла ладонь Джона и прислонила к своей щеке. – Джон, родной мой, как ты себя чувствуешь?
Мистер Сэмуэль поехал домой, в то время как его жена осталась с Джоном. Он никак не мог понять поступка Джона, который раньше не пил. Направляясь к охотничьему, он думал найти ответы хоть на некоторые вопросы. Подняв с пола ружье, он удивился – оно было заряженным. Патроны валялись на кресле. Сэм сел в него и увидел перед собой на столе лист с "прощальным письмом" Джона. Достав очки из пиджака, он начал его читать:
"В этой жизни я ничего не достоин. У меня есть все, в тоже время нет ничего. Друг предал меня. Моя Моника, любовь моя, спит с ним, с моим лучшим другом. Он украл ее у меня! Если вы читаете это письмо, значит меня больше нет. Нет больше Джона, хотя, наверное, никто и не вспомнит про меня.
Джон Смит.
P.S. Простите меня…"
Сэм сидел в кресле, раз за разом перечитывая письмо Джона. Его лоб покрылся холодным потом. На его коленях лежало заряженное ружье. Осознание того, что он этой ночью мог безвозвратно потерять Джона, своего единственного сына, своего наследника, своего продолжателя рода, ввело его в ступор. Ему стало ясно, почему Джон запретил звонить Майклу в больнице, почему он не хотел с ним видеться. Ему стало ясно, почему Джон так много выпил. Нет, не из-за безответной любви, не из-за друга-предателя, нет, все это – для храбрости, для смелости, для того чтобы сделать последнее движение. Но перепив, он потерял сознание. И это спасло Джона. Сэм никак не мог предположить, что это письмо написано ради забавы. Но эта самая забава навсегда изменила мистера Сэмуэля…
– Я могу войти? – спросил Майкл через приоткрытую дверь.
– Нет, – коротко ответил Джон.
– Я все равно войду.
Он прошел в палату Джона. В его руках были цветы. Он положил их на стол перед больничной койкой друга. Пристально посмотрев на него, он уселся в кресло напротив.
– Не стоило тебе приходить, – коротко ответил ему Джон, хоть ему было и приятно.
– Я так понял, я жесткую пьянку пропустил, – попытался пошутить Майкл.
– Кто тебе сказал? – серьезным голосом спросил Джон.
– Твоя мама, она звонила мне. Джон, это из-за Моники? Из-за нас?
– Думаю, ты и сам все знаешь.
– Брат, – Майкл подвинул кресло поближе, – я хочу, чтобы ты кое-что понял. Я ее действительно люблю. Я ее не брошу. Я не могу сделать выбор между ней и тобой. Вы оба для меня многое значите. Поначалу для меня это было забавно, но сейчас другое. Если бы ты меня остановил тогда, в "Баттерфляе", я бы ее оставил, но сейчас… Джон, я не смогу без нее. Не заставляй меня отказываться от кого-то из вас. Не заставляй меня делать выбор.
Джон молча слушал. В то время как Майкл продолжил.
– Нет у меня человека ближе, чем ты. Нет человека, которого я бы так сильно любил, как Монику. Я бы за вас, не задумываясь, отдал свою жизнь.
– Почему ты не сказал?
– Джон, я… мы… знали, что тебя это взбесит. Я хотел все рассказать тебе, но как-то не решался. Я знал, что в тебе все еще есть надежда… Монике, ей тоже тяжело. Она догадывается про твои чувства. Вся эта ситуация пугает ее. Но Джон, это не повод напиваться так. Ты мог отбросить копыта.
– Майкл, давай не учи меня. Ты выпивал порой и больше, уверяю тебя.
– Да, это так, но я прошел подготовку в "Баттерфляе", а ты эти занятия пропустил. Джон, я не шучу. Я в этом виноват. Надо было раньше с тобой поговорить.
– Майкл, в ту ночь рухнули все мои надежды. Я окончательно перегорел. И к этому огню я больше никогда не подойду. Я понял, что Моника никогда не будет моей. Я смирился с этим. Ты знаешь, я не собираюсь терять лучшего друга. Я рад, что ты пришел. Я поступал глупо. Но эта пьяная ночь была мне нужна. Она расставила все по своим местам. Я не держу на тебя зла.
Теперь Майкл не находил слов.
– Спасибо, Джон. Спасибо, брат.
– Но с Кейт ты должен поговорить, – вдруг сказал он Майклу.
– Я с ней поговорю, обещаю. В эти выходные я ей все объясню. Джон, ты и вправду не в обиде на меня?
– Все в порядке, Майкл. Просто без твоих дурацких шуток моя жизнь будет совсем скучной. Я не собираюсь жить без твоего юмора. Кстати, как там Джессика?
– Тебе рассказать правду?
– Да? У нее все хорошо? – испугано спросил Джон.
– Успокойся, у нее все хорошо. Она прошла школу "Баттерфляя". Только с той разницей, что я там учился, а она преподавала. Так что не волнуйся. Она рассказала мне, что это была самая лучшая ночь. Такой похоти от тебя она не ожидала. После ресторана вы поехали к ней.
– Она не берет трубку, что-то произошло.
– У нее была самая лучшая ночь, она была на седьмом небе от кайфа, пока ты все не испортил.
– То есть?
– Пока ты не начал ее называть Моникой в самые волнующие для нее моменты.