- Вы были когда-нибудь в Венеции, Джон? - спросила его мисс Ивенс, когда он вскарабкался по лестнице на антресоль и стал одеваться, отвернувшись спиной к дыре; оттуда теперь выглядывала спина мисс Ивенс, до половины прикрытая авокадными волосами. (Дыра - теперь это стало ясно - была еще одной антресолью над антресолью и служила мисс и мужчине спальней.) - Виктор, представляете, никогда еще не был в Венеции!
- Был, - односложно соврал Джон. И подумал: "Интересно, чем я занимался с мисс Ивенс и ее другом, прежде чем уснуть, если был в состоянии чем-либо заниматься?"
3
Если бы они не выпили за ланчем три бутыли "Божоле Виляж", он бы не попал в Венецию. Но они выпили. И это был Джон Галант, захмелевший вновь и уже никуда не торопившийся, он первым вспомнил: "В Венеции сейчас карнавал, если не ошибаюсь?"
И он не ошибался, в тот день в Венеции еще был карнавал. Последний день карнавала.
Они сидели вокруг ярко-желтого стола, помещающегося под помостом, на котором провел ночь Джон. Аккуратную яичницу с английским беконом приготовил Виктор.
- Вот что, мужчины, - сказала мисс Ивенс, - поехали в Венецию. На карнавал. Сейчас же. Нужно осуществлять мечты. И осуществлять их мгновенно. Именно в момент, когда они приходят в голову, а не через пару лет или к концу жизни, как американские пенсионеры, в возрасте восьмидесяти лет наконец являющиеся с туристским визитом в Европу. Десять дней мечты перед смертью. - Она насмешливо взглянула на Галанта. - В Венецию! Я иду звонить на Лионский вокзал. - И, встав, мисс Ивенс пошла в глубину зала, к телефону.
Гладко причесавший очень черные волосы - бритые щеки и шея отливали синевой - Виктор улыбнулся.
- She is so crazy, Fiona! - произнес он восхищенно, трудно справляясь с английским языком. Несмотря на очевидно проведенную в таком же стиле, как и Джон, ночь, желтая рубашка латиноамериканца была свежа и незапятнанна. Ало-белый галстук не измят. Галант скосил глаза на свою, забрызганную несколькими большими каплями красного вина рубашку. Возможно, латиноамериканец мало пил и потому оставался таким свежим и аккуратным. Он явно был франт. От него пахло крепкими мужскими духами. Так как Галант не заметил в ванной комнате присутствия предметов мужского туалета, получалось, что Виктор носил духи с собой.
* * *
Энергично водрузив трубку на рычаг, деловая, вернулась с клочком бумаги в руке мисс Ивенс.
- Внимание, джентльмены, - сказала она. - Поезд отправляется в 18:30 с Лионского вокзала. Мы возьмем спальное купе, нас как раз трое, по количеству мест в купе, и к утру мы проснемся в Венеции.
"Как видно, эти люди действительно привыкли буквально следовать своим желаниям", - подумал Галант.
- Без меня, - сказал он вполне равнодушно. - Я не могу. - Явно неосуществимые затеи его не привлекали.
- Но почему? - воскликнула мисс Ивенс. - Ненадолго. На несколько дней.
- Не могу по одной простой причине. Неделю назад у меня украли паспорт. Или, может быть, я его потерял. Новый, сказали в консульстве, будет готов только к концу месяца.
- Что он сказал? - переспросил Виктор у мисс Ивенс.
- Он говорит, что у него нет паспорта. У него украли паспорт, потому он не может поехать с нами.
- Это не проблема, - сказал Виктор. - Если он хочет, я достану ему паспорт. Паспорт будет у него через час.
- Он имеет в виду фальшивый паспорт? - Джон вздохнул.
- Ну нет, настоящий, хороший паспорт. - Виктор, казалось, обиделся.
- Американский?
- Французский. Чем французский паспорт хуже американского?
- Может, он и лучше, но я плохо говорю по-французски.
- На американский паспорт требуется больше времени, - подумав, сказал Виктор. - День или пару дней.
- Мы должны выехать сегодня же. Сейчас, - сказала мисс Ивенс. - Завтра будет неинтересно.
- Я все равно не смогу ехать с вами, даже если мы решим проблему паспорта. На моем счету в BNP - двести франков.
- И у Виктора нет денег, - радостно сообщила мисс Ивенс. - Но у меня есть деньги. Поехали. Посмотрите на эту поездку с другой стороны, Джон. Представьте себе, Джон, что мы совершаем доброе дело, везем в Венецию юношу, который никогда там не был и мечтает о ней. А?
- Вы предлагаете мне отправиться в Венецию за ваш счет? Но почему? - Галант был искренне изумлен непонятной щедростью женщины, знающей его менее суток.
- О, почему… почему… - Лицо мисс Ивенс внезапно покрылось розовыми пятнами. - Мне так хочется, вот и все… И у меня есть деньги, чтобы осуществить мое желание. Смотри… Иди сюда! - Она отступила к двери кухни и стояла там, приглашая его рукой.
Галант встал и прошел за нею в кухню. Вежливый и спокойный, остался на месте Виктор. Он, очевидно, хорошо знал привычки мисс Ивенс и не удивлялся эксцентрическому предложению женщины прогулять двух мужчин в Венецию.
В углах кухни и на полках - повсюду стояли банки. Взяв наугад одну из них с этикеткой "Нэскафе", мисс Ивенс высыпала из нее на кухонный стол колючие и пряные травы, очевидно специи, и, запустив руку глубже, вынула толстую пачку пятисотфранковых билетов, стянутых резинкой. "Видишь!" Пошарив рукой среди банок на полке, выдернула деревянно-медный корпус старой ручной кофе-мельницы, быстро отвинтила гайку на дне ее и вытряхнула содержимое на стол. Вместе с деталями механизма вывалились несколько пачек пятисотфранковых билетов, также перетянутых резинками. "Нам этого хватит на неделю, не волнуйся!"
Низведенный или возвышенный из "вы" в "ты", он согласился.
- OK, едем! - Еще за несколько месяцев он бы ни за что не согласился, но сейчас он был готов. Созрел, по всей вероятности.
4
- Последний раз я была в Венеции с Чарли. Интересно оживить вдруг воспоминания! - Мисс Ивенс радостно огляделась вокруг.
Джон - в кармане его, впрочем, находился паспорт, удостоверяющий, что он - Жан-Кристоф Деклерк, - подумал, что, если бы он встретил Чарли, "человека, сломавшего ей жизнь", как он мысленно назвал его, он по меньшей мере дал бы Чарли по физиономии. По пятидесятилетней физиономии интеллектуала и университетского профессора. Информации, сообщенной мисс Ивенс в поезде, было предостаточно, чтобы понять, какой бастард был, есть и останется этот хваленый Чарли.
Мисс Ивенс шла между двумя мужчинами, держа их под руки, время от времени повисала на их руках, болтала ногами и смеялась. Виктор, остановившись для этого, тронул рукой обильно заснеженную ветку пинии, боком нависшей над набережной, и ветка осыпала их снегом.
- Это очень хорошо, что мы в Венеции! - воскликнула мисс Ивенс. - Я очень рада, что мы вот так вот спонтанно приехали. Я не выношу строить планы, а вот так, вдруг - это очень хорошо. Как приятно здесь, да, Виктор?
- Хорошо, - согласился латиноамериканец, оглядывая набережную и канал, усеянный катерами и баржами, везущими всевозможные грузы, насущно необходимые венецианскому жителю. Ящики с вином и даже груды кирпича. Виктор поежился: - Только я представлял себе ее иначе. Я думал, Венеция теплее и южнее. Я не люблю холода, - добавил он стеснительно.
- Сейчас мы отправимся в кафе на пьяцца Сан-Марко, господа мужчины, и будем иметь наш первый венецианский завтрак, выпьем по чашке горячего кофе! - сказала мисс. - Впрочем, я никого не насилую, каждый из нас должен делать то и только то, что ему нравится.
- Разумеется, - согласились мужчины.
Однако они хотели кофе немедленно. Они замерзли. До маниакальной жизнерадостности мисс Ивенс им было далеко. И когда, выйдя с набережной на пьяцца Сан-Марко, вдруг расхохотавшаяся от удовольствия мисс Ивенс на минуту оторвалась от них, вприпрыжку побежав по площади, они доверительно признались друг другу, что замерзли.
Найти открытое кафе оказалось непростым делом. Почему-то все они оказались закрытыми на следующее утро после карнавала. Возможно, владельцы занимались залечиванием ран и устранением повреждений.
"Наверное, после карнавала у венецианских кафе должны быть серьезные повреждения", - подумал Галант. Он с завистью оглядел группу немецких туристов с фотоаппаратами. Все они были одеты в добротные полушубки на меху, и физиономии их пылали. На крюке квартиры на рю Алезиа у него висел подобный полушубок, но по воле новых друзей он оказался в Венеции в той же одежде, в какой покинул свое жилище накануне ночью. Прибавился лишь белый шарф-фуляр, выданный ему мисс Ивенс. Она не позволила ему заехать на рю Алезиа. "Все должно быть спонтанно". За исключением носового платка, ключей от парижской квартиры и чужого паспорта (определяющего рост владельца в 1 метр 79 сантиметров, тогда как Джон Галант возвышался над землей всего на 1 метр 70 сантиметров), Галант ввез в Венецию лишь носильные вещи. Мисс Ивенс, несмотря на то, что имела возможность взять с собой в путешествие сколько угодно багажа, по своей воле предпочла путешествовать налегке. С плеча у нее свисала видавшая виды, потертая, с трудом закрывающаяся обычная женская сумка - в таких они таскают косметику. В сумке находился весь багаж: большая железная коробка с марихуаной, машинка для изготовления сигарет, сигаретный табак, железная коробка с кокаином, грязная расческа (ее мисс Ивенс подобрала уже на вокзале, подняв с перрона) и множество лекарств. Лекарства в капсулах, порошках и пилюлях служили мисс Ивенс средством борьбы против многочисленных аллергий и болезней, атакующих тело мисс днем и ночью. В сумке же находился шприц в чехле и несколько пачек пятисотфранковых билетов, перетянутых резинками, - их казна.