52
У Крупской был очень серьезный ум, ни минуты не дававший ей покоя, и она все выпытывала у Ильича, а был ли кто еще у него до нее.
– Ну как же, – решил однажды отшутиться Ленин, – папа с мамой были, братишки и сестрички. Я с ними жил со всеми много лет подряд.
– Боже! – в ужасе воскликнула Надежда Константиновна, которой серьезный ум никогда не давал покоя. – Какая развратная семья!
– Зато – дружная, – сердито огрызнулся Ленин. – Забыл сказать: еще была дворовая собачка. Жулькой звали. Архипрелесть!
– Ну, собачка это – пусть, – вздохнула Крупская. – Собачка – верный друг.
Как истая соратница вождя она лишь в людях видела звериную натуру.
53
Ленину накануне революции так понравилось сидеть в опломбированном вагоне, что он наотрез отказался из него вылезать.
– А мы вам взамен – броневичок пригоним, – пообещали ему.
Ленин тотчас согласился.
В броневик его, однако, не впустили. Тогда Ильич залез на крышу и долго в сердцах топотал по ней, громко крича нехорошие слова. Потом это историки назвали "встречей у Финляндского вокзала".
54
Когда Крупская спалила на кострах все бесполезные книги, Ильич эдак человечно прищурился и спросил:
– А что, Надюша, может, и мои партийные книжонки – тоже в печь?
– Нет, – пылко возразила Надежда Константиновна, – они нужны малоразвитым народам.
– Дура ты набитая, – обиделся Ленин, но за судьбу своих сочинений успокоился.
Вечно живой
55
Чтобы Ленину не скучно было лежать в мавзолее, туда запускали разных девок. Они раздевались догола и плясали перед саркофагом.
Там же резвилась, отдыхая от партийных дел, и молодая поросль из Политбюро.
– Это кощунство! – возмущались старые большевики.
– Неужели товарищи думают, что будет значительно лучше, если они сами спляшут перед вождем мирового пролетариата? – усмехался Сталин. – Посмотрите на Надежду Константиновну: ближайшая соратница и верная жена, а ведь не тянет голой-то сигать по мавзолею!..
Чтоб не докучали, Сталин всех перестрелял.
56
Утомившись от скуки и безделья, Ленин тайком сбежал из мавзолея и пешком заявился в Горки, к Надежде Константиновне Крупской.
– Володенька! – воскликнула Надюша, но, будучи человеком исключительно пытливого ума, не упала в обморок, а только разрыдалась. – Ты… опять живой?
– Естественно, – сухо ответил Ленин, норовя прошмыгнуть в свой рабочий кабинет.
Тут в углу прихожей зазвонил телефон. На проводе был Сталин.
– Только что в Центральном комитете стало известно, – сказал Коба, – что Ильич исчез из мавзолея. Впрочем, мы считаем, без кишок и без мозгов он далеко не убежит. А вот пойти далеко – может, – засмеялся он, довольный своим каламбуром. – Это для товарищей по партии опасно. Я отдал приказ: поймать и расстрелять.
– Видишь, Володя, тебя хотят расстрелять за самовольную отлучку с места работы, – сказала Надежда Константиновна. – А ты – без кишок и без мозгов. Совсем нехорошо. Лучше тебе вернуться в мавзолей.
– Там архискверные условия, – отрезал Ленин. – И поговорить не с кем, и кормежки никакой, и тесно. День и ночь лежишь, лежишь…
– А ты переворачивайся, – посоветовала Крупская. – То калачиком свернись, то ляг ничком…
– Что же я, жопу своему народу показывать буду? – сощурился Ильич.
– Туда тоже можно грим наложить, – серьезно заметила Крупская. – Народ и не заметит.
– Все равно там скучно. Дела не хватает.
– Ну, хочешь, я лягу рядом с тобой?
– Не женское это дело – по мавзолеям лежать, – сердито произнес Ильич. – Архиглупая идея. Ладно. Я, наверное, вернусь. А то и вправду расстреляют. Коба слов на ветер не бросает. Моя школа, а он – верный ученик. Прощай.
И Ленин, повернувшись, вышел вон.
– И почему ж это – не женское дело? – вдумчиво пробормотала Крупская ему вослед.
57
Глядючи на мавзолейного уборщика, Ильич пристрастился пить самогон. Иной раз так переберет, что и влезть обратно под стекло не может.
Тогда пьяный уборщик заметал его огромным веником в совок и вместе с мусором кидал в саркофаг.
Вскоре под дорогим пледом, которым был укрыт вождь, скопилось столько мусора, что товарищи по партии заволновались.
– Он вроде располнел, – сказал Семен Буденный, самый главный ворошиловский стрелок. – И в саркофаге еле помещается, и брюхо вон наел какое!
Плед, по решению ЦК, где к тому времени наметился разброд, убрали, и тогда все увидали, что Ильич лежит среди помоев. Да и пахло от вождя – не очень…
"Надо же, – подумали товарищи по партии, – и тут сумел обделаться – назло нам всем. А убирать кому?!"
Понятно, срам на всю планету.
Ленина немедленно отмыли и переодели, саркофаг почистили и целый месяц мощными компрессорами гнали в мавзолей свежайший воздух – чтобы не смердело. После водрузили Ленина на место.
– Как я их всех! – душевно хохотал Ильич, по вечерам садясь с уборщиком пить крепкий самогон. – И ведь поверили! Забегали, засуетились… Хоть я без кишок и без мозгов, а вновь сумел сплотить партийные ряды. Архиважней не то, что у тебя внутри, а твоя верность революционным идеалам и готовность ради них идти до самого конца. Ну, с богом, товарищ, начнем всё с начала!..
58
В мавзолее у Ленина сильно испортился характер. Бывало, сутками лежит, руками кренделя выделывает да еще зубами щелкает.
А мимо-то ведь люди идут – срам на такое смотреть.
– Владимир Ильич, вы лучше ручками не шевелите, а то непорядок, – волнуются верные соратники и ученики. – И зубки некрасивые, гнилые…
А тот – ни в какую.
– Ну, хорошо, товарищ Ленин, – рассердился Сталин. – Если вы не перестанете шалить, мы вынем вас из мавзолея и похороним по-людски. Кого это обрадует?
Ленин подумал – и глаза закрыл.
Но характер у него испортился вконец.
И то верно: мыслей – невпроворот, а кáк их все собрать, когда нет в голове мозгов?!
59
Ленин любил гулять по мавзолею. Бывало, встанет – и ходит, и ходит. Мог часами вот эдак шагать… Раз подошел к дверям, а там – часовой. Простой такой советский парень…
– Что, товарищ, и вам не спится? – вполне дружелюбно спросил Ильич.
– Владимир Ильич, встали?! – ахнул часовой и от разрыва сердца замертво упал.
– Ну, встал, – сердито произнес Ильич. – И лягу, если захочу. Зачем истерики устраивать, не понимаю? – И мигом подозвал другого часового: – Товарищ, уберите этот человеческий мусор.
– Владимир Ильич, встали?! – в свою очередь громко крикнул второй часовой и тоже замертво упал.
На шум прибежал командир:
– Ты кто такой?
– Я – Ленин.
– Неправда! У вас нет мозгов, и вы не можете разговаривать.
– Зато у вас, товарищ, их слишком много, – огрызнулся Ленин и вернулся к себе в саркофаг, откуда мог без помех глядеть по сторонам.
Командир тотчас побежал к высокому начальству и доложил о случившемся.
– А ну покажи! – приказало высокое начальство. – Это что ж такое?!.
Трупы, естественно, нашли, командира обвинили во вредительстве и, не мешкая, расстреляли.
"Архитрудно в наше время жить с мозгами, архитрудно", – рассуждал Ильич, гуляя по мавзолею.
60
Ильичу стало жарко лежать в мавзолее. Но он терпел.
И тут вдруг рядом положили Сталина.
– Ну, Коба, – осторожно начал вождь мирового пролетариата, – ты, понятно, южный человек, к теплу привык. Но что-то архижарко, чересчур уж. Может, после тебя – ты вспомни хорошенько – Генсеком негра посадили?
– Сам ты эскимос, – ответил Сталин, который крепкую дружбу народов ставил превыше всего.
61
Как-то раз Ленин повернулся в своем саркофаге и строго спросил:
– Коба, почему здесь нет туалета для жильцов? Ведь ты же строил мавзолей, ты утверждал проект!
– Зачем тебе туалет, лысый дурак? – окрысился Сталин. – Что, именно здесь приспичило? А ты хозяйским глазом посмотри на всю страну!..
– Вот и прекрасно, батенька, – обрадовался Ленин. – Я всегда верил в инженерную смекалку русского народа и его вождей. Какой у нас размах!..
62
Глядя на сотни тысяч людей, каждый день проходящих мимо саркофага, Ленин думал: "Нет, пока всё так, безработицы в стране не будет. Вон откуда едут! Значит, все – при деле. Я им правильный наметил курс".
63
Ильичу надоело болваном лежать день-деньской в саркофаге, и тогда он придумал себе развлеченье.
Бывало, идут мимо граждане, полные скорби, а он один глаз приоткроет – и зорко так взглянет на каждого. Тут, ясно, крики, истерики, плач…
– Да уймись ты, лысый черт! – не выдержал однажды Сталин. – За каким лешим к людям пристаешь? Ведь приходить не будут! Как ты объяснишь соратникам по партии, зачем мы здесь лежим, если партийная касса не может пополняться?
– А вот – чтоб и в гробу пугать, дурацкая твоя башка. Чтоб был в стране всегда порядок. Архисвоевременная мысль: испуг народный – суть веселие вождя. Ты погоди, усатый, я еще им и подмаргивать начну.
И Ленин засмеялся самым человечным смехом, на который был способен в мавзолее…