Нервной скачущей походкой, часто перебирая тонкими, кривыми, как у манекенщиц, ножками, незнакомец проследовал к окну и там остановился. Одет он был в блекло-зеленый, будто вылинявший от обильных стирок полутренировочный костюм – полускафандр, слегка обсыпанный – то там, то здесь – искрящимися звездочками. Выражение лица имел немного туповатое, но в целом благородное, сродни тому, какое наблюдается по телевизору у разных губернаторов и депутатов. Видно, положительная личность.
– Подковыров? – строгим голосом спросил незваный гость.
– Ну, я… – признал Никифор.
"Мать честная, да никак пришелец!" – в тот же миг подумал он и от такого вывода вместо испуга ощутил прилив внезапной радости – всё развлечение в унылой жизни!..
– Х-м, я вижу, ты не удивлен, – заметил посетитель.
– Вроде… нет, – ответил Подковыров. – Мне дружбан мой – он сейчас на зоне срок мотает, а до этого в большом журнале по хозчасти заправлял – всегда указывал: не сомневайся, они есть! Не бойся их. Не навредят. Нам дадено друг другу больше насолить…
– Действительно, – кивнул пришелец. – Мы и вправду есть.
– Ну, и чего? – подбодрил Подковыров.
– Не суетись. Меня зовут Митюха, – с важностью представился пришелец.
– Митька, стало быть?!
– Нет! Это слово бранное и очень неприличное.
– И что же оно значит? – встрепенулся Подковыров.
– Не могу сказать, – замялся гость. – Ужасно неприличное. Такое вслух не говорят. Нельзя. А вот Митюха – исключительно солидно. Как бы титул.
– Ладно. Пусть Митюха будет. Один черт.
– Вот это славно. Ты – покладистый, и мы с тобой договоримся. – Гость счастливо улыбнулся.
– А о чем? – спросил Никифор.
– Обо всем! Затея грандиозная!
– Я понимаю… – согласился Подковыров – так, на всякий случай, чтоб Митюху не обидеть.
– Правда? – удивился тот. – Ну ты даешь! Выходит, не ошиблись мы с твоей сообразительностью.
– С этим – без проблем, – польщенный, крякнул Подковыров. – А письмо прислал кто?
– Мы. Так вроде бы солидней получалось. Убедительнее, что ли. Не из телевизора же на весь свет голосить: сиди и дожидайся в полдень!
– Оно верно. Вылезать из телевизора – порядок, а кричать – не надо. Не поймут. Не все, как я.
– Само собой. Вот потому тебя и выбрали.
– Куда?
– Да не куда, а для чего. Тут юбилейчик был – Начала Всех Времен, и мы устроили большую лотерею. Очень интересный выигрыш: один, но просто сказка!
– Я с государством в лотереи не играю, – отрубил Никифор.
– Ну, какое ж государство!.. – фыркнул с небрежением Митюха. – Бери выше!
– Выше? – удивился Подковыров. – Разве так бывает?
– Еще как! Ты, главное, запомни: мы – это Вселенский Собор Разумов. А в нем есть Лига Благодетелей. И все несчастные и обездоленные – под контролем. Им подарки делают. Кому – пожрать, кому – обновку, а кому – приятную дорогу на тот свет.
– Не понимаю… на тот свет… чего же тут приятного? – невольно возмутился Подковыров.
– Разные бывают пожелания, – вздохнул Митюха. – Одному – еще б родиться разик, а другому – и не появляться б никогда. Мы всё учитываем, все нюансы, и никто, поверь, не обижался.
– Ну, а я? – не выдержал Никифор.
– Вот теперь поговорим и о тебе. В дерьме живешь, не так ли?
– Если по большому счету…
– Да хоть по какому! Мысли всех рассудков во вселенной нам известны досконально. Мысли и желания… – Митюха огляделся. – Может быть, предложишь сесть? А то стоять обременительно… И дует от окна.
– И впрямь, – засуетился Подковыров. – Ножки слабенькие, я заметил сразу.
– Зато разум колоссален! – с недовольством возразил Митюха.
– Это уж тебе виднее, я не спорю. И садись, где хочешь. Стул есть, кресло… Правда, ветхонькое, но еще послужит. Ну, и?..
– Так об чем я? – уточнил Митюха, осторожно опускаясь в кресло.
– О желаниях…
– Ага. О мыслях и желаниях. Твой дом вот-вот развалится…
– К тому идет, – смиренно подтвердил Никифор. – Сколько раз сигналил, письма слал – всё бестолку. Другие вон – жируют, а мне – шиш.
– Я возмущен! – нахмурился Митюха.
– Толку-то?
– Нет, не скажи, – Митюха с важным видом распрямился в кресле. – Очень даже много толку. Твое горе, помноженное на мое негодование, в итоге принесло свои плоды. Я говорил про лотерею?
– Говорил.
– Так вот. Недавно сделали одно изобретение. Невероятное по перспективам и размаху. Чувствуешь?
– Пока что нет, – смятенно произнес Никифор.
– Вселенский умный дом! И каждому бездомному – по эдакому чуду. Раз и навсегда. Сечешь?
– А что это такое? Разве недостаточно обычного?
– Обычный никогда не будет до конца хорош. Ну, как ты не поймешь?! – Митюха вдруг заволновался, словно было нечто, исподволь смущавшее его. – Всегда ведь хочется иного, лучшего!..
– Что до меня, – заметил Подковыров, – то я буду рад и однокомнатной в хорошем доме. Разумеется, не где-нибудь в Зажопине, в районе новостроек, а в приличном месте. Чтобы рядом магазины были, скверы, и до центра три часа не ехать…
– Тебе только кажется, что этого довольно, – сокрушенно повздыхал Митюха. – А получишь всё, и через месяц уже – мало, разные нюансы неучтенные возникнут. Так всегда…
– Х-м, – призадумался Никифор. – Через месяц – вряд ли, хотя в принципе… Наверное, ты прав. Когда паршиво, быть бы живу. А потом…
– Вот именно! – Митюха до того воспрянул духом, что вскочил из кресла и на чуть дрожащих хлипких ножках принялся шагать по комнате. – Ты сам все объяснил. Поэтому – о сути. Новшество невероятное, как говорится, штучное изделие. Возможно, после доработают, размножат, пустят в серию… Пока же экземпляр – один.
– Мне больше и не надо, – скромно молвил Подковыров.
– Я не сомневаюсь! Но дослушай!.. В честь Большого взрыва – у Вселенной, понимаешь, дата круглая наметилась – мы провели совсем уж праздничную лотерею. Лига Благодетелей решила отыскать особенно несчастного и обездоленного во Вселенной и вручить ему наиглавнейший приз. Кидали жребий – десять триллионов триллионов раз. И вот я здесь!
– Да, я несчастен, – гордо подтвердил Никифор. – Даже и не знаю как. Вы молодцы. Мне мой дружбан, который срок мотает, говорил всегда: есть в мире справедливость! Только… где ж подарок?
– Погоди! Дай досказать, чтоб не было потом бессмысленных вопросов или жалоб. Значит, так. Тебе вручается необычайный дом. Таких ни у кого на свете больше нет.
– Усвоил. Дальше!
– С чем бы мне сравнить его – для ясности? – Митюха щелкнул пальцами и призадумался. – Ага. Скажу: фантасты о таком уже мечтали. Ты фантастику читаешь?
– Н-ну, – смутился Подковыров, – иногда. Жюль Верн, Беляев, Буратино…
– Это всё не то. Хайнлайн…
– Не знаю.
– Кржижановский…
– И его не знаю.
– Скверно. Был еще Житинский… Вот они как раз писали. О доме с громадным числом измерений. В принципе похоже. Хоть и не совсем. У нас – гораздо лучше.
– Я не сомневаюсь, – быстро произнес Никифор, вдруг заволновавшись, что ответами своими напугает и разочарует благодетеля.
– Да, у нас не просто расширение пространства, а вселенский, бесконечно умный дом, – негромко, но торжественно сказал Митюха. – Собственно, Вселенная и есть…
– Звездáм числа нет, бездне дна… – пробормотал Никифор.
– Что? – не понял гость.
– Да мой знакомец, депутат Жевякин, эдак говорит. Как надерется, так и говорит. Потом не помнит, правда, ничего…
– Он светлый человек? – с внезапною тревогой уточнил Митюха.
– Как сказать… Ворует помаленьку, но не вредный.
– Он несчастный?
– А они там все несчастные. Им вечно мало. Я их не жалею.
– Значит, этот отпадает, – облегченно покивал Митюха. – Может подождать.
– Конечно, может! Ну, а дальше? – Подковырову хотелось поскорей уйти от щекотливой темы. – Где он будет, этот дом? Большой он? Во дворе-то хоть поместится?
– Окстись! – Митюха выдержал трагическую паузу. – Какой там двор?! О чем ты? Я же говорю: вселенский дом! Со всеми причиндалами! Безмерно совершенный и разумный! Ты один им будешь обладать. Пока, наверное… – поспешно уточнил он.
– Ну, и что я буду делать с ним? Как буду жить?
– А очень просто. Всё – твое! Любое пожелание, любое устремление… Положим, ты захочешь путешествовать. Ведь любишь путешествовать?
– Не знаю, может быть, – пожал плечами Подковыров. – Были б деньги…
– Да они теперь и не понадобятся! Понимаешь? Открываешь дверь, и сразу – в путь.
– И далеко уйду?
– Хоть до границ Вселенной!
– Х-м, – пригорюнился Никифор. – Знакомая песня: границы у нас на замке… Ну, а… дальше?
– Вот дальше нельзя. Мироздание не позволяет. Ты прав: за границу – ни шагу.
– Ладно, – вздохнул Подковыров, – тут я потерплю, не привыкать. И сколько времени так можно путешествовать?
– А это уж зависит от того, куда ты направляешься. Желаешь – в прошлое…
– Ох ты! – невольно восхитился Подковыров.
– Я и говорю: сплошные чудеса. И в прошлое ты можешь углубиться на пятнадцать миллиардов лет.
– Всего-то?
– Ничего себе! Да разве мало?
– Вообще-то нет, – уклончиво ответил Подковыров. – Ну, а вдруг захочется еще?
– Нельзя. Там – сингулярность. Значит, стоп машина. Дальше дом не пустит.
– Жаль. Конечно, мне на эту сигуряльность наплевать, но все равно. А если в будущее? Тоже интересно ведь…