Глубокая динамичная история, способная вызвать слезы на глазах и заставляющая задуматься о выборе, который делает в жизни каждый. Лаура - рентгенолог в небольшой больнице на побережье штата Мэн. На работе она добилась блестящих результатов, а вот в семье… Ее двадцатилетний брак давно идет ко дну. Однажды она едет на конференцию в Бостон и знакомится там с Ричардом Коулманом, страховым агентом. Неожиданно для себя Лаура понимает, что ей очень нравится этот подвижный и удивительно начитанный человек. Два одиноких сердца встречаются в чужом городе… Два отчаявшихся человека соединяются, но страшатся последствий… "Пять дней" - это великолепный роман о многочисленных противоречиях человеческого сердца и о том, что каждый наш поступок в итоге имеет значение.
Содержание:
ЧЕТВЕРГ 1
ПЯТНИЦА 14
СУББОТА 26
ВОСКРЕСЕНЬЕ 49
ЧЕТВЕРГ 59
Примечания 70
Дуглас Кеннеди
ПЯТЬ ДНЕЙ
Посвящается Кристине
"Надежда окрыленно
Давно во мне живет.
Беспечно, просветленно
На жердочке поет".Эмили Дикинсон
ЧЕТВЕРГ
Глава 1
Раковую опухоль я увидела сразу. Она бросалась в глаза. Как всегда, я резко втянула в себя воздух, сознавая, что это - начало конца.
Опухоль имела форму одуванчика. Порой новообразования такого типа похожи на недорогие рождественские украшения - на дешевую звездочку с неровными краями. Эта напоминала цветок с облетевшими лепестками и отличалась коварным игольчатым строением - "спикулярной структурой", как выражались рентгенологи.
Спикулярный. Впервые услышав это слово, я полезла в словарь и выяснила, что происхождение у него зоологическое: спикула - это мелкий игловидный структурный элемент скелета некоторых беспозвоночных, в частности губок (я и не подозревала, что у губки есть скелет). Однако понятие "спикула" присутствовало еще и в астрономии, и означало оно недолговечный копьеобразный столб горячего газа, выбрасываемый из хромосферы в солнечную корону.
Это последнее определение неделями не давало мне покоя. Слишком уж точно оно отражало суть заболевания. Бывает, что спикулярная раковая опухоль - как та, на которую я сейчас смотрела, - существует многие годы, десятки лет. Но, едва возникнув, она становится подобна вспышке пламени, которое сжигает все на своем пути, требуя к себе полного внимания. Если пламя не заметить и не погасить на ранней стадии, оно возомнит себя не просто огненной струей, а сверхновой мини-звездой, которая, демонстрируя напоследок свою пиротехническую мощь, разрушает вселенную, ее приютившую.
Вне сомнения, все шло к тому, что спикулярная опухоль, на которую я смотрела, вскоре должна взорваться - и, взорвавшись, она уничтожит человека, в легком которого закрепилась.
Еще один ужас в бездонной копилке ужасов, наполнявших мои рабочие будни с девяти до пяти.
И нынешний день обещал быть непростым. За час до того, как передо мной на экране возникла эта спикулярная раковая опухоль, я делала КТ девятилетней девочке по имени Джессика Уорд. Согласно истории болезни, она страдала парализующими головными болями. Врач, наблюдавший девочку, направил ее к нам, чтобы исключить "проблемы неврологического характера" - "опухоль головного мозга", на языке врачей. Отец девочки - его звали Чак, - тихий жалкий мужчина тридцати пяти - тридцати шести лет с грустными глазами и желтыми зубами, свидетельствовавшими о его пристрастии к курению, сказал, что работает сварщиком на судостроительном заводе в Бате.
- Мама Джесси ушла от нас два года назад, - сообщил он мне, пока его дочь переодевалась в больничную сорочку в специальном помещении рядом с рентген-кабинетом.
- Умерла? - уточнила я.
- Если бы. Эта стерва - простите, что выражаюсь, - сбежала с парнем, с которым работала в аптеке "Райт эйд" в Брансуике. Они живут в каком-то трейлере в Бестине. Это на Флоридском "отростке". Знаете, как там называют это место? Ривьера для деревенщин. Это мне приятель один сказал. У Джесси головные боли начались после того, как ее мама исчезла. С тех пор она ни разу не навестила Джесси. Разве это мать?
- Ей повезло, что у нее такой отец, как вы, - заметила я, стараясь успокоить мужчину: он сильно нервничал, хотя и пытался это скрыть.
- Она - все, что у меня есть, мэм.
- Меня зовут Лора, - представилась я.
- И если окажется, что она серьезно больна… врачи ведь просто так не направляют девочек на компьютерное обследование…
- Я уверена, ваш доктор просто хочет исключить нежелательные варианты, - отвечала я отработанным годами бесстрастным голосом.
- Говорите как по писаному. Вас учат такому обращению с пациентами, да? - Страх в его голосе, как мне это часто случалось наблюдать, вытеснял гнев.
- В общем-то, вы правы. Мы обучены тому, чтобы пытаться успокоить пациента и не говорить лишнего. Потому что я рентген-лаборант, а не рентгенолог-диагност.
- Теперь вы забрасываете меня умными словечками.
- Я работаю с аппаратурой, делаю снимки. Рентгенолог-диагност - это врач, который затем изучает сканограмму, смотрит снимки.
- И когда можно будет с ним поговорить?
Никогда. Рентгенолог-диагност - фигура закулисная. Он анализирует сканограммы, рентгенограммы, томограммы, эхограммы, но редко встречается с пациентами.
- Доктор Харрилд поговорит непосредственно с лечащим врачом Джесси, и, я уверена, вас сразу же проинформируют о том, есть ли…
- Вас специально учат разговаривать, как робот? - Едва эта реплика сорвалась с уст отца девочки, он тут же раскаялся. - Простите, я был не прав.
- Все в порядке, не волнуйтесь, - сказала я все тем же бесстрастным голосом.
- Вы обиделись.
- Вовсе нет. Я понимаю, как это все для вас, должно быть, тяжело, вы очень обеспокоены.
- Теперь вы снова говорите заученными фразами.
Из раздевалки вышла Джесси - оробевшая, напряженная, растерянная.
- Будет больно, да? - спросила она меня.
- Мы сделаем тебе укол, введем в кровь краситель, чтобы можно было увидеть, что происходит у тебя внутри. Но краситель безвреден…
- А укол? - На лице девочки был написан испуг.
- Чуточку кольнет в руке, и сразу все пройдет.
- Обещаете? - Она пыталась храбриться, хотя, будучи совсем еще ребенком, толком и не понимала, зачем она здесь, для чего все эти медицинские процедуры.
- Будь настоящим солдатом, Джесс, - сказал ее отец, - а по дороге домой мы купим тебе Барби, какую ты хотела.
- Честный уговор, - одобрила я, а про себя подумала: не слишком ли я их обнадеживаю?
Я уже шестнадцать лет работала рентген-лаборантом, но до сих пор все процедуры, связанные с обследованием детей, вызывали у меня страх. Я всегда боялась первой увидеть результаты. А они слишком часто оказывались плохими.
- Это займет десять - пятнадцать минут, не больше, - сказала я отцу Джессики. - Здесь есть холл для ожидания. Там кофе, журналы… Это несколько шагов по коридору…
- Я на улице подожду.
- Это потому что ты по сигарете соскучился, - сказала Джессика.
Ее отец подавил глуповатую улыбку:
- Дочка слишком хорошо меня знает.
- Я не хочу, чтобы папа умер от рака.
Отец ее мгновенно помрачнел. Я видела, что он отчаянно пытается контролировать свои эмоции.
- Давай отпустим папу. Пусть подышит свежим воздухом.
Я завела Джессику в комнату с установкой, а сама повернулась к ее отцу. Тот плакал.
- Я знаю, как вам тяжело, - сказала я. - Но пока диагноз не поставлен…
Он просто покачал головой и пошел к двери, доставая сигареты из кармана рубашки.
Я вернулась к Джессике. Та со страхом таращилась на компьютерный томограф. Я понимала ее беспокойство. На вид это грозная установка, зловещая. Она представляет собой большой широкий обруч с двумя емкостями фантастического вида, содержащими чернильную жидкость. Перед обручем - узкая койка, больше похожая на гроб (только с подушкой). Такое зрелище даже во взрослых вселяло панику. Так что реакция Джессики меня ничуть не удивила.
- Я должна залезть туда? - спросила Джессика, поглядывая на дверь, будто хотела убежать.
- Это совсем не страшно. Ляг на койку. Специальное устройство поднимет тебя в установку. Обруч сделает снимки, какие нужны доктору… и все. Глазом не успеешь моргнуть, как мы закончим.
- И больно не будет?
- Давай-ка ложись, - сказала я, подводя девочку к койке.
- Я к папе хочу.
- К папе пойдешь через несколько минут.
- Обещаете?
- Обещаю.
Джессика забралась на койку.
Я подошла к ней, держа в руке трубку, подсоединенную к капсуле с чернильной жидкостью. Ладонью я прикрывала иглу для внутривенных инъекций, которая пока еще была в стерильном колпачке. Никогда не показывайте пациенту иглу для внутривенных инъекций. Никогда.
- Замечательно, Джессика. Я не стану обманывать тебя и говорить, что введение иглы в руку безболезненно. Но больно будет всего лишь мгновение, а потом все пройдет. Вообще никакой боли.
- Обещаете?
- Обещаю. Правда, возможно, несколько минут тебе будет жарко.
- Но жечь не будет, да?
- Нет, что ты. Никакого жжения.
- Я хочу к папе.