– Так, террористы-бандюги-убийцы России! – весело сказал главный из них. – Всем гражданам Грузии либо немедленно покинуть занимаемую ими территорию, либо я не виноват!
– Мы же платили, да! – возмущенно зароптал продавец-грузин.
– Не надо было Саакашвили выбирать! – захохотал главный страж закона, судя по погонам – капитан милиции. – Теперь платили вы или нет – вы мафия и террористы, и подлежите аресту! Или доплачивайте по двойному тарифу – подумав, добавил он.
– Гурам заплатит, – хмуро сказал один из продавцов. – За все вам заплатит!
– Поклоняясь вашим лидерам, сосущим из вас кровь, себя и только себя губите вы! – вновь начал свои проповеди мужчина с эспаньолкой.
– Документы предъяви, психованный! – раздраженно сказал капитан.
– С кем имею честь? – мягко и вежливо спросил рыночный проповедник.
– Иван Иудович Искариотов, МВД, отдел по борьбе с организованной преступностью, – веско сказал капитан – Предъяви документы, а не то сейчас с моей дубинкой поцелуешься!
– Когда ж ты себя и своих козлов, наконец, поборешь? – вздохнула одна из продавщиц.
Проповедник протянул паспорт на имя Иисуса Иосифовича Назаретова.
– Ууу, жидяра, – с ненавистью протянул доблестный капитан. – Валил бы в свой Израиль! Регистрация в порядке, но придется пройти с нами...
– В чем дело? – раздраженно спросил Лев Матвеев и помахал корочками перед носом стража порядка.
– Незаконный митинг, разжигание межнациональной розни, – сказал несколько остывший после знакомства с документами преступного сообщника капитан.
– Сколько? – лаконично спросил Лев.
– Тридцать евро, – не менее лаконично ответил Иван Иудович. – Я патриот, возьму рублями по курсу ЦБ.
Лев раздраженно сунул тысячную купюру в цепкую руку представителя закона, а Иисус Иосифович продолжил прерванную речь.
– Сила добра и гуманности огромна, и вы можете оценить ее! Я излечу ваши души, ваши болезни...
– Чудо соверши, тогда не вмажем, – лениво протянул продавец сантехники. – Мы не менты, мы таких больно умных зарежем – не фиг делать!
– Я могу превратить воду в вино, – упавшим голосом сказал Иисус.
– А в водку можешь? – заинтересованно спросил Иван Иудович и протянул Иисусу бутылку "Аква Минерале".
Иисус мягко коснулся бутылки. Капитан заинтересованно продегустировал напиток и тихо ойкнул "Настоящая!"
– Вот это дело, да! – воскликнул кавказец, патрулирующий рынок. – А то про душу чушь нес! Слушай, я тебе сейчас бочку воды подвезу, а потом куплю под реализацию, да?
– Незаконная торговля спиртными напитками без акцизной марки! – побагровел капитан – Иосифович, твою мать, а ну пройдем в отделение!
Лев безмолвно опустил еще одну купюру в бездонный карман капитана.
– Другое дело, – одобрил жест Матвеева Иван Иудович. – Слышь, Иосифович, а ты "Балтику" в коньяк превратить сможешь?
– Асмодей Адамович, – ошеломленно сказал в мобильный телефон созерцающий второе пришествие Полыхаев. – Сынок Иеговы опять безобразничает! На этот раз на нашей территории...
***
– Ведь сам мне сказал, что понял абсолютную безнадежность этих людишек! – вздохнул сидящий в кабинете Асмодея пожилой мужчина с простым, не выражающим никаких эмоций лицом. – Я его послал учиться на архидемона, а он плюнул и улетел в параллельный астрал, бездельник! И спустя столько лет он хочет снова наступить на одни и те же грабли!
– А вы хотите, чтобы грабли были именно те же, великий Иегова? – подобострастно, но с затаенной насмешкой промурлыкал Асмодей Адамович.
– Его можно только так отучить от бесполезных глупостей! – вплеснул руками Творец. – Именно публичное распятие! Только, ради Люцифера, не перестарайся!
– Я счастлив оказанным мне доверием, – поклонился Асмодей – Значит, после второго распятия вашего многоуважаемого отпрыска я могу считать себя полностью прощенным и передать бразды правления достойному наемнику, в смысле преемнику? Эти россияне до того скучны и предсказуемы в своем бездушии, что я скучаю по моим инкубам...
– Не все сразу, – помрачнел Иегова. – После успешного возвращения своего сына я подумаю.
– Заставить вас подумать – это уже великая заслуга, – преданно сказал Асмодей Адамович, внутренне клокоча от ярости. – Я приступлю к организации возвращения вашего дорогого сыночка сегодня же!
– Я жду результата, Асмодей! – повелительно сказал Иегова, не заметив сарказма Князя инкубата.
– Все ждут результата, – проворчал архидемон, глядя на клубы пара, оставшиеся от растворившегося Творца. – Вопрос лишь в том, кто его дождется первым...
– Асмодей, мне тоже это нужно! – прогремел сверху оглушающий голос. – А значит, нужно и тебе!
– Как скажете, великий Вельзевул – равнодушно сказал Асмодей. – Но кому отдать его после распятия?
– Отдай его папе, – строго сказал голос. – Выделять ему чертей я не собираюсь! Наши инкубы намного интеллигентнее и восприимчивее людей, он может их сбить с пути истинного!
– А этих? – кивнул за окно Асмодей.
– После твоей обработки, – ласково сказал голос. – Я за них спокоен!
***
– Еще, Юра, еще! – раздался страстный стон из спальни московского мэра. – Пожалуйста, еще, мне так хочется!
– Куда тебе столько? – раздался раздраженный голос Юрия Михайловича. – Палашевского рынка с "Гранд-Парком" тебе уже мало? Прибыль с Сокольников мне отдашь! И с МГУ-шных домов тоже!
– Простите, что нарушаю вашу семейную идиллию, – в спальню вошел материализовавшийся из воздуха Офис Полыхаев. – Но у меня к вам неотложное дело.
Елена Батурина взвизгнула и стыдливо прикрыла папки с документацией "Интеко". Лужков побагровел от ярости, но, разглядев ночного визитера, моментально успокоился.
– Леночка, выйди, – кротко попросил он супругу.
– Конечно-конечно, – защебетала Батурина. – Офис Хамович, вы зданием довольны, все в порядке?
– К вам пока претензий нет, – тяжело посмотрел на супругу мэра Полыхаев. Батурина деликатно кивнула и моментально вышла.
– Юра, нам необходимо арестовать и публично казнить человека, – сразу взял быка за рога Офис. – По обвинению в межнациональной розне и терроризме. Форма казни – распятие на кресте. А сама казнь должна происходить в виде национального праздника с всенародным гулянием и звездами вашего шоу-ебизнеса.
– Мне нужна санкция Владимира Владимировича и деньги, – так же прямо и коротко ответил Лужков.
– Денег не дам, – отрубил Офис. – Считай, что я здесь на правах рэкета.
– Неужели у вас в аду нет денег? – скривился Лужков.
– Ты хочешь лично в этом убедиться? – издевательски спросил Полыхаев.
– Взять неоткуда, – мэр понуро опустил свою городскую голову, так и не ставшую государственной.
– Собственных жалко – свояка своего потряси за разноцветные яйца, – сказал Офис. – Я тебя градоначальником в этом сером муравейнике сделал, а ты бюджетных денег жалеешь?
– Насчет свояка – это мысль, у его яиц сейчас поднялось все, – наморщил лоб Юрий Михайлович. – А наш Штирлиц санкцию даст?
– Асмодей его завтра вызовет, – сухо сказал Офис.
– У него завтра и так дел по самую слиску, – сказал Лужков. – И день рождения справляет, и журналистку утром должны замочить, неизвестно, как все повернется...
– Вот и сделаем ему еще один подарок, – развеселился Офис. – Этот человек не какая-то журналистка с двойным гражданством, он, если бы захотел, вашего Штирлица на дыбу одним движением руки отправил.
– А что не отправляет? – заинтересованно спросил мэр.
– Он хочет разбудить в нем порядочность, – шутливо-доверительно сказал Офис. От хохота мэра затряслись стены. Он продолжал громко и безудержно хохотать даже тогда, когда Офис со словами "Готовь всенародный праздник" беззвучно растворился в воздухе.
На следующее утро Владимир Путин сидел в кабинете настоящего хозяина России.
– Это действительно настоящий Христос? – удивленно спросил гарант конституции.
– А вам-то что? – хитро прищурился Асмодей.
– Немного неудобно, – пожал плечами президент, улыбаясь светлой улыбкой.
– Вам неудобно? – Асмодей впился взглядом в Путина. – Собственных подданных вам травить газом удобно, невинных детей убивать из гранатометов удобно, стариков и детей взрывать в метро и жилых домах удобно, молодых ребят вести на смерть из-за передела вашей нефти и возможности бюджетных махинаций удобно, убивать и пытать недовольных вашим режимом удобно, а распять Христа – неудобно?
– Очень большой грех, – почему-то смущенно сказал Владимир Владимирович.
– Вам после смерти все равно в ад, между прочим, Гусинского и Ходорковского я сделаю пытающими вас инкубами, – развел руками Асмодей. – А крышевать торговлю украденными из могил трупами – грех меньший?
– Вы не Березовский, прекратите перечислять мои грехи, – оборвал архидемона Путин.
– Да мне и года не хватит, чтобы все перечислить, – махнул рукой Асмодей. – Итак, подполковник Путин, когда вы намерены начать операцию "Распятие № 2"? Явки, адреса и пароли вам известны...
– Не ерничайте, – устало сказал президент России. – Я начну сегодня же.