– Здорово, пацаны, а я тут решил попробовать всё самое лучшее вино, которое было у них в ресторане. Садитесь, вот это "Шабли", попробуйте, оно как раз подышало, – и тут же начал наливать нам из початой бутылки. Мы с Владом впервые за вечер комфортно присели в барочные стулья, взяли бокалы и в нерешительности, помня опыт с пористым языком и виски, отпили по глотку. Прохладная влага пробежала по организму освежающей волной, и фрактальная геометрия, которая активно галлюцинировала при малейшем поводе перед глазами, окрасилась в нежный салатный цвет с миллиардом оттенков зелёного. Мы уткнулись носами в бокалы, в них обильно цвели луга и поля, трещали цикады и порхали бабочки, вся комната поменяла цвет, играя болотными тонами.
– Хватит токсикоманить, допивайте, надо ещё вот это и это попробовать, я хочу себе в Ростов пару ящиков заказать, нужно ваше мнение, а то я уже не понимаю ничего, а вы со свежими головами.
– Свежими? – Мы с недоумением посмотрели на него, лицо Луки на какое-то время приобрело детское выражение и как будто осветилось нимбом, он стал похож то ли на молодого Будду, то ли на младенца Иисуса.
– Пейте-пейте, – подначивал Лука, его иисусовость и буддовость на глазах мутировали в дионисийскость, в его лице начали проступать черты лукавого фавна.
Но всё же, проникнувшись миссией, мы мгновенно осушили бокалы до дна, а Лука уже налил нам в чистые бокалы красное. После первых глотков в зелёных цветах фрактального калейдоскопа, мигрирующего по комнате, появился сначала еле заметный розовый, но со вторым глотком невероятный, в множественных полутонах бордовый.
– Первое было зелёное, а это – с бордовым вкусом, – прочертил Влад очевидное.
– А ты как Иисус поишь нас вином, иногда уступая в своей душе место Дионисию, – проговорил я скороговоркой, скорее обращаясь к Владу, чем к Луке.
– Что?!! Вы, наркоманы хреновы, каждый глоток этого вина недельный запас вашей наркоты стоит, вы хоть вкус почувствовали?
– Нет, – одновременно сказали мы, и все втроём засмеялись, понемногу начав привыкать к обстановке.
– От белого стало свежее, а от красного сейчас может стать слишком бордово и темно. Давайте ещё белого выпьем, а то может красным совсем накрыть.
– Да, надо чередовать, – поддержал меня Влад.
– Вандалы. Мне ваше мнение нужно, а вы несёте какую-то пургу, – и с явным зоологическим интересом к нам Лука разлил белое из другой бутылки.
Отпили.
– Жёлтое.
– Жёлтое с элементами золотого, – вынесли мы вердикт.
– Зелёный совсем ушёл, а красный тащится каким-то еле слышным шлейфом. А есть розовое?
– Сейчас спросим, – и Лука потянулся рукой к телефону, на руке я заметил золотые часы, которые сверкнули в тон к оттенкам только что выпитого вина.
– "Точно Дионисий", – пронеслось в голове.
– Здравствуйте, а у вас есть розовое вино? Только шампанское? "Клико"? Ну принесите "Клико".
В безусом, но с бородкой официанте я внезапно узнаю одного из полузнакомых фарцовщиков от Петропавловской крепости. Но здороваться с ним не стал, замерев в шоке от того, как Лука на барочном стуле, уже просто явно купающийся в дионисийскости, принимает ухаживания от козлобородого официанта, у которого даже ноги как будто начали гнуться назад, Вакх и Сатир.
– Вам открыть?
– Да, будь добр, – и Лука заправляет ему в карман крупную купюру чаевых. Сатир-официант нежно открывает бутылку, даёт попробовать вино Луке, тот одобрительно кивает, Сатир разливает шампанское в бокалы, которые разносит нам пружинистой походкой, и, довольный, уходит. Мы с Владом в немом шоке от этой мифологической сцены не можем оторвать глаз от Луки.
– Ничего себе! Ну вы даёте! – я как-то даже немного застеснялся от таких откровений.
– Вакх и Сатир!!! – выпалил Влад, и мы всей компанией сложились от смеха.
– Розовое, как заказывали!
– Оно с пузырьками, уже понятно, что это металлическое. Давайте курнём! – спрогнозировал Влад, достал пакет травы на половину стакана и начал прямо из него забивать. – Видишь, и без тебя размутили.
– На фейковые бабки?
– Хахаха, нет, на нормальные.
Тут Лука наконец-то узнал меня и с недоумением посмотрел на Влада, потом на меня и снова на Влада.
– Ну а чо, нормальный пацан оказался, ну слили ему фальшаки, и хуй с ними, зато он мне нереальные сувениры для пацанов помог вырубить. Мы сегодня были в Планетарии, "Тоннеле", слушали крутой немецкий рейв и Славой BMW познакомился, местный братан наших аксайских знает, – Лука с интересом пошевелил бровью, периодически разглядывая мой непритязательный панковский вид, и, казалось, совершенно протрезвел. Потом закончил что-то прокручивать в голове и снова опьянел. "Марки" начали явно отпускать, уступая место винному опьянению и добродушию.
– Ну, блин, вы даёте, наркоманы, друг друга шваркнули и сидите довольные. За знакомство! – сказал тост Лука, и мы чокнулись.
От шампанского тут же ударили в глаза искры всех цветов радуги.
– За знакомство! – сказал Влад и взорвал косяк.
Докурили с ним вдвоём прямо в номере, сразу начало доходить, что дело к восьми утра, Лука не курил, ушёл в спальню и вырубился. От "марок" в голове почти ничего не осталось, вино и трава сделали своё дело, этот фантасмагорический коктейль веществ и обстоятельств в моём сознании начал вызывать опасения за безопасность моего возвращения домой.
– Слушай, спасибо тебе, видимо, уже закруглимся, у нас уже самолёт скоро, надо поспать, будешь в Ростове – звони обязательно. Выйдешь сейчас из гостиницы, там сразу такси стоят валютные, вот это им дай, и они тебя домой отвезут… – и даёт мне скрученные Славой BMW пятьдесят долларов!
– Я последний нюхал, и случайно оставил.
– Хахаха.
Глава 14
Джаланджа
Со Славой Сливой я познакомился через Стенича в 88-м году. Слива был старше и меня, и его лет на десять точно, ему было что-то типа двадцать пять лет, а мне тринадцать. Он работал мясником, что в то время весьма ценилось и позволяло ему иметь столько бабок, сколько потом он никогда не имел. Сначала Слива считал меня малолеткой, но через пару лет, видимо, оценил степень моей акселерации.
Слива любил стимуляторы – мульку, винт и феномин заглатывал в астрономических количествах, о которых Стенич слагал легенды. Тусовался в "Риме", Рок-Клубе и "Ротонде". Я только однажды был в Рок-Клубе на концерте "Кино", а когда я как-то пришёл на "Автоматических удовлетворителей", меня не пустили по возрасту, несмотря на мою явную запанкованность. Слива был на бабках, одевался в модные чёрные шмотки, занимался йогой и дианетикой. А ещё Слива ебал под "белым" баб, некоторые, по рассказам Стенича, были симпатичные. Правда, те бабы, которых я видел, все были некрасивые и задроченные винтом хипанки. Винт есть винт, сами понимаете, зубки гниют и крошатся, запашок прелой пиздятины, грязные волосы, прыщики и струпья на коже. Зато свободная любовь, все дела.
Поскольку по зиме мы часто дули в Сливином парадняке, он повадился ходить к нам на запашок. Это уже потом выяснилось, что главным пороком Сливы была жадность, испепеляющая жадность до кайфа. Слива сориентировался и начал брать через меня дудку кружками, тогда-то мы с ним впервые внятно перетёрли за йогу и оккультизм. Удалось наменять ему на траву кучу самиздатовского эзотерического чтива – Кастанеда, дианетика, Кунта-йога, Ищущим…
Ему уже были не нужны эти книги, он уже был выше этого и смотрел на меня снисходительно – к середине девяностых Слива серьёзно сдал и окончательно превратился в винтового обсоса. Я в это время уже отторчал на ханке, был в депрессии и открыл для себя секту Виссариона, какого же было моё удивление, когда я встретил там Сливу! Продвинутый Слива уже, оказывается, почти паковал чемоданы, чтобы ехать в Сибирь, в Общину на покаяние и послушание ко Второму Пришествию Иисуса с Именем Новым – Виссарион.
* * *
Тема конца света у всех стояла тогда жёстко. Тысячелетие подходило к концу, и становилось всё очевиднее, что если мы не трансмутируем свои тёмные и мутные энергии в светлые, а самость и эго-цикл – в Дух Святой, то мы все погибнем от случайного взрыва на полигоне Невада. Гигантская взрывная волна смоет всю Европу, а ядерная зима и таяние ледников довершат дело. Москва провалится под землю, Петербург затопит. Короче, так или иначе, Корнхолио придёт за нами, и все погибнут! Однако те, кто осилит смирение своего Эго, желательно на фоне жесточайшего веганства, смогут невероятным подвигом духовного самоочищения выдержать энергетику ядерного взрыва. Именно у таких людей эта смертельная для большинства энергия трансмутирует грубое физическое тело в сверкающее эфирное, которое живёт тысячу лет. Это и есть Царствие Небесное на Земле-матушке, кое пойдёт из Центральной Сибири Красноярского края Российской Федерации. Короче, жить нам всем было до 2003-го максимум. Сёко Асахара, Богородичники, Староверы, и даже ёбнутая на всю голову Мария Дэви Христос – Дева Мария-Мать Мира, Иисус и Сам Господь Эммануил в одной женской плоти, была согласна с тем, что этот цирк скоро закончится, хотя Виссариона крыла матом как нехристя.
Слива времени зря не терял. И бабу уже себе нашёл в компанию, Алёнку, хипанку конечно, но даже не наркотку, как обычно у него, с аппетитными румяными титьками и огромными голубыми глазами. Правда, зубы у неё передние всё-таки вывалились через полтора года жизни со Славиком.
– Трансмутация кармы бьёт по кальциевому обмену в организме, – цитировал кого-то из Бабаджистов Слива.