Этого не может быть!
Утро было солнечным, ярким. Тася подошла к окну, раздвинула шторы и залюбовалась садом, пушистым от выпавшего ночью снега.
Чародейкою Зимою
Околдован лес стоит,
И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит…
Вспомнив, Тася продекламировала вслух стихи, что читала на Новый год. Дома было тихо. Все уже умчались по своим делам: мальчишки в школу, Саша на работу, а она взяла три дня отгула, как советовала врач.
"Прошло уже два дня, осталось ждать ещё четыре, и я наконец-то успокоюсь", – посмотрев на календарь, подумала она и отправилась на кухню. Запах свежего кофе раздразнил аппетит. Она достала заварные пирожные с кремом, купленные в соседней булочной и стала неторопливо завтракать.
Звонок телефона в уютной тишине был слишком громким, тревожным. На дисплее высветился номер врача генетика.
– Добрый день, Таисья Семёновна. Вам необходимо прийти ко мне на беседу. Сегодня я работаю до тринадцати часов, завтра до пятнадцати.
В голове всё поплыло, нашарив рукой стул, Тася аккуратно опустилась на сидение.
– Это даун? – с трудом произнесла она.
– Нет, у вас тетраплоидия. Приходите, я всё вам расскажу. До свиданья.
Грудь сдавило так, что дышать было нечем. Схватив кружку, Таисья выпила оставшийся кофе и машинально вытерла ладонью губы.
"Тетраплоидия… я ни разу не слышала такого диагноза", – мелькали в голове отрывки мыслей. Было так больно, что она даже не могла заплакать. Находиться в доме одной не было сил, схватив телефон, Тася набрала номер и, ничего не объясняя, попросила Сашу срочно приехать домой.
Через час они сидели в кабинете генетика. Из-за компьютера выглядывала та же приветливая медсестра, только улыбка исчезла с её лица, а взгляд был полон сочувствия.
– Елена Павловна, что показали анализы? – спросила Тася.
– Из шестнадцати взятых клеток у вас только четыре нормальных, с диплоидным набором, остальные тетраплоидные.
– Но тетраплоидные клетки чаще всего встречаются у растений?
Вместо ответа доктор взяла со стола толстую книгу, на которой было написано "Генетика" и подала Таисьи.
– Откройте где закладка.
Тася смотрела на подчёркнутые карандашом строчки. Первые три предложения давали определение, что такое полиплоидия, в четвёртом было написано, что у беременных женщин редко встречается тетраплоидия: два диплоидных набора хромосом вместо сорока шести в одной клетке.
Тася положила на стол книгу и взяла листок с анализами –92ХХУУ чернели в строчках.
"Всё-таки мальчик, а я ведь анализ делала, не только из-за хромосом, хотела узнать, кто у меня. Мальчика, наверное, не так жалко будет, если придётся делать аборт", – подумала она. От этой мысли внутри всё сжалось от боли. "Дура безжалостная!" – обругала она себя. – "Какая разница кто? Он же мой малыш!". Словно сквозь вату услышала вопрос мужа:
– Ошибки быть не может?
– Нет. Женщин в этот день было две. У второй анализы в порядке.
Сознание Таисьи словно раздвоилось. Часть её – жизнерадостная, счастливая, наслаждающаяся жизнью, которая верила, что с ней не может произойти чего-то плохого, бледной тенью стояла рядом со стулом и наблюдала, как вторая её половина хладнокровно анализируя, ищет выхода из сложившейся ситуации. Словно речь шла о каком-то существе, растущем у неё в животе, а не о её малыше. Тася не верила, что это происходит с ней.
– Доктор, были ли подобные случаи в вашей практике?
– У нас было три случая. Два закончились выкидышем, в третьем женщина сделала аборт. Плод при тетроплоидии обычно погибает в течение первых двух месяцев беременности.
– Можно узнать какой был возраст этих женщин?
– Той, что сделали аборт, было восемнадцать лет, двум другим не было ещё тридцати.
– Значит, мой возраст здесь ни при чём. У меня уже четырнадцать недель. УЗИ не показало никакой патологии у плода. Может, всё-таки ошибка?
– УЗИ не всегда выявляет скрытые пороки. Только генетический анализ показывает хромосомную патологию примерно девяносто восемь процентов. Мой долг предупредить вас: дети с таким диагнозом отягощены пороками развития.
– Почему в анализе клетки и тетраплоидные, и диплоидные, – спросила Тася, разглядывая анализ.
– Вы совершенно верно это заметили. В данном случае можно предположить мозаицизм, ограниченный плацентой.
– Что это?
– Это когда идёт сбой в делении клеток плаценты, а у плода всё нормально. Для уточнения этого диагноза необходимо ещё одно обследование – кордоцентез, но он выполняется не ранее восемнадцати недель, оптимальным является срок двадцать две – двадцать четыре недели. Аборт на таком сроке делать будет поздно, только искусственные роды.
– Я подумаю.
– У нас такого анализа не делают. Иркутск наших пациентов последнее время не берёт. Вам нужно будет обращаться туда самим.
– Дайте, пожалуйста, номер телефона.
Врач написала на бумажном квадратике номер. Александр взял со стола листочек, машинально скрутил в трубочку.
Шок от услышанного смешал в его голове все мысли. Мир, который они строили с Тасей все эти годы, рушился. С одной стороны, сухие факты исследования, которые говорили, что шансы родить нормального ребёнка ничтожно малы; с другой стороны, надо было решиться убить своего смешного малыша, который теребил нос, играл пуповиной и совсем не походил на монстра. Душа от одной этой мысли кричала от горя.
– Спасибо, доктор, мы всё обдумаем и скажем, что решили, – произнесла Тася, поднимаясь со стула.
Всю дорогу до дома они молчали, чувствуя боль другого, каждый боялся ненужным словом растревожить её ещё сильней.
* * *
Пока Тася переодевалась, Александр попросил сыновей оставить их с мамой вдвоём.
– Пап, я хотел рассказать, кого пригласил на день рождения, – обиженно протянул Паша.
– Мы это обсудим позже, а сейчас отправляйтесь наверх.
Мальчишки, заметив расстроенное лицо отца, ушли.
Тася, как раненый зверь, металась по комнате. Саша сидел на диване, молчал.
– Скажи, за что это нам? Врач во время УЗИ сказал: "Детей уродов Господь даёт родителям за тяжкие грехи их". Саша! Какие тяжкие грехи мы совершили?! Алкаши, беспробудные пьяницы совокупляются и рожают нормальных детей! Мы с тобой не пьём даже пива, не курим, спортом занимаемся, а у нашего ребёнка генетические нарушения! Я не верю этому! Не верю! – она схватила стоявшую на столе вазу и с размаху бросила её на пол. Осколки хрусталя брызнули в разные стороны. Пройдя по битому стеклу, Тася рухнула на кровать и глухо зарыдала в подушку.
На грохот в комнате родителей примчались сыновья, заспорили у дверей, не решаясь войти.
Саша вышел, прикрыв за собой дверь.
– Что случилось? Почему мама плачет? – испуганно спросил Паша.
– Ничего страшного, просто уронила вазу.
– Ты никогда нас не обманывал, – внимательно глядя в глаза отцу, сказал Максим.
– Я не обманываю вас. Принеси щётку, совок и оставь у дверей, потом отправляйтесь к себе в комнаты, – сердито произнёс отец и, хлопнув дверью, вернулся в комнату.
– Тася, давай поговорим. Только не надо бушевать, мальчишки уже напуганы, – устроившись на краешек кровати и поглаживая жену по спине, успокаивающе произнёс Александр.
Она села рядом, уткнулась ему в плечо.
– Я не могу поверить, что это происходит с нами. Саша, я совсем недавно студентам лекцию читала, что генетический анализ позволяет вовремя выявить нарушения у плода и сделать аборт. Я искренне думала, что так и надо поступать. А сейчас, когда это коснулось нас, я не знаю что делать. А если они ошиблись и он нормальный?
– Конечно, нормальный, мы его с тобой видели. Полежи, успокойся, а я чай тебе принесу.
– Нет! Пойдём вместе на кухню. Ты потом с мальчиками кино посмотри, успокой их, а я в Итернете поищу информацию о тетраплоидии.
Зачем тебе это надо?
– Ты же знаешь, я не могу иначе. Я должна найти ответы и всё проанализировать.
– Хорошо!