* * *
Научно-технический прогресс и неразрывно связанный с ним рост материального благополучия граждан приносил, однако, и новые проблемы, иногда совершенно неожиданные.
В Междуреченске начало работу телевидение. Макар Дорошин не уставал радоваться этому обстоятельству. Теперь город включен в общую жизнь страны, так сказать, включен во все розетки. Можно ловить Омск и Москву. Не только слушать, но и смотреть последние известия. И фильмы придут в каждый дом, в каждую семью. Постепенно, конечно. В общем, успехи налицо…
Проблемы шли за успехами след в след. Когда Макар, не подозревая об их существовании, благодушно заканчивал работу, к нему в кабинет вошла Ольга. Супруга Макара Степановича давно уже оправилась от пожара. Тетя Маша осталась в Москве: она получила третью группу инвалидности и, учитывая возраст, вышла на пенсию. В Москве у нее жила внучка-студентка, и тетя Маша решила помогать ей по хозяйству. Писала изредка - спрашивала, как успехи у "Олечки".
Теплиц теперь было несколько. Ольга руководила довольно большим хозяйством. Работали у нее в основном женщины. Они и сажали, и ухаживали за саженцами, и следили за урожаем. По вечерам собирались - читали и разбирали статьи из агрономических журналов. Иногда делились рецептами. В общем, жизнь кипела.
Зная деятельный характер супруги, Макар Степанович нечасто вникал в ее работу. Ольга все делала правильно. Раз в месяц представляла отчеты. "Не отчеты - поэма!" - высказывался насчет них Дорошин, скромно краснея от гордости за супругу.
Появление Ольги в вечерний час обрадовало Дорошина. Он заключил, что сегодня она решила не засиживаться допоздна со своими "девочками" (многие из "девочек" - пенсионного возраста) и вместе с Макаром пойти домой. Но дело повернулось иначе.
- Оля! - Дорошин поднялся с места. - Оля, что ты здесь делаешь?
- Сейчас я не Оля, а Ольга Валерьевна! - отрезала Дорошина.
Дорошин помрачнел.
- Понятно. Слушаю вас, Ольга Валерьевна.
Женщины, вошедшие вслед за Ольгой, топтались на пороге. Макар посмотрел на них с досадой. Ах, Ольга, не одна пришла, а с кавалерией!..
- Макар! - с нажимом начала Ольга.
Дорошин поднял ладонь, останавливая ее.
- Это дома я тебе Макар, а здесь я Макар Степанович.
Вот так-то, Ольга Валерьевна. Как вам это понравится?
Ольга Валерьевна и глазом не моргнула.
- Хорошо, Макар Степанович, дома мы разберемся… - пригрозила она. - Значит, так. В Междуреченске процветает спекуляция. Прямо у вас перед носом, товарищ Дорошин. А вы ничего и не замечаете…
Дорошин едва сдержался, чтобы не ахнуть. Однако его растерянность не укрылась от проницательного взора женщин.
- Именно так, - подтвердила одна из них. - Макар Степанович! Продавцы нечисты на руку. Пользуются тем, что телевидение начало показывать… В городе же спрос на телевизоры огромный. И поэтому…
- Поэтому, - перебила Ольга, - телевизоры продают из-под прилавка в три цены, а остальные достаются начальству.
В доме у Дорошиных уже стоял телевизор, и Макар Степанович полагал, что куплен он на общих основаниях. Но Ольга не шутила. Судя по ее виду, она вполне была в состоянии забрать их личный телевизор и отдать его в другую семью, не "начальственную". Что ж, поступок в ее духе - Дорошин, в общем, не стал бы возражать. Но все-таки он надеялся разрешить конфликт на более глобальном уровне. И не такими экстремальными методами.
- Макар Степанович, - заключила Ольга, - трудящиеся просят вас проследовать с нами для наведения порядка.
- Хорошо, - согласился Макар Степанович. - Подождите меня в коридоре.
Работницы вышли. Ольга замешкалась на пороге. Она хотела объяснить, что вела себя так для того лишь, чтобы подчеркнуть свою объективность. Пусть она и жена партийного руководителя, но не спустит покровительства спекулянтам никому. Даже собственному родному мужу. Который, впрочем, спекулянтам не покровительствовал - а просто о них не знал.
- Вы тоже, пожалуйста, выйдите, Ольга Валерьевна, - невозмутимо сказал Дорошин.
Ольга вспыхнула:
- Ведете себя как барин, Макар Степанович! Заставляете себя ждать!
Макар кивнул ей на дверь. Ольга вышла. Слышно было, как шумят в коридоре работницы. Дорошин убрал в стол бумаги, постоял перед зеркалом, чтобы успокоиться, и наконец тоже покинул кабинет.
- Я готов, - объявил он.
Большой магазин промтоваров в центре Междуреченска был выстроен год назад. Ассортимент был вполне удовлетворительный. Очереди выстраивались нечасто, разве что привозили какой-нибудь дефицит. В последний раз это были термосы.
Но такой очередюги Макар Степанович не ожидал. Темная клубящаяся масса пыталась штурмовать двери магазина. Двери были наглухо закрыты. Еще немного - и люди начнут бить витрины. В магазине горел свет, но никаких признаков жизни оттуда не доносилось.
Дорошин поправил пиджак и смело вышел из машины навстречу разбушевавшейся толпе. Ольга выскочила вслед за ним, настороженно глядя по сторонам. Любая попытка причинить вред ее мужу - и Ольга вцепится…
Но Дорошин не боялся толпы и знал, как с ней обращаться. Несмотря на хрупкую, неприметную внешность, невысокий рост и негромкий голос, он обладал задатками настоящего лидера.
- Товарищи! Това-ри-щи! - заговорил он.
Гомон сперва не прекращался, а потом вдруг начал стихать. Люди услышали, что приехал начальник.
- Бей спекулянтов! - выкрикнул кто-то.
Дорошин повысил голос:
- Товарищи!
Ольга подхватила:
- Тишина! Прибыл первый секретарь партии! Мы уже высказали ему все наши претензии, теперь он разберется на месте.
- Прошу выслушать меня! - Голос Дорошина окреп.
- Под суд спекулянтов!
- Арестовать расхитителей!
- Тихо! - рявкнул Дорошин. - Разрешите мне зайти в магазин. Мы создали комиссию по расследованию фактов спекуляции. - Он указал на Ольгу и еще одну работницу, которая косила глазами по сторонам и поджимала губы. - Если будут действительно обнаружены факты нарушения закона, то виновные будут немедленно задержаны. Мы передадим их в руки правосудия, и они понесут наказание.
Он пошел вперед. Люди неохотно расступались. Дорошин остановился перед запертой дверью и позвонил несколько раз, уверенно и спокойно. Спиной он чувствовал взгляды десятков, сотен пар глаз.
Возле двери послышалась возня.
- Это Макар Степанович Дорошин, - проговорил Макар отчетливо. - Прошу открыть дверь и впустить комиссию по расследованию фактов возможной спекуляции телевизорами.
Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы Макар, Ольга и еще две работницы смогли просочиться внутрь. Толпа пыталась было ворваться в осажденную крепость, но дверь тотчас же захлопнулась.
Перед Дорошиным стоял бледный, как стена, заведующий магазином.
- Вы парторг? - Он уставился на Дорошина обезумевшими от страха глазами. - Спасите нас!
- Где работники магазина? - резко осведомился Дорошин.
- Заперлись… в подсобках… Боятся выходить.
- Что вообще происходит? - Дорошин уселся. Заведующий продолжал стоять. Макар Степанович слышал, как лязгают его зубы.
- Товарищ Дорошин, поймите правильно… Я боюсь толпы. Неуправляемой толпы. А там - женщины… Они же все на свете сметут на своем пути, если им надо… И ведь не хлеб для детей, не молоко… Помните - в годы войны… Нет, телевизоры. Предметы роскоши. И я - боюсь.
- Советский труженик имеет полное право обладать предметом роскоши, - сухо ответил Дорошин. - Он заработал это право честным трудом. А полноценный отдых и достойный быт, между прочим, не менее важны, чем хлеб.
- Я знаю, знаю, - забормотал заведующий. Его ничуть не удивляло, что ему проводят политинформацию чуть ли не на поле боя. На самом деле Дорошину важно было успокоить его, а лучший способ для этого - сказать что-нибудь непреложное и очевидное.
- Изложите обстоятельства, - велел Дорошин.
- Днем привезли новую партию телевизоров, - послушно заговорил заведующий. - Об этом тут же стало известно в городе. И кто-то распустил слух, что все телевизоры разойдутся только по большим начальникам и спекулянтам. Собралась толпа. Никаких намерений спекулировать у нас и в мыслях не было. Как в Междуреченске, простите, спекулировать, если каждый телевизор на счету и все друг друга знают? Господи, да хотя бы этот аргумент… Не говоря уж о том, что мы… - Он приложил руку к сердцу, как бы не в силах сформулировать простую мысль: продавцы - такие же честные труженики, как и все советские люди.
- Почему закрылись?
- Пока порядка не будет, продавцы в зал не выйдут. Их же на части разорвут!..
- Почему вы не вышли к людям и не объяснили им ситуацию? - спросил Дорошин.
- Так нам же не верят! - воскликнул заведующий. - Убить грозятся.
- Так, - сказал Дорошин. - Выходите в зал. Немедленно. Работать будем, пока не закончится товар. Понадобится - так и ночью. Я не уйду. Ни я, ни члены комиссии… Ольга, с кем дети?
- Я попросила Дору Семеновну, - сказала Ольга Валерьевна, на миг становясь просто Ольгой.
- Хорошо. - Дорошин командовал быстро, как на поле сражения, и никто не осмеливался ему возражать. - Членов комиссии, - он посмотрел на женщин, - прошу оставаться в зале. Помните, вы представляете народный контроль трудящихся. Вам ясно?
- А что это значит? - спросила молодая работница.
Старая тоже не слишком понимала, но спрашивать постеснялась. Скажут еще: дожила до седых волос - а не знает.
- Это значит, что все должны вас слушаться. Вы представители народа. У нас в стране власть рабочих и крестьян, - объяснил Дорошин. - Вот вы и есть власть. Всё, товарищи. Приступайте к работе.