Варя просияла. Потому что Царевы все красивые. Даже Глеб.
- Маша, - заторопилась Варя, решив наконец приступить к делу, - я чего к тебе зашла-то… У тебя книга есть про Ромео и Джулию?
Она глядела на Машу взволнованно, как будто жизнь ее зависела от ответа. Многое, очень многое сказал Маше этот безмолвный вопрошающий взгляд. С чего бы Варе, которая ничем, кроме танцулек и мальчиков, не интересуется, вдруг обратиться к чтению? Да еще к таком серьезному - к классике, к Шекспиру? Неспроста все это… Как бы еще одной драмой не закончилось.
Но с другой стороны, Маша твердо верила в классику. Дурного с человеком от чтения Шекспира или Пушкина никогда не случится. Напротив. Может быть, еще и от зла уберегут.
- Ты, наверное, хотела сказать - про Ромео и Джульетту? - мягко поправила Маша.
На простодушном лице Варьки отразилось недоумение, а затем она засияла, точно солнышко.
- Точно!
"Точно!" А сама даже не знает, кто автор. Прикидывается книголюбкой. Ох, Варька!.. Смешная такая. Маша вдруг ощутила наплыв теплых, почти материнских чувств к этой девочке.
- Есть у меня такая книжка. Я тебе дам. Прочитай… Только не слишком расстраивайся.
- Там что, конец плохой? - насторожилась Варвара.
- Не слишком хороший… Но ведь это было давно. В Средние века. Сейчас, я надеюсь, времена радикальным образом переменились, и люди стали по-другому смотреть на разные вещи.
"По-другому". Как же. Маша все еще была под впечатлением того, что случилось с Верой. В Междуреченске и не такое может быть. И запросто заведутся свои Монтекки и Капулетти. Собственно, они уже завелись. Драки между местными и пришлыми, между междуреченскими и нефтяниками, становились все страшнее и злее.
* * *
Беспечная Варвара, однако, не придавала этому большого значения. Ее защищал огромный, авторитетный, крепкий человек - брат Глеб. Местные и пальцем ее не тронут. А нефтяники… Варя знала, что они просто так, сами первыми, не нападают. Их спровоцировать надо.
Да и вообще, думать о разной ерунде! Варя шла в больницу - навестить своего героя. После ранения Степана сразу же отвезли к докторам. Точнее, он сам себя отвез: Лялин и Ухтомский не решились оставить задержанных без присмотра. Пока оформляли двух грабителей и изымали пистолет, Степана лечили: вынимали пулю из руки, перевязывали. Доктор спросил, пил ли Степан алкоголь.
- Если пил для обезболивающего эффекта, то укол я тебе ставить не буду. Ты, конечно, еще молодой, и все же реакция может быть нехорошая… Вот когда шла оборона Севастополя… Когда была оборона Севастополя - знаешь?
- Когда были адмирал Нахимов и Лев Толстой, - сказал Степан.
Доктор на миг приостановил работу.
- Точно. Образованный ты у нас, значит… Раненым давали алкоголь. И тогда же начиналась российская анестезиология…
Анестезиология была коньком доктора. Он писал диссертацию на эту тему. Проговаривал отдельные положения своей работы, занимаясь с пациентами. Большинство не понимало ни слова, но спокойный, ровный, "академический" голос врача их успокаивал, убаюкивал. Это оказывало хорошее воздействие.
Степан, похоже, кое-что понимал. Даже пытался поддерживать разговор. Наконец врач закончил перевязку.
- Теперь лежи и отдыхай.
- Я есть хочу, - сообщил Степан. - Скажете сестре? Пусть бы принесла… Или я в столовую схожу.
- Лежи, - улыбнулся доктор. - Есть хочешь - это хорошо. Наличие аппетита свидетельствует о том, что пациент идет на поправку.
- А я и не шел… не на поправку, - объявил Степан.
Варвара возникла перед ним как мимолетное виденье, как гений чистой красоты на второй день после инцидента.
- Привет, герой! - сказала Варя, возникая на пороге пустой палаты.
Другие койки стояли незаправленными - Степан был единственным пациентом.
На Вариных плечах болтался бесформенный белый халат, но все равно она была ужасно красивая. А краше всего ее ясная, счастливая улыбка.
- Весь Междуреченск гудит. Говорят про то, как геологи бандитов арестовали, - прибавила Варя. - Интересно - жуть!
- Да это все Владимир Архипович, - отмахнулся скромный герой Самарин. - Мы с Лялиным только помогали.
- Да уж, - хмыкнула Варя. - Тебя же сразу подстрелили… А это больно?
- Очень! - честно сказал Степан.
Варя присела к нему на койку.
- А как больно? Ну, по чувствам если?
- Если по чувствам - то как будто кипятком тебя ошпарили. Тебя когда-нибудь шпарили кипятком?
- Я сама себя шпарила! - сказала Варя. - Когда однажды чай заваривала, а у чайника ручка взяла и отвалилась. Больно было, да… Бедный Степушка.
Она погладила его по плечу.
- Я тебе, кстати, пирожки принесла. Сама испекла. С капустой, с морковкой, а треугольные - с грибами.
- Ну, тогда я их есть не стану, - улыбнулся Степан.
Варя испугалась.
- Почему еще?
- До конца дней хранить буду, как в музее! - объяснил Степан, улыбаясь от уха до уха.
Варя с облегчением растрепала его волосы.
- Вот дурачок!
Степан поймал ее руку, поцеловал.
- Меня скоро выписывают, - заметил он.
- Правда?
- Точно.
- Хорошо.
Степан помолчал и вдруг стал серьезным.
- Я бы хотел встретиться с твоими родными. Ты с кем живешь? С братом? А мама есть?
- Ни мамки, ни папки, только брат - Глеб. Ну и Верка, но она не в счет. От нее мало что зависит, - сказала Варя. - А что ты хотел?
Почему-то в ее голове сложились две темы: денег занять и жилье снять.
Но Степан ее ошеломил.
- Я жениться на тебе хочу…
- Ой, Степка!.. - выдохнула Варя.
Потом они стали целоваться и занимались этим увлекательным делом, наверное, полчаса, пока не пришла медсестра ставить уколы и не изгнала Варвару от пациента.
- Вы мне его, девушка, совершенно измотаете, а ему еще силы нужны - для лечения.
- Да у меня от нее знаете сколько сил сразу прибавилось! - пытался возражать Степан.
- Знаю я, как они прибавляются, - строго ответила медсестра. - Это у женщины они от поцелуев прибавляются. А мужчины - слабеют. Научно доказано. В газете "Труд" была интересная статья. Так что выйдите, дорогая. Я сейчас ему задницу буду заголять.
Она вынула шприц и угрожающе подняла его в воздух. Степан испустил стон, а Варя, хихикнув, выскочила из палаты.
Глеб ожидал ее возле больницы. Это оказалось для Варьки полной неожиданностью. Она не подозревала, что Глеб за ней следит.
А Глеб, в общем, и не следил - ему друзья сообщили. Твоя, мол, Варька к заезжему геологу таскается с пирожками. Такие пирожки добром не кончаются. И Глеб пошел выяснять, что да как обстоит у младшей сестренки. Слухи-то про геолога доходили, но раньше Глеб этому значения не придавал. У Варвары каждую неделю новый поклонник. Оно и лучше - большая экономия на кино и конфетах выходит.
Но к геологу она таскается уже не первую неделю. Похоже, тут дела обстоят серьезнее, чем обычно при Варькиных увлечениях.
- Варя! - окликнул ее Глеб.
Девушка остановилась. Она не боялась брата, он по-своему очень любил ее.
- Ты куда ходила?
- В больницу - разве не видишь? - бойко ответила сестра.
- Зачем?
- А что?
- Ответь!
- Ну, больного навещала… Зачем еще в больницу ходят, если сами не болеют?
- Мне тут ребята намекнули, что ты за одним геологом бегаешь, - сказал Глеб. Он нарочно выразился обидно для Вари, чтобы она сразу начала оправдываться и выдала себя.
Но Варя была крепким орешком.
- А если и бегаю - что с того? Он сам за мной бегает.
Глеб надвинулся на сестру.
- Мало что Веру опозорили на весь город? Ревет ведь каждую ночь… Так теперь еще и ты!..
- А ты на меня не ори! - спокойно произнесла Варя.
- Да я орать не буду - случись что, просто убью, - пообещал Глеб.
Варя отскочила на безопасное расстояние и принялась отплясывать, дразня брата.
- Сначала догони!
- Догоню!
- Ты чего от меня хочешь? - крикнула Варя. - Ну вот скажи, Глеб, чего ты хочешь?
- Я счастья тебе хочу, дура! - взревел Глеб.
- И какого счастья? С кем-то из твоей шпаны встречаться? В гробу я их видала! Всю жизнь с алкоголиком жить? Надо мне это!
- Умная не по годам! - сказал Глеб. - Но я тебя воспитаю, учти. А ну, домой, живо!
- Не пойду! - крикнула Варя. - Не пойду!
- Я вот тебя за косы-то оттягаю, - пригрозил он.
- Догони сначала! - весело закричала Варя и бросилась бежать.
Глеб пустился сперва в погоню, но быстро отстал. Куда ему за шустрой девчонкой по буеракам скакать! Эта часть Междуреченска вся была изрыта старыми и новыми помойками, разрушенными и недостроенными домами, какими-то канавами… Варя-то как коза скакала, a Глеб тяжелый.
Ничего. Забудет она своего геолога. Сколько ни бегай, сколько ни скачи, а вернуться домой придется. И уж тогда Глеб Царев сумеет поставить строптивую сестренку на место.