Михеев видел, что в этом деле Дорошин ему не союзник; однако начать предпринимать какие-то шаги без согласования с начальством Михеев не мог. Не имел ни права, ни возможности.
- Руководство, - Михеев многозначительно указал в потолок, намекая на высшие сферы, - требует от нас выполнения государственного плана. А наше управление, к сожалению, среди передовых не числится. Как бы мы ни рапортовали, как бы ни гордились достижениями отдельно взятых товарищей… Какие могут быть "отдельно взятые" успехи индивидуума, если коллектив буксует? А это будет продолжаться - в частности, до тех пор, пока Векавищеву сходят с рук его художества. Что же это получается, Макар Степанович? Производственник, человек государственный, отдает государственную технику на сторону - да еще для чьих-то там личных нужд! И плату берет - самогоном! Это же аморалка, если не сказать похуже…
- Для начала необходимо доказать, что все эти "факты", простите, не ложь, - заметил Дорошин. - А до тех пор я буду относиться к анонимке так, как она этого заслуживает. То есть никак.
- Ну так за чем дело стало? - пожал плечами Михеев. - Доказать очевидное несложно. Поручим главному инженеру Федотову разобраться в проблеме. Создадим комиссию. Вы, Макар Степанович, войдете в состав этой комиссии?
- Увольте, - пробормотал Дорошин. - У меня других дел по горло. Вы мой заместитель - вот и замещайте.
Он видел, как в глазах Михеева мелькнул радостный огонек. Ладно, радуйся. Пока есть такая возможность. Скоро крылышки тебе пообрежут, сокол ясный.
- Ну, вы приступайте к составлению графика работы вашей комиссии, а у меня полно планов на сегодня. Желаю успеха.
И Дорошин вышел из кабинета. Будь Михеев чуть-чуть понаблюдательнее - он обратил бы внимание на то, что парторг явно спешит. Но Михеев был поглощен другим - он предвкушал, как они с Федотовым разоблачат Векавищева. А заодно и с Бурова спесь посбивают.
* * *
Буров приехал к Векавищеву на газике. Полюбовался на вышку, спасенную стараниями бригады. Помбура Елисеева не видел - тот пропадал на работе и на приезд начальства никак не отреагировал. Надо будет - позовут, а пока незачем искать разговоров на свою голову.
Векавищев увидел буровский газик с вышки, спустился.
Буров пожал ему руку, хмыкнул.
- Читал, читал твой отчет по вышке. Молодец Елисеев, а?
- Молодец, - проворчал Векавищев, но поневоле улыбнулся.
- Я плохого помбура не пришлю, - заметил Буров.
Векавищев, не скрываясь, рассмеялся.
- Саныч, я ж тебя не первый год знаю. Ты мне его от полной безысходности прислал…
Бурова это "разоблачение" нимало не смутило.
- Ну и что, зато попадание-то в десятку! А? Ну, признай, Андрей…
- В десятку…
- Вот. Ты с ним поласковей будь.
- Он что, баба - поласковей с ним быть? - надулся Векавищев.
Что-то Буров начал сентиментальничать. Стареет, наверное. Или уход жены плохо действует. Эти жены, они… Векавищев быстро, привычно отогнал болезненное воспоминание об Алине. Боль уже притупилась, а нет-нет да нахлынет.
Буров, однако, против ожиданий, пребывал в хорошем настроении. Хлопнул Андрея Ивановича по плечу:
- Знаю я твои методы воспитания! Чуть что не по-твоему - сразу все, враг народа.
- Да ладно тебе… Сразу уж и "враг"… Ну да, толковый парень. Минус только один: со мной много спорит.
- Ничего, тебе полезно… - хмыкнул Буров. - Где Авдеев? Ильич!
- Зачем тебе Ильич? - заинтересовался Векавищев.
- Так, дело есть…
Авдеев появился, словно вызванный по волшебству. Какое-то у него чутье на такие вещи.
- Какими судьбами, Саныч? - осведомился он, обменявшись с Буровым рукопожатием.
- Скажешь тоже - "судьбами"! - хмыкнул Буров. - Так, ехал мимо, заглянул по пути. Бешеной собаке шестьсот верст не крюк… Я вообще-то ехал смотреть - как там зимник строится.
- А здесь что забыл? - прищурился Авдеев.
- Да так… В управлении виделся сегодня с Дорошиным.
Авдеев первым насторожился - Векавищев продолжал недоумевать:
- Ну виделся и виделся… Ты с ним на одной лестничной площадке живешь, тоже мне - диво, что виделся…
- А Дорошин с Михеевым виделся, - продолжал Буров. Ему вдруг надоело ходить обиняками, и он высказался прямо: - Собирается комиссия по вашу душу. Туда входят Михеев и Федотов, главный инженер. Дорошин, думаю, отвертится.
- Комиссия? По нашу душу? - Авдеев вдруг расхохотался. - В Сибирь сослать грозятся? Ниже пола не упадешь, Саныч…
- Аморалку нам шьют? - подхватил и Векавищев. - Да не переживай, Саныч, пусть проверяют…
- Мы же чисто ангелы, - хохотал Авдеев. - Все время здесь, с буровой не вылезаем…
- Зря ржете. - Буров поскучнел, посерьезнел. - Анонимка пришла, что вы используете государственную технику не по назначению. Так что на днях поедут наши правдолюбы прямиком в Макеевку - разбираться, что да как и где она, истина. Так что готовьтесь, други-ангелы. Не так уж вы и чисты, выходит…
Смех замер. Векавищев с Авдеевым обменялись быстрыми взглядами.
Буров нахмурился:
- Ну так что, это, выходит, правда? Сдавали технику макеевским?
- Навет чистейшей воды, - решительно ответил Векавищев. - Клевета и пасквиль. Неужто ты поверил, Саныч?
- Разумеется, нет, - с явным облегчением промолвил Буров. - Ну как я в такое мог поверить, Андрей Иванович? За кого ты меня держишь?
- Я, пожалуй, пойду, - задумчиво проговорил Авдеев. - Работы много - некогда мне лясы точить. А ты, Саныч, горячего чаю на дорожку хлебни. Андрей, угости его.
- Ну, бывай, Ильич. - Буров опять пожал ему руку. Подошел к окошку вагончика, следя за тем, как Авдеев спокойным, ровным и в то же время довольно скорым шагом направляется - нет, не к вышке, к машине.
- Интересно, - промолвил Буров, ни к кому особенно не обращаясь, - поспеет Ильич засветло в Макеевку?
Андрей Иванович подал ему кружку с чаем.
- Выпей, согрейся. И это, Саныч… не спеши, передохни. Не гори так на работе - сгоришь.
Буров вздохнул.
- Хороший у тебя чай, Андрей. Крепко завариваешь.
Естественно, Ильич везде успел. В Макеевке ему бывать приходилось нередко. Все-таки двое детей - и третий на подходе. В прошлые годы Марта набирала за лето ягод, обеспечивала дочек витаминами почти на всю зиму. Да и грибов сушила-мариновала немало. Старалась разнообразить питание. А нынешнее лето у нее выдалось нерабочее - она тяжело переносила беременность. Возраст все-таки, не двадцать лет уже. Так что Илья Ильич нередкий был гость в деревне. Покупал дары земли-матушки, обеспечивал семейство. Иной раз и доставал по случаю дефицитный товар, который ему как рабочему-ударнику выписывали в качестве поощрения. В общем, кое-какой корень пустил Авдеев в деревне, и староста был с ним в отличных отношениях. Видел: Ильич - мужик надежный, не подведет.
Вот и на этот раз, завидев Авдеева, староста оторвался от обеда и вышел со двора на улицу - встречать гостя.
- Ильич, доброго тебе здравьица! - приветствовал он. - Заходи, мы как раз обедать сели.
- Благодарствуйте, - ответил Авдеев. - Позднее.
Староста мгновенно насторожился.
- Случилось что?
- Может быть, - сказал Авдеев. - А может, и нет… Письмо тут пришло к нашему начальству интересное… Без подписи.
- Так распоряжение вроде есть - анонимки игнорировать? - спросил староста. Он читал газеты и выписывал "Правду" и "Труд".
Авдеев пожал плечами.
- Распоряжение, может, и есть. Но и анонимка есть. И потом, почему "анонимка"? Квалифицирована как "сигнал от трудящихся".
- Ну так и что с того? - сказал староста. - У нас сало хорошее, Ильич, с чесноком. И самогонка как кристалл. Не брезгуй! В рабочей столовке так не накормят.
- Ну, ты на наших-то поваров не наговаривай, - сказал Ильич, явно думая о своем.
- А я и не наговариваю! - парировал староста. - Повар, хоть и самый наилучший, хоть из самого главного ресторана, все же готовит на всех… А моя хозяйка стряпает - это же штучная работа, соображай. Разница большая.
- Да уж, разница есть, - вздохнул Ильич. - А сигнал, между прочим, и ваших, и наших касается. Кто-то, чрезмерно бдительный, отмечает, что мы, мол, даем трактора макеевцам для обработки их личных участков. А? Ну как тебе такая клевета нравится?
- Никак не нравится… Наши такого написать не могли, - прибавил староста. - У нас ведь одна страна, государство рабочих и крестьян, все помогать друг другу обязаны. Не будем оказывать дружеской поддержки - пропадем к чертовой матери. Нет, не стали бы наши бумагу такой ерундой марать…
- Уверен? - уточнил Авдеев.
Староста кивнул.
- Не сомневайся, Илья Ильич. Зачем нам могилу себе рыть? А вы нам как отцы родные…
Авдеев поморщился.
- Отцы не отцы, а комиссия в Макеевку едет. Расспрашивать начнут, что да как…
- И что делать? - озаботился староста.
- Что? - Авдеев пожал плечами. - Говорить правду, что еще.
Староста приложил ладонь к груди.
- А может, договоримся, Ильич? Вы ведь никому ничего не давали, а мы у вас ничего не брали…
Авдеев прищурился из-под кепки, совершенно как Ленин на портрете: с доброй лукавинкой:
- Уверен?
- Абсолютно.
- Ну тогда… давай, что ли, сало ваше попробую, - решил Авдеев.
Возвращался домой слегка навеселе, но крайне удовлетворенный тем, как прошли переговоры. Впрочем, за обедом толковали преимущественно о погоде: Авдеева чрезвычайно интересовали приметы, по которым макеевцы поняли, что зима будет ранняя и суровая.