О Японии Нина Сергеевна могла рассказывать часами. Я с открытым ртом слушал ее истории о великих императорах, самурайских традициях, национальной кухне.
- Мой муж был японистом, - сказала она. - В Японию ездил не раз. Однажды даже взял меня с собой.
- А где он сейчас?
- Он умер. Два года назад.
Я опустил глаза. Нина Сергеевна потрепала меня по макушке:
- Ничего. Ты же не знал.
Мы общались друг с другом почти всю смену. Нина Сергеевна уезжала на четыре дня раньше. "Нужно заехать к старшему, в Москву. Увидимся в следующем году", - сказала она мне.
Приехав на следующее лето в "Сосновый бор", я первым делом забежал в библиотеку. Но Нины Сергеевны там не обнаружил. Оказалось, она уволилась и ушла на пенсию. "Нина Сергеевна теперь в Курске живет" - сообщила мне новая библиотекарша.
Я понуро спускался по лестнице. Без общения с Ниной Сергеевной пребывание в лагере теряло для меня смысл. Я еще не знал, что в эту смену встречу Таню.
* * *
В первый раз я увидел ее в столовой, на третий день после приезда. Я относил свою тарелку на стол для грязной посуды, когда сзади услышал:
- Миш, отдай бант!
Я обернулся. Рядом стояли девочка лет 14 и ее ровесник. На девочке было пестрое платье и красные туфельки. Она с грозным выражением лица смотрела на мальчика, который ухмылялся ей в глаза. Девочка наступала, Миша семенил назад. Видно было, что он что-то прячет за спиной.
- Поцелуешь - отдам, - ответил мальчик.
- Ни фига себе наглость! А больше ничего не хочешь?
- Ну… Пока все. - Миша продолжал ухмыляться. - А там посмотрим.
Девочка остановилась и насмешливо посмотрела на мальчика:
- Так… Интересно, а если рассказать об этом Коле?
Она повернулась, всем своим видом показывая, что уходит. Ухмылка с лица Миши тут же исчезла: имя Коли подействовало на него магически.
- Тань, да пошутил я. Подожди! - он подскочил к девочке. - На, вот бант.
Таня взяла бант, дала Мише щелчок по лбу и сказала:
- В следующий раз одним щелчком не обойдешься. В лоб получишь лично от Коли!
Таня повернулась, заметила меня. Окинула меня секундным взглядом - у меня почему-то в этот момент замерло сердце - и направилась к выходу.
С того дня я стал чаще обращать на нее внимание. Проходя мимо спортивной площадки, я наблюдал, как Таня играет в волейбол. Когда она прыгала, ее красивая челка будто зависала в воздухе. Таня поправляла ее изящным жестом, но челка вновь сбивалась на лоб.
Иногда, возвращаясь вечером из видеоклуба, я встречал ее выходящей с дискотеки. Таня шла в окружении ребят и девчонок, при этом всегда была в центре внимания. Однажды я наткнулся на нее за основным корпусом - она с двумя подругами стояла под пожарной лестницей. Уже сгустилась вечерняя темнота, поэтому я видел только расплывчатые тени. Таню я узнал по голосу. Заметив меня, все три девчонки замолчали. Я прошел мимо, но по запаху понял - они курили.
Она отлично играла в шашки. Сидя в игротеке, Таня скучающе смотрела на своего очередного соперника. На доске четыре "дамки" Тани гонялись за одной "дамкой" противника. "Сдаешься? - спрашивала Таня, поглядывая на часы. - Сколько можно думать?". Соперник неопределенно мотал головой, Таня вставала из-за стола: "Ладно, халявщик, мне бежать надо. Предлагаю ничью". Через несколько дней после начала смены в лагере разыграли турнир по шашкам. Обыграв всех десятерых участников, Таня заняла первое место. Приз - пирог с яблочной начинкой - она разделила между всеми игроками.
При всей своей красоте и раскованности Таня слыла девочкой гордой и разборчивой. Никому из ребят она не позволяла ничего лишнего. Определенной благосклонностью пользовался лишь Коля.
Коля Кваско по кличке Квас был самым отчаянным и самым главным поклонником Тани. Именно этого Колю имела в виду Таня в разговоре с Мишей в столовой. Коля Квас числился в самом старшем отряде, хотя ему было уже 17 лет. Поговаривали, что в "Сосновый бор" он ездит по блату - его дядя работал здесь завхозом. Квас был нагл, физически силен и самоуверен. Таню он поначалу хотел взять нахрапом - но сразу же получил отпор. Сменив тактику, Квас смог добиться определенного успеха. С ним Таня танцевала большинство медленных танцев на дискотеках, ему позволяла накидывать на плечи пиджак, именно Квас всегда сидел с Таней на вечерних представлениях. Кто-то даже говорил, что видел их целующимися. Квас в разговорах охотно подтверждал эти сведения.
Я не мог не замечать самую красивую девочку в лагере, но о том, чтобы познакомиться с Таней, даже не помышлял. Мы с ней находились в совершенно разных мирах. Только какая-нибудь случайность могла столкнуть эти два мира вместе.
Однажды, через неделю после случая в столовой, я зашел в библиотеку. Хотя Нины Сергеевны в лагере уже не было, привычка брать порцию из нескольких книг у меня осталась. Порывшись в стеллажах, я наткнулся на "Маленького принца" Сент-Экзюпери. Нина Сергеевна как-то рассказывала про эту книгу. "Это произведение, которое обязан прочитать каждый" - говорила она.
Я взял книгу с полки и протянул библиотекарше вместе с рассказами Сименона. Она достала мой формуляр. В этот момент дверь зала открылась, и в библиотеку забежала Таня. Не зашла, а именно забежала. В руке Таня держала мороженое в вафельном стаканчике, на ее губах играла улыбка. Глядя на эту улыбку, хотелось улыбаться самому.
- Здрасте, тетя Лен, - ее голос в библиотечной тишине прозвучал чисто и звонко.
Библиотекарша укоризненно посмотрела на нее.
- Тань, я тебе говорила, что с мороженым сюда заходить нельзя?
Таня виновато посмотрела на Елену Васильевну.
- Забываю, тетя Лен. Обещаю - ничего не испачкаю.
- Ладно, чего хотела? - спросила библиотекарша.
Таня куснула мороженое и сказала:
- Я вспомнила, какую книгу хотела прочитать. Только что вспомнила.
- Какую? - библиотекарша начала заполнять мой формуляр.
- "Маленький принц". Фамилию автора не помню. Знаю, что француз.
- Сент-Экзюпери, - библиотекарша подняла голову, улыбнулась.
- А, точно.
Елена Васильевна посмотрела на меня.
- А вот молодой человек эту книгу уже берет.
Таня повернулась и посмотрела на меня в упор. Мне показалось, что она впервые за весь разговор обратила на меня внимание. Я отчего-то смутился.
- Блин, чуть-чуть не успела, - Таня не скрывала своего разочарования. - Тетя Лен, а еще одной книжки нет?
Библиотекарша покачала головой.
- А ты быстро читаешь? - спросила Таня меня.
Я кивнул и в стеснении отвел взгляд. Когда Таня смотрела на человека, она смотрела ему прямо в глаза.
- Эх, не люблю ждать, - вздохнула Таня.
Неожиданно для самого себя я сказал:
- Я могу дать ее тебе сейчас. Мне не к спеху.
- Да?
Я кивнул.
- Я все равно две книжки беру. Пока другую почитаю.
Таня улыбнулась:
- Если так… Спасибо.
Библиотекарша, с интересом наблюдавшая за развитием событий, спросила:
- Ну что, разобрались?
- Да, тетя Лен, - сказала Таня. - Выписывайте ему книжку.
Елена Васильевна выписала "Маленького принца" на мое имя, а получив книгу, я тут же отдал ее Тане.
- Я тоже быстро читаю, поэтому ждать тебе придется недолго, - сказала она.
Мы с Таней вместе вышли из библиотеки.
- Ты из какого отряда? - спросила она.
- Из пятого.
- Значит, в седьмом корпусе живешь. А какая палата?
- Одиннадцатая.
- Я тебе послезавтра занесу. Хорошо?
- Хорошо.
У столовой она завидела свою подружку.
- Ленка, подожди, - Таня повернулась ко мне. - Ну, пока.
- Пока.
Она побежала вперед, а я смотрел ей вслед.
Через десять дней после начала смены в лагере проводилась всеобщая диспансеризация. Каждого ребенка осматривал окулист, лор, стоматолог, дерматолог, терапевт. Все дети обязаны были сдать кровь из пальца и пройти флюорографию.
В назначенный день меня вместе со всем нашим отрядом (точнее - его мужской частью; девочки проходили диспансеризацию отдельно) повели в медпункт. Завтрак нам перенесли, так как сдавать кровь надо было натощак.
Мы толпились в тесном медпункте, в воздухе висел гул из детских голосов. То и дело дверь кабинета открывалась, оттуда выходили, сжимая ватку, ребята, доносился женский возглас: "Следующий!". Я, прислонившись спиной к стене, вслушивался в разговоры пацанов.
- Пашка сказал, чуть ли не по литру выкачивают! - говорил один.
- Ага, - подтвердил другой. - Я в прошлой смене был, уже сдавал. Точно литр.
Третий мальчик оборвал его.
- Да ладно врать-то. Литр! - передразнил он. - Лошадь, что ли?
Все засмеялись.
- Самый стрём - когда ждешь, когда тебе палец уколют, - вновь начал первый. - Я обычно не смотрю, отворачиваюсь.
- Слабак! - сказал третий. - Я, наоборот, люблю смотреть. Интересно.
- Скорей бы уж зайти. Серега что-то долго, да? - сказал второй.
В этот момент дверь вновь открылась, вышел Серега, зашел следующий. Я отошел от стены и прошел к открытому окну напротив. В медпункте было душновато, я чувствовал легкий голод. Всю ночь в палате, как обычно, шумели, поэтому выспаться не удалось. Я зевнул и посмотрел на настенные часы. Диспансеризация затянулась.