Все будет хорошо
Лючия нервно допила последний глоток горячего молока, и ее завтрак закончился на четверть часа раньше обычного.
- Сегодня я еду в школу на велосипеде! - Громко объявила она своим старшим братьям.
Адриано и Чезаре обменялись удивленными взглядами. Их родители уходили из дома очень рано, чтобы вовремя открыть фруктовую лавку на Кампо де Фиори, поэтому Лючию в школу всегда отвозили братья. По очереди. Сегодня была очередь Адриано и его полицейского мотоцикла.
- А у мамы ты разрешения спросила?
- Да, вчера вечером. Она разрешила, только я должна ехать по безопасным улицам.
- Хотел бы я знать, какие улицы в Риме безопасны…
Лючия подробно расписала свой маршрут. Адриано одобрительно кивнул. Он хорошо знал город, каждый день объезжая его на своем служебном мотоцикле темно-синего цвета.
- Неплохо. Ты должна добраться минут за десять.
- Знаю, мама тоже так сказала. Когда я приеду в школу, я отправлю ей сообщение.
- А что, мама умеет читать сообщения? - удивился Чезаре.
- Да, мама уже большая, - совершенно серьезно ответила Лючия. - И я тоже уже не маленькая девочка.
Братья рассмеялись.
- Ладно, только я все равно провожу тебя, хотя бы сегодня утром, так мне будет спокойнее.
- Но… - попыталась возразить Лючия.
- Никаких "но". Я старший брат.
Лючия слышала эту фразу от Адриано с самого рождения и прекрасно знала, что возражать не имеет смысла.
- Тогда поехали, а то я опоздаю.
- Приятной прогулки, моя большая сестра, - пожелал Чезаре, целуя ее в лоб.
- Спасибо! - просияла счастливая Лючия и поскакала вниз по лестнице.
- И это ты называешь велосипедом?! - воскликнул Адриано, в изумлении оглядывая "Грациеллу", украшенную цветами и шариками, с ангелами на изогнутой раме и бумажными розами в корзинке.
- Это самый красивый велосипед в мире! - ответила Лючия, немного обидевшись.
- Это ты его так?
- Кое-что я… - сказала она, краснея.
- А остальное?
- А остальное нарисовал… один мой друг.
Адриано оторвал удивленный взгляд от велосипеда и перевел его на сестру:
- Что еще за друг?
- Его зовут Коррадо, но все называют его Шагалычем, потому что он рисует так же хорошо, как художник Шагал. А может, даже лучше. На велосипеде труднее рисовать, чем на бумаге.
- Постой, ты хочешь сказать, что твой друг… художник?
Адриано сложил руки, словно умоляя сестру ответить "нет", но она гордо произнесла прямо противоположное:
- Да! Он еще футболки расписывает!
- Да кто он такой? Сколько ему лет? Кто его родители? Где вы познакомились? А мама в курсе?
Не зная, на какой из этих вопросов ответить сначала, Лючия решила не отвечать ни на один:
- Это не твое дело. Поехали, а то я опоздаю.
Адриано застыл у дверей дома. Может, он и хотел что-то сказать, но у него не было слов, а на лице появилось какое-то новое выражение. Нечто среднее между возмущением и грустью. Он молча сел на мотоцикл и поехал за сестрой.
- Ты стала богатой и знаменитой? - пошутила Эмма, когда увидела Лючию в сопровождении эскорта в парадной форме.
- Не смешно…
Лючия обернулась, чтобы попрощаться с братом, и, спрыгнув с велосипеда, пошла рядом с подругой по школьному двору.
- У меня для тебя две важные новости! - объявила рыжая.
- Выкладывай!
- Вчера вечером мне позвонила Грета.
- Наконец-то! Как она?
Эмма рассказала о телефонном разговоре и о своем решении продать цепочку через знакомых Эмилиано.
- Ты уверена, что это не опасно?
- Я ему доверяю.
- Грета бы сказала, что ты сошла с ума!
И, наверное, была бы права, но Эмма не следовала логике. Она двигалась по иным путям, совершенно ей незнакомым и безумно заманчивым.
- Грета ничего не должна об этом знать.
- Я ей ничего не скажу. А ты будь, пожалуйста, осторожна. Всегда держи телефон под рукой и…
- Не переживай. Со мной ничего не случится. Я оставлю цепочку, возьму деньги и уйду.
Эмма помогла Лючии привязать велосипед и посмотрела ей в лицо. Сдвинутые к переносице брови напоминали два вопросительных знака. Губы скривились в непривычной хмурой гримасе. Лючия переживала за нее.
- А потом я заскочу в мастерскую. И завтра тоже приеду в школу на велосипеде.
Губы расплылись в улыбке, но вопросительные знаки остались.
- Вот увидишь, все будет хорошо.
Магазин был маленький: одна-единственная витрина, обрамленная клейкой синей лентой. Наверху - желтая надпись в красной окантовке: "Антиквариат".
- Мы приехали, - догадалась Эмма.
Эмилиано не ответил. Он не произнес ни слова с того момента, как они увиделись. Один небрежный поцелуй, потом шлем - и вперед. Он не спросил, как у нее дела. Не рассказал, как провел день. Он казался нервным и встревоженным.
- Что-то не так? - робко спросила Эмма.
- Дай цепочку.
Понятно, мы сегодня не в духе. Эмма молча отдала ему цепочку.
- Пойдем.
Она вошла вслед за Эмилиано и оказалась в темной комнате. Из освещения - только неоны, встроенные в стеклянные прилавки, забитые пыльными предметами. Золота среди этого антиквариата не наблюдалось. При их появлении высокий мужчина в красной рубашке, расстегнутой на широкой гладкой груди, поднял глаза от газеты. Темные брови, изрядно подправленные щипчиками, поползли вверх:
- Тебя не должно здесь быть.
Гортанные звуки, прикрытые веки на опухших глазах. Неприятный. Крайне неприятный мужчина, подумала Эмма.
- Через пять минут я уйду, - ответил Эмилиано.
Эмма стояла за его спиной, изучая обстановку. Мужчина бросил на нее беглый взгляд, потом снова перевел глаза на Эмилиано:
- Что ты принес?
Эмилиано положил на стол цепочку:
- Если ты хорошо меня примешь, я уйду раньше.
Мужчина ухмыльнулся. И стал еще неприятнее.
- Сто, - предложил он, внимательно изучив цепочку и бросив ее обратно на стол словно тряпку.
Эмилиано подобрал ее и повернулся к выходу:
- Я ухожу.
Эмма, растерявшись, двинулась за ним следом.
- Подожди! Сколько ты хочешь?
Эмилиано вернулся:
- Триста.
- Хорошо, уходи.
Эмилиано снова пошел к двери.
- Двести евро вполне достаточно, - шепнула ему Эмма.
Он испепелил ее взглядом.
- Смотри-ка, твоя девочка намного мудрее тебя. Как тебя зовут, красавица?
- Глория, - ответила Эмма не задумываясь.
- И что же ты делаешь в таком месте с таким типом?
- Пытаюсь заключить выгодную сделку.
- Ты ее уже заключила.
Мужчина вынул двести евро и положил их на стол.
- А подслушивать чужие разговоры нехорошо, - не удержалась Эмма, забирая деньги.
Владелец антиквариата раскрыл рот, чтобы ответить, но она его опередила:
- И ходить трепаться всем вокруг о том, кто приходит к тебе в магазин, нехорошо тоже. Я знаю людей, которым это может не понравиться.
- Кто это такие?
- Люди, у которых много таких золотых безделиц. Так много, что они даже не замечают, когда одна из них пропадает. Я бы очень хотела, чтобы они и на этот раз не заметили пропажу. А вы?
- Они не заметят, - пообещал мужчина.
- Ну, тогда все будет хорошо.
Эмма повернулась к нему спиной и вышла из магазина. Эмилиано вылетел следом за ней. В ярости.
- Ты что, совсем обалдела, да?!
- Мне казалось, у тебя возникли трудности.
- Я вел переговоры.
- Нет, ты собирался уходить.
- А ты позволила ему обвести тебя вокруг пальца.
Он говорил, как Грета. Эмме это не нравилось.
- Послушай, мне нужны были двести евро, и я их получила. Все.
Эмилиано подошел ближе, сжимая от злости кулаки:
- Ты не знаешь, как я рисковал, чтобы просто прийти сюда.
- Нет, не знаю. Ты мне ни слова об этом не сказал. Ты вообще со мной не разговариваешь. Откуда мне знать?
У него возникло непреодолимое желание ударить ее. И тут же прошло. Резкий скачок назад. Так взмывают вверх ястребы, заметив более крупного хищника. Желание ударить сменилось новым чувством. Тем, до которого от любви один шаг. Эмма узнала его. И чуть не расплакалась. Эмилиано тоже узнал его и решил укрыться в надежном месте.
- Садись на мотоцикл. Поехали отсюда.
Она беспрекословно подчинилась, но прежде чем успела надеть шлем, услышала наглый шум двух мопедов. Перед Эмилиано возникли два бывших друга. Предавшие его не так давно.
- Мао, - сказал Мао.
- Уже уходишь? - почти с нежностью спросил Штанга, сопровождая вопрос жестом, который Эмилиано хорошо знал: правая рука под ветровым стеклом, где лежала его железная дубина.
- Приятно снова оказаться дома, - с иронией ответил на приветствия их бывший командир.
Мао и Штанга не уловили иронии:
- Это больше не твой дом.
- Малыш предупреждал тебя, забыл?
Нет, он все хорошо помнил.
- И что мы теперь ему скажем?
Как объяснить тому, кто остается, почему ты уезжаешь? Эмилиано ушел из этого "дома" намного раньше, чем его выгнали. В тот день, когда увидел рыжие волосы Эммы.
- Ничего. Просто ничего ему не говорите.
Ответ друзьям явно не понравился.
- Нет, мы скажем ему, что ты приходил за деньгами, - угадал Штанга. - Но свалил, как только нас увидел. - Для пущей убедительности он достал свою штангу.
- Все, поехали, - шепнула Эмма.