– Вот и ладно, Остап. Дружба наша, надеюсь, будет продолжаться и дальше, как и ваша с сестрой Берты Эльзой Клюевой.
Говоря эти слова, Вальтер умело вел свой "форд" по Берлину, выезжая на трассу, ведущую в Швейцарию.
Когда выехали на простор, Бендер сказал:
– Время в дороге есть, друг, хочу попросить вас рассказать мне все, что знаешь об этой еще неведомой мне стране.
– Хорошо, Остап, все что знаю, расскажу. Значит так, когда я завел дела со своими берлинскими партнерами, я волей неволей изучил все, что нужно знать об этой стране, которую я знал понаслышке.
Так вот…
Остап слушал и смотрел на проплывающие за окном автомобиля пейзажи. Вальтер, перехватил взгляды Остапа, сказал:
– Нет другой такой живописной дороги, как эта в Швейцарию говорят справочники. Да, так вот… Берн, куда мы едем, это столица Швейцарии с девятнадцатого века. Расположен на реке Ааре. В городе с пригородами около трех тысяч жителей. В Кантоне Берна.
– Что это за Кантон?
– Ну, штат, значит, как в любой стране. Как в СССР, республики, в Германии земли… в Америке штаты.
– Ясно.
– Там значит, машиностроительная промышленность, пищевая, полиграфическая… – посигналил Вальтер. – Заяц, чуть не попал под наш автомобиль.
– Славится своими знаменитыми часами, я слышал.
– О, это уже чуть ли не прирожденная часовая промышленность в Швейцарии, – показал Дортман свои часы на руке.
– Наверное и я куплю такие, – произнес Бендер.
Так ехали и разговаривали, сколько позволяло время в дороге. Вальтер поведал о своих торговых партнеров в Швейцарии. О поставках в Киев Эльзе товаров, текстиля, игрушек и другого. Коснулся и политики. Сказал, что Германия вот-вот обзаведется новым вождем, о борьбе красных и фашистов.
– А ты кого приветствуешь?
– И не тех, и не других, друг. Главное, чтобы не мешали нам, деловым людям. А если разобраться, то красные – это те самые и Советы и красные вместе взятые.
За окном автомобиля потянулись дома и строения пригорода Берна, и Остап был приятно удивлен, что проезжая их и при въезде в Берн их "форд" не остановили ни на одном придорожном полицейском посту.
Въезжая в столицу Швейцарии Берн, Вальтер сказал:
– Подвезу вас, Остап Ибрагимович, к отелю и распрощаюсь. Мне надо посетить своих партнеров и быстро возвращаться в Берлин. Завтра у меня деловая встреча с компаньонами, деловой контракт подписывать буду.
– Удачи, удачи тебе, Вальтер и большое спасибо тебе за все, – говорил Остап, выходя из машины. – Через несколько дней вернусь в Берлин, и мы продолжим наше деловое свидание.
– Здоровья и удачи тебе, друг.
Распрощавшись с Вальтером, Остап вошел в отель "Лозана", беспрепятственно снял отдельный номер, освежился душем, перепаковал доллары и марки в портативный портфельчик и пояс, и спустился в ресторан, где, не засиживаясь, скромно пообедал без алкоголя и вышел знакомиться с городом.
По улицам шли прохожие, мчались автомобили, огромные стеклянные витрины магазинов зеркально отсвечивали лучи вечернего селица, демонстрируя различные товары. Вывески и рекламы сообщали о разном.
– Ничего особенного, – вслух проговорил Остап, и уже мысленно продолжил, – "как и в Берлине, Киеве, да и не менее в Рио, наверное".
Увидев за стеклом витрины ювелирные изделия, зашел в магазин. И на вопрос продавца по-немецки, Остап раскрыл свой разговорник и заговорил:
– Мир габе майстер ювелирен.
– Айн момент… – скрылся за дверью продавец.
– Данке… – начал рассматривать под стекло прилавка, она сказала:
– Битте.
– Данке, данке… – закивал ей Бендер, продолжая рассматривать ювелирные ценности.
К прилавку вышел средних лет мужчина в сопровождении ушедшего за ним продавца. Он поприветствовал покупателя-Остапа и заговорил тоже по-немецки, смысл всех слов Бендер не понял, но уловил вопрос, что ему надо?
Остап взглянул на свой разговорник и ответил:
– Их феркауфен диамантен и положил на стекло прилавка два алмаза. Эти алмазы Бендер оставил для своей будущей торговой рекламы, для испытания спроса их в этой загадочной для него Швейцарии. Алмазы были величиной в крупные горошины, один прозрачно белый, другой синий с кровяными прожилками.
– Гут, гут, – извлек лупу из кармана халата ювелир и начал рассматривать предложенные ему драгоценные камни.
Продавцы тоже придвинулись к месту показа товара и поглядывали то на камни, то на ювелира, ожидая, что тот скажет и он произнес: им и себе очевидно, что алмазы редчайшие, превосходные. Остап понял эти слова, как одобрение и ждал, что скажет мастер еще. И мастер после длинных немецких фраз спросил:
– Дойче, французиш, итальяно форштее, гер феркауфман?
– Найн… нихт… дойче шлехт, французише унд итальяно никт форштейн… их русиш…
– Ох, шаде, шаде… Гут. Вифиль карат, гер?
– Цейн таузен карат, гер ювелирен.
– О, даз ист филь! – покачал головой ювелир – Инд вифиль костен алес?
– Ейн миллионен, гер майстер.
– Ейн миллионен?!
– Я, нихт марк, а доллар, – пояснил Бендер.
– Нейн, нейн, их нихт кауфен! Их нихт кауфен! – поднял руку ювелир.
– Гут, гут, – спрятал алмазы в портмоне Остап и повторил: – Гут, ауфвидерзейн, герен – направился он к выходу.
Вслед ему смотрел ювелир с явным сожалением на лице и продавцы магазина.
"Да, Остап, Сулейман Берта Мария, не так просто продавать алмазы оптом за миллион долларов, – мысленно проговорил себе Бендер, идя по улице швейцарской столицы. И продолжил: Надо полагать, что в Берлине мне просто повезло с легкой руки Дортмана, привезшего меня к знаменитому ювелиру, который, как я узнал дальше, является не только известным ювелиром, но и владельцем нескольких ювелирных магазинов. И, наверное, не только в Германии, а может и в Париже, а в той же Швейцарии.
В Берне, Остап пробыл два дня. Предлагал свои камушки-образцы другим ювелирам. Один назначил ему встречу через неделю, другой предлагал купить только часть, отобранных, а не оптом.
"Ну, нет, продавать, если еще прийдется, только оптом, как я купил их у моих якутских геологов Глеба и Игоря. А по частям никак не годиться. Отберут лучшие и нет миллиона тогда" – рассуждать Остап мысленно. – "Итак, Берн, не Рио, а Рио не Берн, Ося", – подвел он черту своим рассуждениям и уже вслух произнес: – А теперь в Женеву!
Сдав номер в "Лозане" сел на автобус и уже утром Остап был в этой сказочно разрекомированной Женеве, в городе всемирных банков, как сказал кельнер-эмигрант в берлинском ресторане.
Сдав свой неизменный баульчик в камеру хранения на вокзале, Бендер пошел знакомиться с городом. За время езды сюда на автобусе из Берна, он прослушал географические и достопримечательные данные Женевы из автобусного радио экскурсионного вещателя. Один раз голос говорил на французском языке, потом на немецком, а в третий раз – на итальянском. Естественно, Бендер не понимал эти языки, а если бы знал, то услышал бы следующее о городе, куда ехал автобус.
Женева – административный центр кантона с таким же названием. Расположен на берегу Женевского озера размером 582 квадратных километра. Длина его 72 километра, граничит с Францией и Швейцарией. Глубина озера 310 метра. Через Женевское озеро протекает река Рона. Озеро судоходное. Крупные города его Лозана и Женева. Славятся курортами и туризмом. А Женева часовой промышленностью. Вместе с пригородами в Женеве 156 тысяч жителей. Женева впервые упоминается в первом веке до нашей эры. Ее называли "протестантский Рим".
С 1919 года в Женеве находятся Международные организации: Лига Наций, Организация Красного Креста и другие учреждения ООН.
Все это Бендер узнает позже, а сейчас, идя по улицам Женевы, он высматривал ювелирные магазины, намереваясь предложить и здесь свои образцы алмазов.
Посетив три ювелирные магазины и познакомившись с ювелирами, Остап и здесь не нашел оптового покупателя его алмазов в количестве десяти тысяч карат, как он предлагал, демонстрируя свои образцы. Все хотели купить часть их, выборочно, что никак не устраивало нашего великого предпринимателя. Напомним, якутские алмазы в количестве десяти тысяч карат Бендером оптом были удачно проданы в Берлине.