- Баб Гаша, - ласково начал Вася, - ты, пожалуйста, вспомни, что сама деньги парням вручила. Они упирались, а ты на своём настаивала. Ведь было же такое? - Старушка подняла выцветшие глаза на студента и увидела на его лице такую немую скорбь, что её сердце тут же наполнилось беспричинной жалостью к парню и тревогой за него. Настойчивым голосом Вася продолжил: "Не торопись, бабушка. В твоём возрасте люди часто забывают о том, что с ними случилось. Ты же сама отдала им деньги, - ведь так?".
- Припоминаю, сынок. Всё было в аккурат, как ты говоришь. Запамятовала я. Я им - берите, а они - ни в какую. На силу взять уговорила.
- Ничего страшного, со всяким бывает, - сказал Вася и поблагодарил старушку взглядом.
Деревенские парни оторопели. А Варфоломеев с Кудрявцевым вообще испытали шок, потому что не понимали, какими мотивами руководствовался студент, когда решил взять их под свою защиту.
А потом сельская молодёжь дружно работала на подворье у бабушки Агафьи. Ребята красили, белили, мыли, кололи, скребли, колотили, сверлили, чистили, переносили, строили, готовили, чинили и подметали. Вася только успевал отсчитывать деньги на необходимые материалы, которые покупались в промышленном отделе центрального магазина. В течение пяти часов в хозяйстве забытой всеми старушки не умолкала деловая перебранка плотников и маляров, каменщиков и сварщиков, монтажников и электриков, трубочистов и печников. Студент с радостью отметил про себя, что нет ни одной рабочей профессии, которой бы не владел хотя бы один из двадцати его парней.
- С такими орлами горы свернуть можно, - размышлял Вася. - Дотошность во всём. Не думая о красоте, прежде всего о добротности, удобстве и долговечности заботятся, а потом красота у них как-то сама по себе выходит. У всех какая-то удивительная природная сноровка. Если горожанину всё ещё надо рассказывать, что такое хорошо и что такое плохо, то деревенского жителя надо просто обеспечить работой, и тогда у него в голове само по себе всё выстроится. Крестьянин становится нравственным только в труде; ни проповедовать ему, ни урезонивать его не имеет смысла, если он безработный… Божьи заповеди и государственные законы для него - пустое место, если поля бурьяном и чертополохом поросли. Попробуй заставить его отказаться от водки, коль земля вокруг него ничего не рожает, бездельничает. Его совсем не волнует, он ли или кто-то другой виноват в том, что поля не пашутся. Просто, если не пашутся - значит, правды нет, справедливости нет, морали нет, смысла жизни и Бога нет, потому что с незапамятных времён крестьянин и земля - одно и то же. Мужик и ведёт себя в соответствии с состоянием земли: если она даёт хлеб - он нравственный, если же не даёт, то ему на себя и на весь мир плевать. Вот такая у них наркотическая зависимость друг от друга… Эх, Россия, Россия… Такие времена, что и не умрёшь теперь за тебя. Жить надо. Погружаться в рутину, подобно бухгалтеру, и дебет с кредитом сводить, баланс восстанавливать. Столько-то израсходовали, такой-то доход получили, такие-то имеем основные средства, которые увеличим в будущем месяце за счёт того-то и того-то. Скука неимоверная, - а что делать? Тебе, Россия, требуется скучный подвиг, протяжённый во времени. Подвиг скрупулезного бухгалтера, а не богатыря. Андрей Болконский, поворачивающий вспять отступающие дивизии, сегодня не пройдёт, потому что нет ни знамени, ни дивизий, ни тылов, ни оружия. Ничего нет, поэтому будем просто работать. Изо дня в день.
Так прошло ещё двадцать пять дней. О Васе Молотобойцеве судачила вся деревня, а он только, знай себе, посмеивался и помогал людям. Ранним утром 31 января к нему пришёл Вовка Остапенко.
- Уезжаешь? - спросил Вовка.
- Да.
- А мы?
- Сами теперь, - ответил Вася. - Кстати, где остальные? Сегодня день получки, если что.
- Я за всех… Мы вчерась с пацанами побакланили и решили, что денег не возьмём. Я говорить не умею, Васёк, но ты меня понял. В общем, спасибо тебе за всё.
- Деньги возьмёте, иначе я их по ветру развею. И вот что. Приезжайте-ка завтра в город. Прошвырнитесь по рынку, сходите в кино, а вечерком отправляйтесь по адресу Советская 132.
- Чё за адрес?
- Адрес "Надежды".
- Какой ещё Надежды?
- На лучшее, Вова.
- Опять тайны?
- Не опять, а снова. Завтра всё поймёте.
Через два часа Вася оставил деревню. От ста пятидесяти тысяч у него осталось восемьдесят рублей на обратный проезд…
Глава 12
6 января 2000-ого года. Город N. Парикмахерская. Двадцать шесть дней до времени "Ч".
- Какую стрижку хотите, молодой человек? - вежливо спросила симпатичная девушка, кокетливо прикоснувшись к плечам Левандовского. - Может, модельную? Вам очень пойдёт.
- Моделей итак хватает, - улыбнувшись, ответил Алексей. - Раньше глядели в наполеоны, теперь - в модели. Надоело.
- Вы против моделей?
- Я-то?.. Нет, я только "за". Чем больше разведётся моделей, тем быстрее они обесценятся в глазах общества. Помните август 98-ого? Тогда произошла девальвация рубля, если не забыли. То же самое в скором будущем ожидает служителей бедра и подиума. Думаю, Вы согласитесь со мной, если я скажу, что красота - страшная вещь.
- Да.
- Нет, я к тому, что она - страшная вещь в прямом смысле слова, потому что ничего не умеет делать. Кроме дефиле, разумеется. Как сейчас вижу объявление в брачном агентстве: "Ищу спутницу жизни, скромную женщину, которая станет хорошей матерью для моих детей, умеющую шить, готовить, стирать. Модель женщины не предлагать".
- Какой Вы всё-таки жестокий.
- Но справедливый, - добавил Левандовский. - Так что в знак протеста побрейте меня наголо.
- Совсем? - удивилась девушка.
- Я же не Самсон, у которого вся сила в волосах, - ухмыльнулся Левандовский. - Повторяю ещё раз. Под Котовского. Под глобус. Под ноль.
- В армию готовитесь?
- Да… Только в нацистскую. Дивизия "СС".
- Шутите…
- Нет, я вполне серьёзно. Вступаю в русский легион фашистской армии.
- Вы так спокойно об этом говорите. А как же Великая Отечественная Война? А ветераны?
- Знаете что, девушка. Сейчас я скажу Вам одну нелицеприятную вещь, которая может Вас шокировать, но молчать не имею права. При всём уважении к ветеранам замечу, что современные фашисты - их родные внуки. Понятно Вам? Не двоюродные, не троюродные, а родные, ведь и Ваш дед воевал, и мой тоже, между прочим. До самого Берлина рядовым пехоты прошагал. И Вы не найдёте ни одного человека в этой стране, чей бы муж, отец, брат, дед не воевал. Это как же, расправившись с фашизмом, надо было потом воспитывать своих детей, чтобы уже в третьем поколении у нас самих появились фашисты? Страшная правда, - не так ли? Не в десятом, не в двенадцатом колене, а уже в третьем. Выходит, так воспитывали, ведь всё от семьи идёт. От мамы и папы, бабушки и дедушки. - Левандовский задумался на пару секунд, а потом безо всяких эмоций стал произносить лозунги, выбрасывая правую руку вперёд: "Россия - для русских. Бей жидов - спасай Россию. Инородцам не место на нашей земле. Национал-патриоты - forever. Зиг - хайль".
- Что Вы делаете? - испугалась девушка.
- Это я так… тренируюсь.
- Тренируйтесь где-нибудь в другом месте. Я отказываюсь стричь поганого фашиста, потому что не одобряю идеологию расовой ненависти.
- Ай-ай-ай, какие громкие слова. Во-первых, не стричь, а брить. Во-вторых, такая красивая, а хамите. Я не фашист, я только учусь. - Алексей улыбнулся. - Позвольте узнать номер Вашего телефончика.
- Ещё и клеится ко мне. Ну и нахал. Вы - сволочь, молодой человек, а сволочей я не брею, а отбриваю. Если немедленно не покинете салон, я вызову охрану.
Левандовский никак не отреагировал на угрозу. Он начал выдавливать прыщ на подбородке, думая о том, что в скором времени ему будет не до смеха. Девушка, похоже, не собиралась спокойно смотреть на наглое поведение юноши. Она с минуту наблюдала за тем, как Левандовский сражается с прыщом, надеясь на то, что он самостоятельно покинет помещение, но, увидев, что её желание явно не совпадает с намерениями молодого человека, вздёрнула нос-кнопку и пошла к выходу. Левандовский краем глаза засёк подлый манёвр парикмахера. Он оставил проклятый прыщ в покое и юлой раскрутился на кресле вокруг собственной оси. Центробежная сила оторвала белую накидку от тела, и студент стал напоминать танцующего дервиша, у которого, правда, отсутствуют ноги и туловище.
- Идите, идите, - произнёс Алексей, остановившись напротив овального зеркала. - Только знайте, что Вы хуже меня, так как спокойно смотрите, как скинхеды разгуливают по городу, и ничего не делаете. Меня, может быть, грохнут завтра, а Вы даже не хотите постричь Штирлица перед смертью. Нехорошо, Кэт.
- Кэт??? - округлив глаза от удивления, спросила девушка и отпустила дверную ручку. - Откуда Вы знаете, как меня называет мама? И что ещё за Штирлиц?
- Вот так вопросы, - удивился Левандовский, но уже через секунду на его лицо выкатилась хитрая улыбка. - "Семнадцать мгновений весны" - это же актуальнейший фильм, недавно показанный на первом канале. Отстаёте от жизни, мэм. Не сомневаюсь, что Ваша мама его уже посмотрела. Что мама - даже дедушка, я уверен, был восхищён игрой Тихонова.
- Не слышала об этом актёре.