- Главное, что вы любите меня, - думала Россия. - Остальное не так важно. Я подстроюсь под ваше восприятие, мальчишки. Пожалуй, это единственное, что я могу для вас сделать… Видишь меня матерью, Васятка, - буду тебе матерью… Представляешь меня злой тёщей, от которой тебе житья нет, Лёня? Хорошо. Тёщей тебе стану, смирюсь с твоими справедливыми нападками… А для тебя, Вовка, я, конечно младшая сестрёнка, которой ты сопливый нос вытираешь, с которой играешь, которую от всех защищаешь. Что ж - буду для тебя несмышленой и капризной малышкой, братишка… А ты, Лёша? Самая красивая я для тебя. Мои недостатки от себя самого и от всех скрываешь, ни с кем даже в мыслях мне не изменяешь. Постараюсь соответствовать статусу настоящей жены, муж мой… Поздно спохватился, папка Артём. Дочурка, на которую ты не обращал никакого внимания, стала взрослой девушкой. Ты - налево, и я - налево. Вся в тебя пошла. Теперь давай, вытаскивай меня из дурной компании, ведь у твоей России - ветер в голове, одни мальчишки и побрякушки на уме. К воспитанию готова. Лучше поздно, чем никогда. Торопись… А вот кем я прихожусь тебе, Яша, - до сих пор определить не могу. Даже меня запутал, плутишка. То я тебе, значит, мать, то тёща, то жена, то сестрёнка, то бабушка, а то и вообще - седьмая вода на киселе…"
Утро для Васи Молотобойцева началось затемно. Иван сорвал с брата одеяло, терпеливо подождал, пока младший брат расклеит глаза, и сказал:
- Завтрак на столе, лежебока. Кто рано встаёт, тому Бог даёт.
Добрую минуту студент хлопал глазами, силясь понять, где он находится и почему его подняли так рано.
- Одно слово - город. Всё не как у людей. Днём спят, ночью шарятся… Природный уклад нарушаете, поэтому ничего не успеваете. Вечером у вас бессонница, а утро почему-то в обед начинается, - сказал Иван.
- Сова - я, - буркнул Вася. - Особенности организма знать надо, биологические ритмы. Совы и жаворонки. Наука.
- Соня ты, а не сова, - улыбнулся Иван. - Хочешь, всю вашу науку одним ведром колодезной воды под хвост пущу? Мигом жаворонком станешь.
Угроза подействовала эффективно. Вася вскочил с постели и начал лихорадочно одеваться. Иван с ехидством наблюдал за братом, который никак не мог попасть ногой в штанину.
- Кому суетишься? - спросил Иван. - Мысли у тебя рваные. Думай о том, что в данный момент делаешь. Суета - помеха для дела. Всему тебя учить надо, студент.
Умывшись и позавтракав, Вася взял музыкальные инструменты, которые ему принёс Вовка Остапенко, и вышел во двор.
- Как жить-то хорошо, - с восторгом произнёс студент. - Петухи, песню запевай!
И тут произошло маленькое чудо, о котором Вася будет вспоминать всю жизнь. Началась перекличка деревенских часовых. Выпучив глазные мячики, вытянув горло, первым заголосил пёстрый забияка брата Ивана. Сдвинув алую пилотку-гребень набок, подхватил знакомый мотив чёрный соседский петух. Потом вступили задиристые горлопаны деда Кузьмы.
- Пятый - на месте, шестой - не дремлет, седьмой - в карауле, восьмой - на посту, девятый, десятый, одиннадцатый, - считал Вася. - Благодарю за службу, ребятушки. Двенадцатый - молотком! Топчи кур на пару с унынием, хлопцы. Снова соседский. Молодец. Завтра на плаху, под хозяйский топор пойдёшь, а сегодня - пой, дери глотку, буди деревню, а я от тебя не отстану. Надо весело делать добро. Чтобы и мне, и всем было весело. Под музыку и с размахом надо, а не через силу, как большинство.
Вася снял фуфайку, зашвырнул в огород шапку, перекинул через плечо барабан, приладил к горну насадку, чтобы к духовому инструменту на морозе не прилипали губы, и полез на крышу.
- Стой! Куда попёр!? - крикнул снизу вышедший на крыльцо Иван. - А-а-а-а, давай, пропади всё пропадом!.. С Богом, брат.
А потом произошло событие, о котором уже никогда не забудет деревня. В тишине морозного утра, раздирая завесу ночи, выплеснулись на зарю призывные звуки пионерского горна. Разбрызгав ноты на четыре стороны света, выкрасив округу в радужные цвета, духовой инструмент замолчал, уступая место товарищу из ударной когорты. Прошло три секунды, и разговелся после длительного поста в пыльной школьной каморке Его Величество - барабан. Разогрев затяжной дробью закоченевшие на холоде руки, студент обернулся назад и отдал приказ невидимым полкам:
- Развернуть знамёна! Первая колонна вперёд - марш! Сомкнуть ряды, держать строй, чётче шаг, рядовые переходного периода! Трусам - позор, павшим - слава, победителям - почёт!.. Эх, Левандовский, видел бы ты это.
- Бравый барабанщик, бравый барабанщик, бравый барабанщик по-ги-бал! Бравый барабанщик, бравый барабанщик, бравый барабанщик по-ги-бал! Бал-погибал, бал-погибал, бравый барабанщик по-ги-бал! - выбивал ударный инструмент, салютуя зорьке, уведомляя деревню о начале массового забоя крупного рогатого скота.
Затем снова горн. И ещё раз барабан. Горн, барабан, горн, барабан, горн, барабан. Целый час Вася трубил и барабанил, не переставая наблюдать за тем, что происходит вокруг. Заспанные сельчане выходили за ворота; они ёжились от холода, переминались с ноги на ногу и с недоумением пожимали плечами, стараясь понять, какая нелёгкая занесла молодого человека на крышу. Одни с удовольствием слушали музыкальные марши, другие крутили у виска, третьи, озадачившись, несли свои вопросы к соседям, которые тоже разводили руками. А Вася ждал только своих ребят. Его бросало то в жар, то в холод. Он никогда и никого так не ждал. И они показались. Разом. На всех улицах и переулках замелькали люди с красными повязками на рукавах; они перебегали от дома к дому и что-то объясняли односельчанам.
- Через два часа буду, баб Мань, - выпалил соседке Лёха Гаршин. - Жди. Как своего Борьку заколю, так сразу за твоего Мишку возьмусь. Час твоего быка пробил, бабуля.
- С чего это, касатик?
- Долго объяснять. Сдашь мясо по девяносто четыре рубля за кило. Слово.
- Не может быть, родненький.
- Точно тебе говорю. Посмотри на мою руку. У нас у всех такие повязки. На госзаказ работаем.
- Тимуровцы чё ль?
- Кто такие?
- Так это, сынок, таки пионеры, каки…
- Некогда мне про твоих тимуровцев слушать, других предупредить надо. В общем, жди, - перебил старушку Гаршин и выбежал из дома.
Забой прошёл без срывов, потому что в успешном завершении дела были заинтересованы все участвовавшие стороны: деревня, государство и Молотобойцев. За день Вася многому научился. Он с интересом и восхищением наблюдал за тем, как быстро и качественно сельчане разделывают туши, как преображаются лица людей, когда дело доходит до работы, и думал о том, что интеллигенция при всей своей начитанности и образованности всегда будет отставать от крестьянства.
- Литература, искусство, живопись, наука, - думал Вася, - всего лишь производные от человека, идущего за плугом. Если у мужика всё идёт хорошо, то начинается культурный ренессанс. Если плохо, то сразу упадок или непропорциональное развитие, отсутствие гармонии, расцвет науки в ущерб искусству, например.
Он понял, что не имеет морального права быть для ребят командиром, учителем или хозяином, и решил взять на себя скромную роль катализатора, ускоряющего химические процессы. Вася вспомнил утро и донельзя обрадовался, что свой первый рабочий день он, слава Богу, начал не вождём, а рядовым горнистом и барабанщиком, третьим человеком справа в первой шеренге авангардной колонны.
- Что-то в тебе есть, Василий, - сказал Александр Семёнович, когда рефрижераторы были заполнены мясом. - Прощай что ли.
- Если что-то есть, тогда не прощайте, а до свидания. В 2004-ом выпускаюсь, а в стране такая безработица, такая безработица.
- Намёк понял. Хочешь, чтобы я тебя без стажа на работу взял?
- Нет, я уж как-нибудь сам. Лучше кого-нибудь другого возьмите. Сразу и без лишних вопросов. Так и скажите парню или девчонке: "О твоём трудоустройстве позаботился один студент четыре года назад. Ты его не знаешь, он тебя тоже". Пообещайте, пожалуйста, что выполните мою просьбу.
- Добро… Только мне кажется, что страна должна знать своих героев. Я назову твоё имя.
- А вот этого не надо. Пусть Ваш будущий молодой специалист думает, что ему помог кто-то из города; в каждом встречном тогда хорошего человека видеть будет.
- Да, недооценил я тебя. Держи пять, студент… Интересно, много вас таких?
- Какова вероятность, что Вы встретите слона в Сибири? - вопросом на вопрос ответил Вася.
- Не знаю. Мизерная, наверное.
- Не угадали. Пятьдесят на пятьдесят, так как или встретите, или не встретите. В общем, как Вы поняли, нас таких ровно половина.
- Хэ, - хмыкнул Александр Семёнович, - это радует. Спасибо. Если всё-таки будешь нуждаться в работе - обращайся. За такие слова и тебе, и неизвестному студенту помогу.
- Не благодарите меня. Я сейчас с Вами говорил в стиле своего друга Яши. Шесть человек во мне сидит. Время такое. Один - во всех, и все - в одном.
Вася ликовал. Сегодня был его день; всё задуманное удалось осуществить. Он поблагодарил парней и отправил их по домам, сказав, чтобы завтра они подошли к Ивану к восьми часам утра.
- Будем без опозданий, - ответил за всех Илья Дронов. - Мы же не слепые. Видим, что для всей деревни стараешься, а нам ещё и деньги платишь. Ты запретил спрашивать тебя о чём-либо, но нам всё-таки интересно, какую цель преследуешь.
- Ты уволен, - бросил Вася.
- Я пошутил. Чё так сразу-то?
- Снова принят. Все свободны.
Парни стали расходиться. Они изредка оборачивались назад; при этом их лица с наморщенными лбами хранили вопросительно-озабоченное выражение.