Она свернулась кошкой в своем новом углу и, не дожидаясь ответа, закрыла глаза. Уже сквозь сон она почувствовала, как машина дернулась и стала набирать скорость.
- Галь, где твой паспорт? Галка? – Темка тряс ее за плечо.
Машина стояла, снаружи слышались голоса.
- Блин, Артем, там же, где и твой, - пробормотала Галка и заснула снова.
Кажется, на этот раз она спала долго.
В стекло с тихим стуком и жужжанием билась оса. Звук повторялся, видимо, довольно давно, очевидно, он и разбудил Галку. Оса билась в окно с монотонным упорством. Стекло в белесых подтеках и разводах напомнило Галке окно на старой кухне. И звук был звуком домашней скуки.
Она протянула руку, и оса тут же ужалила ее. Пульсирующая распирающая боль моментально вспухла в пальце и отдалась до локтя. Оса забилась в агонии, скорчившись в кольцо и отчаянно жужжа.
- Черт! Блин! Гадство! – Галка затрясла рукой и тут же сунула палец в рот. Это разбудило ее окончательно.
Артем, согнувшись колесом и уткнувшись носом в колени, дремал. Водитель, не отрываясь, смотрел на дорогу.
За окном в небе ходуном бродили тучи. Похолодало, и оттого, видимо, в кабине и были подняты стекла. Горячим распухающим пальцем она инстинктивно ощупала внутренности Камаза в поисках прохлады, но все детали внутренней обивки были прогреты за жаркие дни, и от тепла боль запульсировала с новой силой.
- "Я ее нечаянно прижала, и, наверно, умерла она. Но конец отравленного жала…" - Галка чертыхнулась. - Вертится и вертится в башке…
Никто ей не ответил. Артем открыл глаза, сонно вздохнул и закрыл снова.
Камаз ехал и ехал.
После обеда машина нырнула в полосу дождя. Вдруг разом потемнел и намок асфальт, дождь замолотил в лобовое стекло, и заползали по нему, вязко меся влагу, дворники.
Туча стояла на месте, заливая безымянные поля и перелески. Минут двадцать подряд Камаз разрезал дождевую стену, а потом так же резко вынырнул с другой ее стороны. Асфальт был сух, и в разрывах туч виднелось ясное небо. Последние капли сползали по стеклам, сверкая на солнце и высыхая, не добравшись до нижней щели. Водитель опустил стекло со своей стороны и закурил. Ворвавшийся в кабину ветер принес запах мокрого леса.
Артем скосил глаза туда, где сидела Галка. Она уткнулась в атлас автодорог, на ту страницу, где помещалась таблица региональных автомобильных кодов.
- Из Омска, - ни к кому не обращаясь, сказала она, глядя вслед попутной машине, и сверилась с атласом.
Артем вскинул голову и посмотрел на дорогу, но машина обогнала их и была уже далеко.
- Артем, а вот как вы собирались и дальше врать, что вы из Нижнего? – не отрывая глаза от дороги, поинтересовался водитель.
- Ну… Мы не думали, что паспорта так часто придется вытаскивать…
- И, главное, зачем вы это делали? – перебил его водитель.
- Из Тюмени, - Галка сверилась с атласом и кивнула самой себе.
Артем машинально взглянул на дорогу.
– Ну, все так резко реагировали на слово "Москва", прямо в лице менялись, – пробормотал он, опуская голову.
Галка ухмыльнулась из своего угла.
- Пермь, - констатировала она.
К закату Камаз наконец свернул на ночную стоянку. Из полудремы Галку вырвал гудок. Впереди, в свете фар замаячила пестрая одежда, мелькали голые женские ноги.
- Спроси, работает? – кивнул Артему водитель. Голос у него был злой.
Артем растеряно оглянулся.
- Спроси у нее! – грубо повторил водитель.
Лицо Артема выражало крайнее смущение, почти отчаяние, но он перегнулся из окна и нерешительно окликнул девушку.
- Э-э. Ум… Вы работаете? – выдавил он из себя.
Послышался смех.
Красный как рак Артем откинулся обратно на сиденье.
- Что сказала? – спросил водитель.
– Ничего, - буркнул Артем и отвернулся.
За ужином Артем проглотил, ставшие уже привычными, резиновую котлету и пюре и, никого не дожидаясь, поднялся из-за стола. Галка молча проводила его взглядом.
Ночью она много раз просыпалась и слышала, что он тоже не спит. Потом место для ног освободилось, и тихо хлопнула дверца кабины. Галка засыпала и просыпалась еще не раз в эту ночь, и Темкино место каждый раз оказывалось пустым.
На рассвете она подняла всклокоченную голову и огляделась. Стекла изнутри запотели, кабина была пуста. На секунду она испугалась, что Темка ушел совсем, но потом увидела на полу оба рюкзака и успокоилась. Она вылезла из кабины, дрожа от ночного еще холода и растирая себя руками. Сонно поглядев кругом, она достала из кармана зеркало и вгляделась в него. Она почти не различала своего отражения в туманном маленьком зеркальце, но лицо показалось ей усталым и потасканным. Она достала карандаш и почти наугад стала рисовать себе глаза.
В дальнем конце площадки зашевелилась чья-то тень. Галка вздрогнула и выпрямилась, но тень уже вытянувшись в привычную длинную фигуру, и Галка узнала Артема. Он подошел и молча встал рядом.
- Я тут бродил всю ночь, ждал рассвета. Хотел восход солнца сфотографировать, - наконец поделился он.
Она зевнула.
- Клёво.
Артем вздохнул и для храбрости закурил.
- Слушай. Я думаю надо сказать ему, что мы сами до Омска доберемся… Может, поедим чего-нибудь в кафешке… И свалим?
Галка оглянулась с сомнением на двери забегаловки, слабо освещенные изнутри.
- Так что? – Темка протянул руку и коснулся ее щеки,. - Здорово же было. Жечь костры, купаться… Пиво местное… Пить.
- Неудобно, - наконец произнесла она и отстранилась.
Артем выдохнул дым и сплюнул.
- Нормально, - резко ответил он.
Галка с удивлением посмотрела на него.
- Доедем до Омска, а там что?
- Поедем дальше, - подумав, ответил Артем. – Мы уже много проехали, половину пути. Глупо теперь поворачивать назад… Поедем уж до Алтая.
Галка хотела что-то ответить, но усталость и бессонница взяли свое. Она прислонилась спиной к кабине и прикрыла глаза.
- Ты уже хочешь ехать? – сонно спросила она.
Ответа не было так долго, что ей пришлось, наконец, открыть глаза. Артем смотрел в сторону восходящего солнца.
- Знаешь, да. Теперь хочу, - ответил он и повернулся к Галке. - А ты уже нет?
- Я хочу спать, - покорно отозвалась Галка и снова закрыла глаза. – Так что? Мне сказать ему, что мы уходим?
Его голос, когда он ответил, показался ей почти незнакомым.
- Не стоит, - сказал он. - Я сам с ним поговорю, а потом подойду с рюкзаками в кафе… Иди туда, я скоро, - добавил он.
Она пожала плечами, а потом вдруг выпрямилась и с подозрением уставилась на Артема.
- Ты с ним драться, что ли, собрался?! – догадалась она.
- Я? Нет... А что, есть из-за чего?
Галка пожала плечами.
- Нет. На самом деле, нет.
- Ну и отлично, - кивнул Артем.
- Точно не будешь? – еще раз уточнила Галка.
- Не буду, не буду…
Галка, подумав, оттолкнулась спиной от кабины и, засунув руки в карманы бриджей, побрела к кафе. Оборачиваясь, Галка видела, как на фоне встающего солнца вырисовывается Темкина длинная фигура. Он стоял у машины и курил.
ПТЕНЕЦ
Было около двенадцати часов по-летнему жаркого апрельского дня, когда самая толстая девочка в девятом "А" классе села на обочине дороги и объявила, что не может идти дальше. А ведь они только и успели, что на пару километров отойти от станции. Другие девицы тоже начинали ныть и жаловаться на усталость. У всех у них тек от жары макияж, всем натерла обувь, а кто-то даже умудрился сломать каблук.
Мальчишки тут же, пользуясь остановкой, разбрелись по кустам – наверняка курить, а, возможно, и пить. И Светлана Петровна Демина, молодая учительница физкультуры, с досадой подумала, что зря согласилась вести этих неблагодарных сволочей в поход. Что мешало ей, как другим, сослаться на заболевшего ребенка? Ну, положим, никакого ребенка у нее еще не было, но ведь мог же заболеть кто-нибудь из родственников. Сумел же кое-то вовремя отделаться, наплетя про свою "заболевшую Леночку". Кто бы сомневался, что один больной ребенок куда лучше двадцати четырех здоровых.
Демина раздраженно прошагала в конец строя и нависла над Ниной Солоухиной.
- Что с тобой опять? Утомилась?
Вокруг раздались смешки, и толстое лоснящееся лицо Солоухиной побагровело еще больше. Она затравлено оглянулась по сторонам и пробормотала что-то невнятное.
- У неё понос, она всех зверей в кустах своим задом распугала, - помог один из Нининых одноклассников.
- Заткнись, - огрызнулась Солоухина, жалко и неубедительно, и посмотрела на Светлану Петровну с тупым животным страданием.
Маленькие глазки почти терялись в ее красных щеках. Короткие волосы прилипли к потному лбу. Демина, глядя на нее, всегда испытывала невольно отвращение. Вечно у нее что-то болело. Вечно она жаловалась. И меньше всего Деминой хотелось сейчас возиться с ней, защищая от нападок одноклассников. Они тоже когда-то над такими смеялись, и ничего – все живы…
Демина вытерла пот со лба. День, и правда, выдался совсем летний.
Проще всего было теперь отпустить Солоухину домой, благо и от станции, вроде бы, ушли не далеко. Светлана Петровна покопалась в сумке-кошельке, висящей на поясе, и протянула ей обратный билет.
- Точно доедешь? – строго спросила она у девочки.
Нина смотрела тупо и тяжело дышала от жары.
- И обязательно позвони родителям! Пусть встретят тебя! – добавила Демина.