* * *
Тот короткий отдых в Туркмении, вполне понятно, был несравним с Кубой, но все же оставил у Артёма й Вари незабываемые впечатления. Вайрам-Ал" оказался зеленым оазисом в бескрайних песках Кара-Кумов. Санаторий находился посреди огромного тенистого парка в бывшем дворце наместника русского царя. Им от-. вели отдельную комнату с телевизором.
Было жарко, нещадно палило солнце. Умывшись с дороги, Артём и Варя переоделись в майки и шорты, решив перед обедом прогуляться по аллеям парка. Как же они были удивлены, увидев на всех отдыхающих пальто, а на мужчинах даже меховые шапки! Почувствовав себя белыми воронами, они смутились, и Артём спросил у стоявшего неподалеку врача:
- Почему все так кутаются? Ведь на улице жарко.
- Что вы, по здешним меркам прохладно, - с усмешкой объяснил врач. - Ведь летом у нас больше сорока градусов в тени.
Наверное, это было правдой, потому что в солярии никто не загорал кроме них, более того, отдыхающие пялили на них глаза, как на ненормальных. А вот им местные нравы показались довольно дикими. Женщины, за редким исключением, ходили в национальной одежде и в галошах, несмотря на сухую погоду. В кафе и шашлычных мужчины, даже с университетскими значками, забирались на скамьи с ногами и ели, сидя на корточках.
- Зачем они это делают? - поражалась Варя. - Им же так неудобно.
- Не скажи. Иначе бы не сидели, как куры на насесте, - рассмеялся Артём. - Привыкли так с самого детства. Ты видела, как едят в чайхане - сидя на ковре, скрестив ноги?
Вдосталь погревшись и позагорав на солнышке, они совершили два автопутешествия: в природный заповедник Репетек и, уже из Ашхабада, в Бохарден - знаменитую пещеру с теплым подземным озером. В память врезались бескрайние пески, покрытые чахлой порослью, и орлы, сидящие вдоль дорог и спокойно взирающие на путников. Но больше всего удивили богато украшенные мозаикой мавзолеи на мусульманских кладбищах, которые попадались в совершенно голой безлюдной местности.
- Смотри, Тёмочка, там какое-то древнее городище, - завидев издали одно из них, сказала Варя. - Какие дивные дворцы, украшенные мозаикой. Не хуже тех, что мы видели в Самарканде.
- Да это же обычные кладбища, - объяснил шофер. - И вовсе не дворцы это, а мавзолеи - нечто вроде семейных склепов, построенных богатыми туркменами. Кстати, совсем недавно.
- Но это же стоит огромных денег, - поразился Артём. - Одна доставка сюда, в пустыню, стройматериалов во что обойдется!
- Это верно, не каждому туркмену такое по карману, - согласился водитель. - Однако здешний народ отличается скопидомством и вдобавок еще научился "химичить".
- Что вы имеете в виду? - сказала Варя.
- Большинство туркмен - люди неприхотливые, и больше всего любят копить деньги, - ответил он, не скрывая своего неодобрения. - Живут патриархально, большими семьями, и всем гамузом собирают в "общак" так много, что хватает и на такие дворцы, и на калым. Ведь они до сих пор покупают невест! И, заметьте, чем девушка необразованнее, тем дороже. С высшим образованием совсем дешево стоят.
- Это почему же? - удивилась Варя.
- Считается, что темные жены более послушны и из них легче сделать рабынь, - объяснил водитель, - хотя и они, - он снова насмешливо улыбнулся, - попав в город, быстро осваиваются и начинают "качать права".
- Все равно, честным трудом не скопить много денег, - с сомнением покачал головой Артём. - Ты говоришь - они химичат, но как?
- У многих из них нелегально в колхозных отарах пасутся свои овцы и даже верблюды, а почти у всех есть своя бахча, - объяснил водитель. - Каракуль по-прежнему в большой цене и верблюжья шерсть тоже. Не говоря уже о коврах.
Большое впечатление на Артёма и Варю произвело также горячее подземное озеро Бохарден, в котором они даже искупались. В памяти остались и длинная крутая лестница, идущая вглубь пещеры к еле видному сквозь плотные испарения водоему, и стаи летучих мышей под высокими каменистыми сводами, и таинственно исчезающий под выступом скалы водный поток.
* * *
В Москве Артёма ожидали радостные волнения. Из Парижа прилетела Аня. Она была на последнем месяце беременности и собиралась рожать в том же роддоме, где появилась на свет сама. Естественно, больше всех суетилась и переживала Надежда.
- Первые роды вообще опасны, а у Анечки сложная гинекология, - траурным тоном сказала она, позвонив Артёму на работу. - И вообще организм слабоват. Она еще в школе была освобождена от физкультуры.
- Зря ты помогла ей освободиться. Здоровье у нее было в порядке, и занятия спортом ее бы физически укрепили, - запоздало упрекнул ее Артём. - Вот, теперь и пеняй на себя!
- А ты забыл, что она тогда и без физкультуры плохо успевала? - напомнила ему Надежда. - Ладно, чего сейчас об этом говорить. Ты бы лучше позаботился, чтобы твою дочь положили в лучший роддом!
- Я уже позаботился. Лёля устроила ее в Грауэрмана. Туда же, где рожала ты. Разве она тебе не сказала? По-моему, этот роддом и сейчас один из лучших в Москве.
- Наверно, Лёля не дозвонилась. Я говорю с тобой не из дома и вчера очень поздно вернулась, - объяснила Надежда,- Анечка у себя дома. С ней Вадик. Он вчера прилетел из Парижа.
Лёля очень любила свою единственную племянницу. Вначале она, несмотря на неуверенность, была так же расположена и к Лене. Но неразумная сибирячка, поссорившись с Артёмом и Варей, порвала всякие отношения и с Лёлей, чем сильно ее обидела.
- Не думала, что Лена такая неблагодарная, - пожаловалась она брату. - Мы с Сенечкой так хорошо ее приняли, помогли попасть в университет, а она теперь нас и знать не хочет. За все время ни разу даже не позвонила!
- Я тоже считаю это непростительным, - согласился Артём. - Ладно, допустим, мы ей не угодили. Но ты тут причем? Она уже взрослая, а поступает глупо, себе во вред. Должна помнить, что попала на факультет журналистики лишь благодаря вам с Сеней!
Само собой, узнав, что Анечка на сносях, Лёля тут же предприняла все, чтобы поместить ее в лучший родильный дом. Условия там были блестящие, но все равно родные и близкие оказывали роженице неустанное внимание. Ежедневно навещая дочь, Артём встречался там не только с Надеждой и Вадимом, но даже с родственниками бывшей жены.
Роды у Анечки прошли нелегко, но, к счастью, закончились благополучно, и на свет появился маленький богатырь, весом более четырех килограммов. Радовались все, а счастливая мамаша восторженно делилась свежими впечатлениями, не скрывая пикантных подробностей.
- Представляешь, папуля, плод плохо шел и, чтобы его выдавить, на меня навалился огромный детина, то ли врач, то ли акушер, не знаю. Это было ужасно! Дядька тяжелый, как пресс, и я боялась, что он меня расплющит.
- Ну и как - помогло? - улыбнулся Артём, радуясь, что все уже позади.
- Наверное, - слабо улыбнулась в ответ Аня. - Но этот кошмар длился долго.
Радовался рождению внука Артём не долго. То, что он узнал от Надежды, когда на следующий день приехал в роддом, чтобы повидать Анечку с ребенком, повергло его в шок.
- Ты, наверное, будешь недоволен, - отводя глаза, сказала бывшая жена, - но мы решили назвать мальчика Иваном. Хорошее русское имя! Иван Калашников. Не правда ли, звучит?
Удар был слишком силен, и Артём даже растерялся. Такого сюрприза он никак не ожидал! "Понятно. Снова хотят угодить Ивану Ивановичу. Неужто они все так от него зависят? - думал он, стараясь настроить себя на миролюбивый лад. - Конечно, это плевок мне в лицо, но, может быть, их вынуждают обстоятельства?" Однако уговорить себя так и не сумел.
- Вот, значит, как? Снова сапоги лижете своему благодетелю? И все за мой счет! - медленно произнес он, закипая гневом и смерив Надежду презрительным взглядом: - На свадьбе, в угоду ему, лишили меня отцовства, а теперь и моего внука ему преподнесли?
- Ну вот, так я и знала, что ты на стенку полезешь, - промямлила Надежда. - Сам подумай - какое значение имеет имя? От этого ребенок не перестал быть твоим внуком.
- А с чего взяла, что я полезу на стенку? - поймал ее на слове Артём. - Это еще хуже, что оскорбили меня сознательно! Видно, вам с Аней все равно, буду я любить внука или нет. Боюсь, что с этим имечком он никогда не станет для меня родным!
- Ты этим нанесешь вред лишь самому себе!- высокомерно заявила Надежда. - Напрасно обижаешься. Не надо было бросать свою дочь!
Сказаное ею было столь несправедливо, что Артём впервые почувствовал острую боль в сердце. Гнев душил его, и рука аж чесалась, так хотелось отвесить бывшей жене пощечину. Но он все же сдержался.
- Значит, ты уверена, что я Анечке и внуку больше не нужен. Но есть Бог на небе! Это я помог вырастить ее, а не твой Иван! - Артём круто развернулся, чтобы уйти.
- Погоди! Ты что же, не зайдешь посмотреть на ребенка? - попыталась остановить его Надежда.
- Нет, и боюсь, что не захочу, - Артём был просто вне себя. - Вы сами вырваЛи его из моего сердца!