Артём с Варей редко ссорились, но на сей раз она долго не могла простить мужу его унизительной оплошности и, почти месяц, едва с ним разговаривала. Никогда еще она не была так сильно в нем разочарована. В общем, минувший период в жизни Артёма напоминал "американские горки". Его успехи, взлеты и радости непременно чередовались с неприятностями и головокружительными падениями.
Но самым огорчительным было то, что в достижении главной цели - защиты докторской диссертации - фортуна то приближала его к финишу, то безжалостно отбрасывала на исходные позиции.
Глава 12. РАЗОРЕНИЕ
Дряхлеющим брежневским руководством все более овладевал маразм. Мало того, что страну разоряли продолжающаяся гонка вооружений и развернутая уже вовсю "всенародная стройка" БАМ. К длящейся уже много лет "холодной войне" Брежнев добавил "горячую", решив покорить Афганистан. Он забыл, что в истории это еще не удавалось никому, в том числе Британской империи во времена ее расцвета. Преследуемые цели лежали на поверхности, ибо эта страна занимала стратегическое положение и, завладев ею, можно было диктовать свою волю странам Персидского залива - основным поставщикам нефти.
В одночасье разрушив традиционно-дружественные отношения с южным соседом, которые поддерживались даже тогда, когда там правил шах, спецназ КГБ устроил в Кабуле государственный переворот, приведя к власти местных коммунистов. Тут же официальная пропаганда объявила о вводе в Афганистан "ограниченного контингента" советских войск, якобы для оказания интернациональной помощи его новому правительству.
Однако победные реляции длились недолго. Свободолюбивый афганский народ не пожелал подчиниться "шурави", как там называли русских, и очень скоро эта авантюра захлебнулась в крови советских солдат. Кремлевские горе-стратеги не учли не только уроки истории. Они не подумали даже о том, что все ведущие страны мира, и в первую очередь США, всеми средствами помешают им добиться своей цели, и народу, объявившему "джихад" - священную войну против оккупантов - окажут действенную помощь.
После того, как оттуда самолетами стали доставлять "груз 200" - гробы с телами погибших солдат, отдавших свою жизнь неизвестно за что, настроение советских граждан стало еще более мрачным. Вкупе с растущими бытовыми трудностями это неизбежно отражалось на семейных отношениях. Даже спокойная и уравновешенная Варя все чаще раздражалась по пустякам. А поскольку еще сердилась за то, что подвел Восьмого марта, срывала плохое настроение на муже.
- Я знаю, как важны твои научные дела, которые целиком тебя поглощают. Но я не могу управиться одна, - недовольно сказала она, вернувшись после неудачного похода по магазинам. - Всюду пусто, хоть шаром покати! Неужели последнее отправляют в Афган? И зачем затеяли эту проклятую войну? - Варя устало опустилась на стул. - Мне нечего приготовить на обед. Ты бы хоть немного побеспокоился!
- Войну действительно затеяли зря. Она окончательно нас разорит, - согласно кивнул Артём, чертивший плакат для доклада на кафедре ремонта в Киеве. - Но чем же я могу помочь тебе, Варенька? - он оторвался от своего плаката. - Мне же некогда стоять в очередях.
- А у меня, по-твоему, есть время? - взорвалась Варя. - Как ты можешь так говорить? Я ведь тоже работаю.
- Я ничего такого не говорил и сочувствую тебе, - миролюбиво отозвался Артём. - Но чем могу я помочь? В магазинах, чтобы что-то купить, надо в очереди стоять с утра, а я кончаю работу в шесть и еще полтора часа еду домой из Шереметьева.
- Но у вас в институте есть продовольственные заказы. Почему ты их не получаешь? - не успокаивалась Варя. - Может, в них и не густо, но все-таки мне было бы, наверное, полегче.
- Их на всех не хватает, поэтому приходится разыгрывать, как в лотерею, - неодобрительно хмурясь, ответил Артём. - А среди моих сотрудников есть многодетные. Мне неудобно участвовать, тем более, что я начальник.
- Ну и ну! - Варя от возмущения даже поднялась со стула. - Выходит, если нет детей, надо подыхать с голоду? Это уж слишком!
Бездетность по-прежнему сильно травмировала ее душу. Она не прекращала лечиться, но без всякого успеха. В их отношениях явно наступил кризис, и это его усугубляло. Как медику, Варе должны были быть ясны причины ее женской проблемы. Однако психологически с этим ей трудно было примириться и легче было обвинять кого угодно, даже мужа.
- Ты бы проверился на этот счет. На всякий случай, - устав носить в себе эти подозрения, однажды попросила его Варя, - чтобы знать наверняка.
- Ну, вот, ты уже начинаешь сходить с ума, - рассердился Артём. - Не забыла, что у меня растет дочь? И потом, хоть и неприятно вспоминать, но от меня беременели женщины.
- А разве ты не мог... заболеть? - потупившись, упрямо продолжала Варя. - Ты не должен... ничего скрывать, чтобы я знала... как быть...
Она запнулась и даже покраснела, очевидно, устыдившись своих мыслей, и в голове Артёма мелькнула мрачная догадка.
- Ты это о чем? Что значит: "как быть"? - сердито спросил он. - Разве нельзя счастливо прожить до конца дней вдвоем? Неужели, - он повысил голос, - если бы, и правда, я был бесплоден, ты могла бы... ради этого., лечь с другим?
- Тебе легко рассуждать, когда есть Анечка, - опустив голову, чтобы не глядеть ему в глаза, уклонилась от прямого ответа Варя. - Не можешь ты понять, что переживаю я... как хочу ребенка...
Ее состояние не на шутку встревожило Артёма. "Неужели из-за этого Варя может мне изменить? - удрученно подумал он. - А что? Вобьет себе в голову, будто дело во мне, и решит это... проверить. Разве я смогу простить ей такое? - лезли ему в голову ревнивые мысли. - Неужели рухнет и второй мой брак?"
Как и следовало ожидать, эти подозрения охладили его чувства к ней и, поскольку Варя тоже вела себя по отношению к нему довольно отчужденно, семейный кризис нарастал, как нарыв, готовый вот-вот лопнуть.
* * *
Кульминация кризиса произошла в майские праздники. Отмечали их на этот раз у Царевых, с которыми Артём и Варя крепко дружили и встречались чаще других. А в последний год, когда они построили дачу в ближнем Подмосковье, вместе проводили много выходных дней. Царевых, не имевших тогда машины, это очень устраивало и, пока не наступал грибной сезон, Артём с Варей предпочитали выезжать на природу вместе с ними.
На их тесную дружбу, очевидно, сильно влияла и взаимная симпатия. Артём с Ниной, как партнеры, так "станцевались", что в компании были постоянной парой. А "особое чувство" Володи к Варе, - он отлично фотографировал, - выражалось в том, что большую часть снимков составляли ее портреты в художественном стиле. Многие снимки можно было отправлять на выставку.
Вполне возможно, что рост этой симпатии был обусловлен пресловутым притуплением супружеских чувств после долгих лет брака, которое якобы вызывает потребность в сексуальном обновлении, даже если взаимная любовь и духовная общность еще достаточно крепки. В данном случае было похоже на то: как-то Царев, заехав .за чем-то к Артёму, вытащил из кармана цветастый журнальчик и, усмехаясь, бросил его на стол:
- Посмотрите с Варей! Любопытное пособие. Вы что-нибудь слыхивали о "шведской семье"? Оказывается, за бугром это - в порядке вещей. И не только у скандинавов. Семейные пары обмениваются партнерами, а потом продолжают жить, как ни в чем ни бывало.
Журнал оказался такой крутой порнухой, что Артёма аж пот прошиб. Однако в те времена, когда не только такие журналы, но даже привозимые из-за рубежа сувениры-авторучки с порносюжетами являлись большой редкостью, это было так сногсшибательно интересно, что он все же оставил журнал у себя, чтобы показать Варе.
Можно только догадываться о том, с какой целью дал им Володя посмотреть этот журнал, думал ли сам о создании "шведской семейки". Однако то, что произошло потом в первомайский праздник у Царевых, говорило в пользу такого предположения. Веселились они, как всегда, до упаду и только в третьем часу ночи улеглись спать.
Те, кто жил поближе, разошлись по домам, а остальные решили ночевать у Царевых. Нина, Артём и Варя расположились в гостиной на кушетке, приставив к ней стулья, а друзья хозяев Алла и Сева Тряпицыны, вместе с Володей, легли спать на раскладном диване. В их компании было принято немного флиртовать, и Артём, ощущая рядом с собой горячее тело хозяйки, непроизвольно, под влянием хмеля, излишне возбудился. Устыдившись этого, он резко отодвинулся и нечаянно столкнул лежавшую с краю Варю на пол.
Варино падение вызвало общий хохот, и Володя, смеясь, крикнул ей с дивана:
- Иди к нам! У нас просторней. Они тебе спать не дадут.
И Варя, поднявшись с пола, отправилась к ним на диван. Артём был уязвлен в самое сердце. Сбылись-таки его самые худшие опасения. "Значит, я прав, и она готова меня предать! - обожгла ревнивая мысль. - Ну уж этого я не допущу!" Нервно вскочив, он подбежал к дивану, стащил с него жену и впервые отвесил ей пощечину.
- Все, конец веселью! Одевайся и уходим! - в запальчивости крикнул он. - Tы вольна делать все, что хочешь. Можешь изменять, если я больше не нужен. Но только не в моем присутствии!
Друзья пытались замять скандал и убеждали Артёма, что нельзя принимать всерьез пьяные шутки, но он был непреклонен и среди ночи, поймав такси, увез плачущую Варю домой. Объясняться по приезде они не стали и, лишь наутро, когда она с виноватым видом подала завтрак, Артём сухо сказал:
- Я не собираюсь перед тобой извиняться, хотя и сожалею, что распустил руки. Этого больше не повторится. Но советую серьезно подумать о том, что произошло. И если ты способна мне изменить, нам лучше расстаться. Не стоит втаптывать в грязь все хорошее, что у нас было!