Вы следили бы за мной и обо всем докладывали Дуайту, и он бы понял, как заблуждается!
Я посмотрел на неё и от волнения задал остроумнейший и глубочайший вопрос, которым уже прославился в здешних местах.
— А? — спросил я.
Глава 2
Мейдин улыбалась.
— Я хочу, чтобы вы были моим «хвостом» день и ночь, — можно подумать, эти слова что-то прояснили. Она нагнулась и похлопала Пупсика по голове. Наверное, для пущей убедительности. — Серьезно, Хаскелл. Я хочу, чтобы вы следили за каждым моим шагом. И делали фотографии.
Боюсь, у меня в голове до сих пор не укладывалась её просьба.
— Фотографии? — тупо переспросил я.
Мейдин кивнула. Маленькие карие глазки горели от нетерпения.
— Именно так. Я хочу, чтобы вы фотографировали, как я хожу по магазинам, в гости, как выгуливаю Пупсика, и тому подобное. Мне нужны тонны фотографий.
Нет, этой женщине нужен не частный детектив, а фоторепортер.
— Миссис Пакетт, — начал я. — Честно говоря…
Мейдин прервала меня на полуслове.
— Зовите меня Мейдин. Нам предстоит много времени скоротать вдвоем, так что будемте друзьями.
По моим соображениям, мы как раз не должны видеться.
— Мейдин, мне кажется, что…
Она снова меня прервала.
— Я хочу, чтобы мой муж знал, как я провожу день — поминутно. Чтобы у него ни малейших сомнений не осталось. Я даже хочу, чтобы вы следили, когда я с Дуайтом куда-то хожу. Пусть убедится, что получает полный отчет.
Я глядел на гостью во все глаза. Кажется, она не знает главной характерной особенности любой слежки. Я, конечно, понимал, что указать на эту незначительную оплошность означает для меня подписаться на многие и многие часы мытья полов внизу. Но та перспектива, что объект моего наблюдения в любой момент может обернуться и помахать мне ручкой, радовала меня не больше пожизненной дружбы со шваброй.
— Мейдин, — вздохнул я, — весь смысл слежки в том, чтобы объект о ней не догадывался, — просто не верится, что в наше время приходится кому-то это объяснять. Новость, можно подумать. — Это основной принцип. Ты следишь — тайно! — и таким образом обнаруживаешь факты, которые поднадзорный не хотел оглашать. Никогда не слышал, чтобы было наоборот.
— Вот и услышали, — бодро сказала на это Мейдин.
Можно, конечно, углядеть в её ответе остроумное разрешение ситуации, но есть также вероятность, что в тесте на коэффициент умственного развития Пупсик наберет больше очков, чем его хозяйка. А Пупсик, надо заметить, и сам не Эйнштейн. В данный момент он обнюхивал полы дорогого пальто и рычал, наверное, перепутал его с какой-то безумно опасной тварью.
Я тяжко вздохнул и предпринял вторую попытку, на этот раз произнося слова медленно и внятно.
— Мейдин, человек не может нанять детектива для слежки за самим собой.
Не знаю, как можно объяснить доходчивее. Разве картинки нарисовать.
Похоже, картинки действительно понадобятся. Мейдин нетерпеливо ерзала на стуле.
— Ну как вы не понимаете! — сказала она. — Ведь так гораздо проще для вас!
— Каким же образом это проще? — действительно не понял я.
Пупсик вцепился в хозяйкино пальто, ещё громче рыча и свирепствуя. Мейдин вырвала подол у него изо рта, поддернула повыше, и сказала:
— Вам не придется скрываться, чтобы я не заметила «хвост», потому что я уже буду знать.
О Господи, может, это у меня крыша поехала?
— Послушайте, — бубнил я. — Это невозможно…
Пупсик скакал, как заведенный, пытаясь в прыжке дотянуться до края кашемира и куснуть. Мейдин отпустила пальто, нагнулась и на лету поймала собачку.
— Ну разве не ясно? В моем случае неважно, догадываюсь я о слежке или нет, — говорила она, усадив четвероногого дружка на колени и не спуская с него влюбленных глаз. — Вы все равно ничего на меня не нашли бы.