Мейдин оторвала его от манжета и сверкнула на меня ненавидящим взором.
— Я заявлю о вашей жестокости в службу защиты животных.
— Сначала я заявлю на вас в полицию — если сделаете ещё хоть шаг к этому платку.
У Мейдин сразу поубавилось пылу. Но она все равно устроила небольшое шоу. Взбила волосы, кинула на меня уничижительный взгляд, с прямой спиной пересекла гостиную и вышла в холл. По дороге она говорила Пупсику: «Храбрый, храбрый, храбрый песик!»
Неплохое представление. Но это и все, что она могла себе позволить. Непосредственно перед тем уничижительным взглядом в глазах её промелькнуло нечто такое, что ни с чем не перепутаешь.
Страх.
Итак, вопрос: чего Мейдин боялась? Если я весь день не выпускал её из виду, то почему она так настоятельно требовала уничтожить указывающую на неё улику?
Я смотрел ей вслед, и вдруг в животе у меня похолодело. Неужели она кого-то наняла, чтобы избавиться от мужа? Не потому ли она всеми силами старается, чтобы на месте преступления ничто на неё не указывало?
Я наконец потянулся к трубке, зажатой в лапке Микки, но Мейдин окликнула меня с порога.
— Да, Хаскелл, кстати, раз вы все ещё на меня работаете, то все, о чем мы тут говорили, останется между нами, не правда ли?
А она ничего не путает? Я же все-таки частный детектив, а не адвокат. Не говоря уж о том, что цель моей работы заключалась в том, чтобы нащелкать фотографий для человека, который теперь не в состоянии их оценить, а следовательно, моя миссия закончена. По-моему, так.
Но у Мейдин была своя точка зрения на этот счет.
— Я хочу сказать, вы же до сих пор частный детектив, правильно? Надеюсь, у нас не возникнет с этим проблем?
Я остолбенел. Господи. А мертвого мужа она не воспринимает как проблему?
Или смерть Дуайта наоборот одним махом разрешила все её проблемы? Ой-ой-ой.
— Я задала вам вопрос, Хаскелл! И ожидаю на него ответа. Вы все ещё частный детектив, или что?
Ничего я не сказал. Повернулся к ней спиной и принялся набирать 911. Омываемый лучезарной улыбкой Микки, я вызвал скорую помощь и следователя.
Не знаю, что делала Мейдин во время моих переговоров. Наверное, так и стояла в холле, пытаясь подорвать мое здоровье пассивным курением. Если честно, я так насытился видом её лица за сегодняшний день, что не испытывал желания обернуться и посмотреть.
Сделав два телефонных звонка, я решил позвонить ещё в одно место. Хотя оператор службы 911 непременно поставит в известность шерифа Верджила Минрата, я подумал, что лучше пусть старина Верджил услышит об этом из моих уст.
Верджил считал, что я приехал в Пиджин-Форк исключительно для того, чтобы показать ему, как ведутся детективные расследования в настоящих больших городах. Каждый раз, как мне доставалась работа, Верджилу казалось, что я пытаюсь щелкнуть его по носу.
Мне не поздоровится, если я не сообщу моему чувствительному коллеге о том, что наткнулся на криминальное преступление.
Кроме того, не хотелось бы расстраивать шерифа ещё больше. Видите ли, Верджил был другом нашей семьи. Они дружили с моим отцом, когда меня ещё на свете не было, и дружили бы до сих пор, будь папа жив.
Но он умер девять лет назад, всего на год пережив мою мать, которую сгубил рак. Мы с Верджилом тогда решили, что папа умер от горя. С тех пор шериф — самый близкий для меня человек. Думаю, я просто обязан позвонить ему лично.
Был час ночи, и разумеется, я набрал его домашний телефон. Оператор службы 911 не успел меня опередить. Шериф явно спал.
— Чего?! — рявкнул он в трубку.
Да, по-моему, именно так он и сказал.