- Там в школе я познакомился с русской девочкой Валей. Сначала ее отличницу со мной за одну парту посадили, чтобы она помогала мне. Я тогда страшно обиделся, как это со мной девчонку сажают. В калбитской школе такого не было, мальчишки с мальчишками сидели, девчонки с девчонками. Там даже чечены с казахими за одной партой не сидели, да учительница и не сажала, мы сами садились, как хотели. А тут нет, тут как учительница посадила, так все и сидели. И дисциплина была, на уроках тишина. А там… мне кажется та училка-калбитка нас чечен боялась, или родителей наших. Мы делали все что хотели, дисциплины никакой. Как можно при таком бардаке учиться, получать какие-то знания. А в новой школе я как-то быстро привык, уже не считал позором сидеть с девчонкой и слушаться женщину-учительницу. Не знаю если бы у нас в классе еще были чечены и они меня подняли бы на смех… Не знаю как бы я тогда поступил. Но я был один среди русских и как-то постепенно тоже стал чувствовать себя едва ли не русским. А с Валей мы просто подружились. Она сначала мне по всем предметам помогала, но после четвертого класса, когда началась алгебра и геометрия, уже я помогал ей, когда решали трудные задачи или уравнения. Потом мы с ней уже и после школы стали встречаться, и на каток ходили. Умора, как я впервые на лед на коньках вышел – корова на льду. Но потом и этому научился. Отец меня понимал, и совсем не ругал за то, что я целыми днями в военном городке пропадал. Он вообще хотел, чтобы я к русским ближе был. Когда уже в седьмом классе учились, там на катке к Вале из-за меня стал приставать какой-то парень из другого класса, обозвал ее за то что с черным, то есть со мной дружит. Я, конечно, вступился за нее. Тут к нему на помощь сразу еще двое подоспело. Я один с тремя дрался, хоть со льда и сошли на снег, но все равно на коньках стоял плохо. Они мне тогда всю морду разбили. Ну, а я как и положено чеченцу пообещал, что найду их и зарежу. Валя тогда меня успокоила и к себе домой отвела, рассказала родителям, что случилось. Меня ее мать там лечить стала, зеленкой мазать, примочки делать. Дома я сказал, что лицом на лед упал. А Валя с меня слово взяла, что я мстить никому не буду… До восьмого класса мы вместе учились, а потом ее отца по службе перевели куда-то под Ленинград. Она обещала мне написать с нового места, но так и не написала. Наверное, родители запретили ей. Я хоть и в доме у них бывал и его отец знал моего, они же в одном полку служили, но я все равно чувствовал, как ее родители ко мне настороженно относились, наверняка считали, что я ей не пара. Вот так все и кончилось… - Вахид резко отодвинул вторую допитую бутылку пива.- Сколько лет прошло, а я Валю до сих пор забыть не могу… Что еще закажем?- он кивнул на опустевшие бутылки.
- Можно,- кивнул головой Сергей.
- Эй ты, ара… еще по бутылке!
- Ну, а что потом?- спросил Сергей, имея целью не столько стимулировать собеседника к продолжению, сколько желая не допустить, чтобы Вахид еще как-нибудь неуважительно обозвал хозяина кафе.
- Потом?... Потом девяносто второй год наступил, Союз развалился, полк стали в Россию выводить, а у отца как раз контракт кончился и ему его не продлили, в общем забирать с собой чеченца они не захотели, а отец так надеялся. Стратеги те на месте остались, просто в российское подчинение перешли, но я уже в той школе учиться не имел права. Девятый и десятый классы пришлось опять в Жангизе доучиваться. Тут в Чечне война началась, наши ребята, мои ровесники чуть не все как ошалелые в Чечню рвались, воевать за независимую Ичкерию. Я не дергался, да и отец бы не пустил. Мы с ним одинаково всегда мыслили и понимали, что нам чеченцам без России никак нельзя,- Вахид замолчал сделав продолжительный глоток.
- Ты, наверное, один из немногих чеченцев кто так думает,- покачал головой Сергей.
- Ошибаешься. Во всяком случае здесь в Казахстане таких как я немало. В Чечне другое дело. Там народу много погибло, потому люди все злые, мстить хотят. Я это по своим родственникам знаю. У меня дядя в Урус-Мартане живет, у него двое сыновей погибло, один старше меня, второй совсем мальчишка был. Старший, тот у Гелаева воевал, а младшего дома во время бомбежки в подвале завалило. Там вся их семья пряталась. Других успели откопать, а он задохнулся. Так вот дядя всех русских ненавидит и вся его семья тоже, и таких там большинство. Я в девяносто седьмом году к ним ездил, посмотрел на жизнь в той независимой Ичкерии и еще раз убедился, что нам без России нельзя.
- В гости ездил,- задал уточняющий вопрос Сергей.
- И в гости, и еще… Учиться я там хотел, в университет поступить в Грозном. Я ведь после школы в Семипалатинский ветеринарный институт поступил. Наша семья всегда скот держала, коз, баранов, но немного. Ну а как Союз развалился и отца со службы уволили, решили больше держать. Отец мне и говорит, иди на ветеринара учиться, будешь наших баранов лечить. Год я там проучился, больше не смог. И специальность не по мне, а главное с калбитами ужиться не мог. Их там наверное процентов восемьдесят было и среди студентов и среди преподавателей. И русские меня сторонились – в Чечне ведь война шла…- Вахид допил и третью бутылку, отставив ее к остальным пустым.- Кстати, спросить хотел, в России в курсе, что сказал Назарбаев, после первой войны, когда подписали мир в Хасавьюрте?- в глазах Вахида обозначилась презрительная усмешка.
- А что он сказал?- еще более заинтересовался Сергей
- Где-то среди своих ближайших прихлебателей и родственников, он заявил: уж если Чечня Россию на колени поставила, то неужто мы ее на бок не завалим?
- Да ну… Не может быть? Он же вроде всегда такого нашего друга изображал,- изумился Сергей.
- Точно. Как у вас говорят, за базар отвечаю. Кто-то из его окружения потом проболтался. Назар, он же не умный, а хитрый. Где ты умных калбитов видел? Я вот всю жизнь рядом с ними живу, ни одного не встречал. Хитрые попадаются, да и то редко… Я чего хотел сказать-то, у вас ведь ему верят, союзником считают, а он о России вон как думает…
- А в Грозном, ты что, тоже учился?- поспешил перевести разговор Сергей, ибо не очень верил тому, что поведал только что Вахид, к тому же не хотел здесь, на территории Казахстана говорить в таком "ключе" о его президенте.
- Да, и тоже год, на историческом факультете, в тамошнем университете. Хотя, конечно, какой там университет, бывший пединститут университетом назвали, а он как был педом, так и остался, даже хуже чем при советской власти стал. Все об этом говорили. Какая там могла быть учеба при таком бардаке. Там каждый более или менее крупный командир свою армию имел, из своих родственников. И эти армии никому больше кроме этих командиров не подчинялись. Что хотели, то и вытворяли. Масхадова кроме его родственников никто не слушался. Стрельба день и ночь стояла, не поймешь то ли друг в друга, то ли в воздух. Праздник – стрельба, свадьба – стрельба, ребенок родился - стрельба, перепелись-обкурились – опять стрельба. У всех оружие и чуть что его в ход пускают. Не знаю, как я там этот год выдержал. Да и учебы как таковой там не было, преподавателей настоящих, знающих почти не осталось, русские почти все поуезжали, а среди чеченцев стоящих было немного, а так в основном те же вчерашние студенты преподавали. В общем, плюнул я на ту учебу и домой вернулся, и вовремя. Когда в 99-м вторая война началась, я бы уже оттуда вряд ли выбрался. Там ведь тогда всех студентов мобилизовали и под огонь,- Вахид допил остатки пива и из заднего кармана брюк достал пачку сигарет.- Курить будешь?
- Нее,- отмахнулся Сергей.- Но ты ведь мог, наверное, куда-нибудь здесь в Казахстан из того университета перевестись.
- А ну их.- Вахид зло махнул рукой.- Там чеченскую историю изучал, исламом задолбали, здесь бы калбитскую пришлось, и каждый все по своему толкует… Надоело. Да потом здесь не до того стало, надо было отцу помогать. У меня же в семье еще две младшие сестры. Женить меня два раза хотели, да мне невесты не понравились… дуры какие-то. Отец, конечно, мог заставить, но он понимает меня. Я хоть и не особо верующий, часто Аллаха благодарю, что у меня такой отец. Посмотрю на других чеченских отцов, аж дрожь берет, если бы у меня такой были, наверное, руки бы на себя наложил. А мой все понимает, что я хотел бы жениться на такой как Валя… Да как ее искать было мне, когда Союз развалился и такая чехарда началась. В Россию ехать, когда в Чечне война была? Это же все равно, что на смерть, или в лучшем случае там бы мне за что-нибудь срок припаяли. А сейчас, что сейчас, сейчас она уже, поди, замужем. Да и вообще… у вас сейчас к чеченцам очень плохо относятся,- Вахид замолк, пытливо глядя на собеседника и сделав затяжку, выпустил в сторону сигаретный дым.
- Ну, как тебе сказать,- несколько смутился таким "прямым" вопросом Сергей.- В общем существует такая тенденция. Все же учти, было две войны за десять последних лет. Вот Ты говоришь, что в Чечне русских не любят, а с чего же в России должны чечен любить?
- Да я это понимаю. Но так же все время нельзя, нужно какой-то выход искать. Конечно, до чеченцев теперь не скоро дойдет, что нам без России нельзя, но ведь и до вас не доходит, что чеченцы очень нужны России. Я не говорю, что без нас вы не проживете, проживете конечно, но мы могли бы быть очень полезны для России,- убежденно говорил Вахид.
- Это чем же, полезны-то?- на этот раз не смог сдержать недоверчивой усмешки Сергей.- Мне так кажется, что с вами слишком много хлопот, уж очень у вас ментальность… Ты уж меня извини, жить с вами рядом тяжело сам говорил, что уж больно ваши джигиты к бандитизму склонны, дисциплины не признают, норм общежития. Извини, если чего…