– Ну, во-первых, с чего вы решили, что мы вам не помогали? Неужели вы думаете, что мы не были в курсе ваших действий? Не удивляйтесь, многие из тех, с кем вы встречались, – члены корпорации. Ну и потом, нам нужно было понять, что вы за человек, чего вы хотите и чего добиваетесь на самом деле. И вы помогли нам в этом. Поймите, вы всё сделали правильно, когда стали искать правду здесь, когда напрямую обратились к нам. А почему, думаете, вас хоть и поздно, но поддержали другие СМИ? Журналистская солидарность? Даже не смешно. Ну а что не помогали вам открыто… Знаете, восстановление страны после почти смертельного удара не имеет ничего общего с романтикой, у нас свои методы. Вот в вашей редакции скоро произойдут интересные изменения, собственник поменяется, так мы вас тоже открыто поддерживать не будем. Но как минимум первым заместителем главного редактора "Аргументов" активный член корпорации должен стать, и станет, а там жизнь покажет. Такая газета не должна быть в стороне, не должна управляться случайными людьми.
– Вы знаете, я и так себя достаточно комфортно чувствую в профессии.
– Это заметно, – согласился следователь. – У вас высокая степень журналистской свободы, но когда вы будете с нами, то она, эта же степень свободы, станет на два порядка выше. Чего нельзя будет сказать о других… Новые источники информации, новые возможности, разве это не соблазнительно?
– Соблазнительно. Беда только в том, что журналистика по определению стремится просто к свободе, а не к тем степеням, которые её ограничивают.
– Красиво сказано, хоть и наивно. Уверен, что ваше издание только выиграет от такого руководителя. Это будет эффектное возвращение, – следователь вопросительно смотрел на своего собеседника. – Неужели не хочется воздать тем, кто вас изгонял? У вас будут развязаны руки на любое кадровое решение…
– Жаль, что я не смогу вместе с вами строить корпорацию, – ответил Алексей.
Следователь молча достал сигареты, не спеша закурил.
– Любопытно, сколько лет должно пройти, чтобы ваши взгляды на жизнь поменялись, – размышляя, произнёс он.
– А с чего им меняться? – удивился Алексей.
– Ну как же, – невозмутимо ответил бледнолицый, – вы сейчас очевидного не замечаете, у вас всё слишком контрастно – чёрное или белое. А ведь в жизни не так. В конце концов, даже из вашей очень пристрастной статьи видно, что "ужасная гибель спецназа" произошла не только из-за негодяйства генералов, но и по разгильдяйству солдат, которые вовремя не подзарядили рацию. Разве не так? Разве мысль о том, что во время войны даже самые справедливые разоблачения могут нанести воюющей родине вред, не вполне разумна? – следователь немного помолчал. – Вы идеалист, Алексей, – продолжил он, – но ведь у вас публичная профессия, вам надо постоянно доказывать свой успех. А мне кажется, что романтический борец с системой – уходящая натура. Всё-таки публика, она как женщина, а женщины любят успешных подонков больше, чем идеалистов-романтиков.
– Ну если вы действительно пророк, то мне пора менять профессию, – усмехнулся Алексей.
– Вы правы, неблагодарное это дело – пророчествовать… – следователь широко улыбнулся. – А у вас наверняка весомая причина для отказа? – наконец прямо спросил он.
– Ну да, причина весомая, – согласился Барышев. – Можно, конечно, помудрствовать, что причина отказа в том, что от вашего предложения нельзя отказаться. Ну или включить дурака, что я вам не верю. Но всё гораздо проще – я уезжаю.
– Куда, если не секрет? – спросил следователь.
– Туда, где меня ждут, – улыбнулся Алексей. – Вы же и так всё знаете, раз вы здесь.
– Надолго? – бледнолицый пропустил мимо ушей последнюю реплику.
– Пока не знаю, как получится.
– Ну если уж совсем честно, то мы просчитывали этот вариант. Всё-таки любимая женщина, хоть и бывшая, да ещё и в Америке. Насколько я знаю, вашей Лизе постоянную работу предложили? И то, что вы контракт разорвали, не помешало… Ну-ну, не злитесь! – следователь упреждающе миролюбиво поднял руки, прочитав на его лице возмущение. – Я же по-хорошему… Просто я не думал, что вы решитесь туда уехать, вы же боец. Тем более сейчас, когда всё так удачно для вас складывается. Неужели я снова ошибся? – улыбка на лице следователя впервые за время разговора мелькнула лёгкой тенью снисходительности.
– Извините, у меня звонок, – ответил Алексей. Ему звонила Лиза, очевидно, уже приземлившись. – Здравствуй. Как долетела?.. Да, я здесь, встречаю… Да, билеты уже купил, как и договаривались, в один конец… Подожди секунду, я попрощаюсь…
Алексей перевёл телефон в режим ожидания и, поднимаясь, протянул руку следователю:
– Я действительно скоро уезжаю. Поверьте, мне это сейчас нужнее. Но, признаюсь, вы меня впечатлили "чекистским крюком". Прощайте.
Он стоял у стеклянной стены, отделяющей встречающую публику от прибывающих пассажиров, и улыбался. В толпе навстречу ему катила свой чемодан и весело махала рукой Лизавета. И два авиабилета в один конец действительно уже лежали у него в кармане. Два билета на авиарейс Москва – Екатеринбург. Оттуда до Дегтярска всего ничего. На машине, говорят, за час легко добраться.
Часть 5.
Вид из окна
Мы все вымрем, как динозавры.
В. Путин
Глава пятнадцатая
Осень 2009 года
Офис на Трубниковском привычно бурлил понедельничной суетой. Разношёрстная толпа программистов и веб-дизайнеров шумно спускалась по старинной чугунной лестнице со второго этажа навстречу Бену, который только появился на работе.
– Ну что, бездельнички, отсовещались? Здрасьте-здрасьте… – отвечал он на приветствия, улыбаясь родным лицам. – Кто на хозяйстве сегодня? Лизавета? Парадом кто командует?
– Макс за рулевого, а Лизы не было ещё, – за всех ответила самая молодая и самая бойкая Алёна.
– А что тогда возбуждённые такие, чем вас Макс пугал?
– Да все нас только тобой и пугают, – смеясь, отвечала Алёна. – Лиза в пятницу так и сказала: если к среде дизайн на движок не натянем, то вернётся Сами-знаете-кто и устроит нам "ночь длинных ножей" за сайт Сами-знаете-кого.
– Будет вам "длинная ночь", не переживайте, – смеялся Бен.
– Учтите, Алексей Борисович, не я это вам предложила… – нарочито жеманно, под общий смех, повела плечом Алёна, кокетливо задрав свой симпатичный нос. – Кстати, Бен, а ты знаешь, чем андроиды старого поколения отличаются от новых? – спросила она и, не дожидаясь ответа, выпалила: – Старые андроиды думают, что наш президент всё ещё Путин, а те, которые нового поколения, знают, что у нас уже год, как другой президент!
– Смешной анекдот, – вяло согласился он с мыслью о том, что шуточки про партийных андроидов имеют постоянный успех в его конторе.
– Какой анекдот, Бен?! – обиженно возмутилась Алёна. – Ты что, не в курсе? На вот, почитай, что Лиза приволокла с Лядского…
И она протянула какую-то листовку, где на фоне герба небольшого подмосковного города жирно чернели три лозунга: "Путин – наш Президент!", "Наша Россия – сильная Россия!" и "Все на выборы в городскую думу!"
– На вчерашних выборах конфуз в Подмосковье случился… – быстро рассказывала она. – Все улицы наружкой завесили, во всех газетах отметились, а такого ляпа никто и не увидел. Лишь вчера, в день выборов, кто-то из своих разглядел… Перепугались, конечно, кинулись по городу щиты снимать – словом, начался "переполох в курятнике". Большие боссы истерят, Интернет стебается… А не подняли бы сами шухера, так никто и не заметил бы. Ну вот как те андроиды и… ты, – не сдержавшись, съехидничала Алёна.
– Выходит, не сберёг яремную венку, – подыгрывая, хмыкнул Бен, – вот и укусили андроиды, обратили в свою веру… Значит, и я теперь старого поколения?
– Ну что ты, Бен! – весело смеялись все вокруг. – Ты у нас самый что ни на есть новый!
Посмеявшись за компанию, Бен поднялся наверх и прошёл через большой круглый холл сразу к Максу.
– Слышу, слышу, русским духом пахнет, – улыбаясь, встречал его в дверях Максим. – Ну здравствуй, путешественник, вижу, хорошо отдохнул, раз с ходу "длинные ночи" обещаешь…
– Так языком грозить – не мешки ворочать. Как вы тут поживаете, что новенького? Надеюсь, всё рушится по плану? Когда Лиза появится?
– Ну, пожалуй, кроме очередного дедлайна, среды, когда надо вчерне сайт показать, так и ничего новенького, всё по плану. А Лизки нет и не будет сегодня, звонила только что, у неё очередной "Лядский день". Ну в смысле снова Руморев её к себе в Лядский переулок вызывает, так она сразу туда и поедет.
– Надо позвонить ей, – достал Бен телефон, – а то обидится ещё…
– Да некогда ей обижаться, – усмехнулся Макс, – она всю неделю, что тебя не было, здесь не появлялась. Один сплошной "Лядский день".
Он говорил без всякой задней мысли и укора, а Бена вдруг неприятно укололи эти слова.
– Привет, Лиз, говорить можешь?.. – спросил в трубку Бен. – Ну говори…
– Салют, Лёшкин! – весело рассмеялась в ответ Лизавета. – С возвращением, пропащий! Как прокатился? Завтра расскажешь, ладно? А то у меня через два часа встреча с Юрием, боюсь, что до упора…
– С каким Юрием, с Руморевым, что ли? О, как вы сблизились-то… – тихо пробормотал он. – Ну завтра так завтра… Тебе привет от Кулика, ну и подарок, как водится…
– Ага, спасибки. Поди, все косточки мне перемыли, знаю я вас, – смеялась Лиза.
– Ну не только тебе, хотя, каюсь, и тебя не забыли.