* * *
В день отхода в круиз в Одесском порту творилось нечто невообразимое.
Ещё затемно начали грузить жителей двух деревенек со всех их скарбом и живностью. Козы и бараны упирались и не хотели подниматься по трапу, а их хозяева смирно двигались к своему последнему пристанищу.
К трапу пробился отец Евлампий и стал призывать верующих опомниться.
- Восстаньте духом своим, люди! Не на ковчег спасительный ступаете, на лодку дьявольскую! Прямым ходом она вас в Ад доставит!
- Дык, если прямым, - отмахнулся от надоедливого батюшки длиннобородый старикашка с молочным бидоном в руках, - тык оно и к лучшему! Всё одно нас китаец забодает!
- Какой такой китаец? - недоумевал Евлампий. - Откуда у вас китайцы?
- С востоку, - пояснил длиннобородый.
- И вы, - возмутился Евлампий, - свою землю, исконно русскую, китайцу отдаёте?
- Дык, не мы отдаём, - громыхнул бидоном старик, - барин!
- Какой барин? - изумился Евлампий. - Всех бар ещё в прошлом веке повыбили!
- Дык, мы и попов повыбили, а ты, вот, здеся! - хитро усмехнулся старик.
Евлампий хотел развить патриотическую тему, но его вежливо подхватили под руку менты и увели в неизвестном направлении.
* * *
Зябко ежась под холодным майским ветерком и шумно отхлёбывая горячий кофе, депутат Госдумы лично наблюдал за погрузкой.
- Кута тетей потефали? - демонстрируя иностранный акцент, поинтересовался Майкл. - Ни отной молотенькой тефочки!
- Какие теперь дети в деревне? - буркнул депутат. - Старики да козы.
Земля пустует! Вы уж смотрите, - повернулся он к Майклу, - если всё пройдёт нормально, я вам заказов на пол-России организую! Почистим Родину от балласта!
- А кто короф тоить бутет? - поинтересовался Майкл.
- А китайцы на что? - допил кофе депутат.
- Сунь в чай - высунь сухим! - похлопал депутата по плечу Алекс и проводил глазами огромного быка, которого опускали в трюм с помощью крана.
* * *
Луценко, Гузь и Нечитайло контролировали посадку у металлодетектора.
Пилы, косы, вилы, топоры отнимались у пассажиров и отправлялись на хранение в трюм. Завидев деда с металлическим бидоном и змеевиком в руках, Луценко поспешил к нему со следующими словами: - Аппарат ты, батя, прихватил правильный! А вот из чего самогон гнать будешь?
- Хоть из табуретки! - гордо выпрямил голову дед. - У меня и без дрожжей бродит! Если томатная паста есть…
- Вобще-то не положено, батя, - оглянулся Нечитайло вокруг.
Гузь и Луценко увидев его сомнения, немедленно отвернулись и сделали вид, что заняты по горло.
- Ну, давай, дед, - подтолкнул деда в спину Нечитайло, - только корабль не взорви!
* * *
С рассветом подоспели телевизионщики и зеваки.
Все телеканалы России, Украины, многих европейских стран транслировали прямые репортажи о начале беспрецедентной акции коллективной эвтаназии.
Одесситы толпились на пристани, и майское солнышко поливало их ультрафиолетовыми очередями.
Духовой оркестр играл старинные печальные вальсы, и многие отъезжающие радостно вальсировали друг с другом.
Среди танцующих долгое время метался отец Евлампий, но его снова скрутили два мента. Они отвели Евлампия подальше и пригрозили физическим воздействием.
- Ты, батя, пойми! - втолковывал ему сержант незаметно для окружающих, ткнув Евлампия кулаком "под дых". - Мы люди маленькие. Нам сказано - убрать тебя, мы приказ выполняем.
- Креста на вас нет, - согнулся пополам Евлампий, - меня даже комсомольцы не смели трогать! Прости их, Господи, неразумных.
- Будешь оскорблять, - насупился сержант, - пасть порвём!
* * *
По трапу поднимались старики и старушки, того кто не мог идти самостоятельно - вкатывали на креслах и несли на носилках. Многие из них не понимали, что с ними происходит, но им тут же приходили на помощь родственники, соседи, и просто добрые люди.
- Присмотрим мы за вашим фикусом, Мария Антоновна! - подталкивали кресло по трапу ещё не старые муж и жена. - И за свет, и за газ заплатим! Мы же столько лет рядом прожили… По-соседски!
- Поливайте не чаще, чем раз в месяц! - наставляла соседей Мария Антоновна. - Чтобы листья не пожелтели! Я вернусь - проверю!
Пара вкатила старушку на палубу, и запыхавшийся сосед поспешил к Алексу, который прищурившись на солнышке, маячил на палубе.
- Это что значит - вернусь? - дёрнул он Алекса за рукав. - Мы же вам заплатили полную стоимость квартиры! По рыночной, между прочим, цене!
- Не волнуйтесь, не волнуйтесь, - успокоил его Алекс, - мало ли что несёт старый человек!
- Ну, смотрите, - вытер испарину сосед, - а то мы и в суд!..
- Расслабься, - подтолкнул соседа Алекс в спину, - фикус не забудь полить.
- Скажите, - проявилась рядом с Алексом весьма "прикинутая" мадам, - Я могу оставить бабушке свой мобильник? Он будет там работать?
- Там - он работать не будет! - пошутил Алекс.
- Я имею в виду - в море! - строго заметила мадам.
- Не думаю, - покачал головой Алекс, - а зачем вам это?
- Ну, знаете, не чужого человека отправляем, - подобрала слово мадам, - в круиз… И потом, вы не знаете бабушку, она была профсоюзным лидером. Она говорит двадцать четыре часа в сутки!
- А когда же она спит? - удивился Алекс.
- Почти никогда, - вытерла слезу мадам.
- Как я вас понимаю, - взял просительницу под руку Алекс, - оставьте мне ваш номер, я вам лично перезвоню.
- Правда? - вытерла слёзы мадам. - Только не зовите её к телефону!
- Хотите выпить кофе? - промурлыкал Алекс. - У меня в каюте?
- В такую минуту? - заволновалась мадам.
- Именно в эту минуту, когда все чувства обострены, все нервы обнажены, - крепко прихватил её за талию Алекс.
- Мне без сахара, - томно пробормотала мадам, и они скрылись в каюте Алекса.
- Перпетум мобиле, - проводил их завистливым глазом Майкл и занял смотровую позицию.
* * *
Доктор Баринов и Людмила Геннадиевна подошли к трапу одновременно.
- Прошу вас, - вежливо пропустил перед собой учительницу доктор.
- Благодарю вас, - не менее вежливо отреагировала учительница.
- Вы кого-то провожаете? - поинтересовался Баринов, следуя за ней по трапу.
- Себя, - усмехнулась Людмила Геннадиевна.
- Извините, - замялся Баринов, - вы так прекрасно выглядите, я не мог подумать.
- Спасибо, - продолжила свой путь учительница, - вы тоже не в инвалидном кресле. Вероятно, случаются надломы не только внешние, но и внутренние…
- Как точно вы сказали. - Грустно улыбнулся Баринов. - Позвольте представиться: - Баринов Андрей Андреевич! Певец! Бывший…
- Все мы тут, - подобрала слово Людмила Геннадиевна, - бывшие…
* * *
Три шикарных "Мерседеса" остановились у самого трапа, и оттуда вышла женщина во всём чёрном, с огромной шляпой на голове.
- Гала! - выдохнула толпа.
Вслед за Галой из машины появились красавец-супруг, за ним - известный стилист, ещё - знаменитый танцовщик, известный тенор и Верка Сердючка. Все были одеты - по случаю, в чёрное. Только у Верки в чёрном корсете торчала алая роза.
Лицо Галы было закрыто густой вуалью, но толпы поклонников, конечно же, узнали своего кумира и с воплями и криками - "Не уходи, Гала!"- рванулись к звезде. Дюжие охранники окружили звезду плотным кордоном, и она двинулась к трапу, раздавая на ходу автографы тем, кому удалось протиснуть ручонку сквозь частокол мышц.
Её безутешный супруг картинно упал на колени и рыдал, протягивая руки вслед уходящей навсегда любимой. У него тоже начали просить автографы, и он совместил два дела: одной рукой раздавал автографы, а второй - тянулся вслед уходящей звезде.
Сердючка швырнула розу вслед подружке, подскочила к духовому оркестру, и над всей Одессой понеслось бессмертное: - "Харашо, всё будет харашо!"
* * *
Воспользовавшись суматохой и общим психозом, отец Евлампий сбежал от ментов, протиснулся сквозь поредевшую охрану трапа и скрылся в первом попавшемся трюме.
* * *
Неожиданно оркестр сменил пластинку и грянул "Владимирский централ" Все увидели, что к кавалькаде "звёздных" машин присоеденились "Лексусы", "БМВ" и "Майбах" с депутатскими номерами.
Корень вышел из машины, коротко, по-братски обнялся с братанами, раздвинул толпу плечом и медленно взошёл по трапу.
На входе его остановили, потому что металлодетектор заорал как бешенный.
- Вот, блин, - сообразил в чём дело Корень и стал выбрасывать прямо за борт пистолеты, ножи, отмычки и прочие рабочие принадлежности, случайно забытые в карманах.
Когда он достал паяльник, то Нечитайло спросил с недоумением: - А это на кой хрен?
- Орехи колоть, - усмехнулся Корень и положил паяльник в карман.