- Я знаю твою преданность Хозяину. Я знаю, что ты всегда был мне хорошим другом. Мне нужен человек, который бы приглядывал за Хозяином, берег его. Последнее время здоровье Кобы ухудшается. Наступит день, когда встанет вопрос о новом вожде. Вся эта свора начнет грызть друг другу глотки, чтобы занять место вождя. В этой борьбе победит самый сильный, самый умный и самый ловкий. Мы должны держать в руках все нити. Устранение Власика - это лишь первый этап. Мы подчиним тебе весь секретариат.
- Но там Поскребышев…
- Поскребышев - стар, начал плохо работать. Допускает, что постановления правительства валяются на полу, и каждый может их подобрать. Его дни в секретариате Кобы сочтены. Пусть отдыхает на даче! Ты сосредоточишь в своих руках организацию труда, быта и отдыха Хозяина. Будешь держать меня в курсе важнейших дел, докладывать о его настроениях, о мнении по тому или иному вопросу. Вот тогда в нужный час мы окажемся сильнее остальных соратников.
- Что будет со мной после вашей победы?
- Мы сольем два министерства: внутренних дел и госбезопасности. Наряду с руководством партией и правительством я стану министром госбезопасности. Ты будешь выполнять те же поручения, что и сейчас, но получишь должность первого заместителя министра и звание генерала армии.
Лаврентий ничем не рисковал, делая такое предложение. Если бы Пашка донес Хозяину, Берия бы отказался бы от своих слов. Мало того, объявил Жихарева инициатором этого предложения. Пашка знал коварство "приятеля". Он понимал, что и в случае отказа, и в случае соглашения с Берией станет его заложником. Отказ означал немедленную гибель. В случае согласия можно было еще побарахтаться. При этом его руки могли стать длинными, благодаря устроенной рядом с его кабинетом лабораторией. В ней Жихарев работал над различными транквилизаторами для Хозяина. Пашка мог устранить любого члена политбюро. Поэтому он предпочел принять предложение Лаврентия. Берия был лживым человеком, но потянуть из него было можно. Нужным людям он платил щедро.
Сталин в раздражении приехал в Кремль. Не ответив на приветствие Поскребышева, вошел в кабинет. Поскребышев принес чай и, угодливо изогнувшись, поставил перед вождем.
- Что же ты, маша-растеряша, допускаешь, что секретные документы правительства попадают в руки шпионов? - хмуро спросил Хозяин.
Тот упал на колени. Обхватив ручонками ногу Сталина, Поскребышев преданно, по-собачьи заглядывал ему в глаза.
- Пошел вон! - отпихнул его ногой вождь.
Молча Поскребышев на коленях уполз из кабинета.
- Что же ты с утра пораньше в ползунки играешь? - раздался в приемной бодрый голос Берии.
В кабинет вошел свежий, гладко выбритый Берия.
- Прости, Коба, что без доклада, но с твоим помощником что-то странное творится: ползает по приемной на коленях, невменяемый какой-то…
- Прогнал я бывшего помощника, - мрачно ответил Хозяин.
- Вот и правильно! Есть более достойные люди, которые справятся с делом лучше Поскребышева.
В это время в кабинет тихонько втерся Поскребышев.
- Ты еще здесь? - нахмурился Хозяин. - Я же сказал тебе: пошел вон! Жихарев, выведи его! Позаботься, чтобы ему оформили персональную пенсию!
Поднажав плечом, Пашка вытеснил из кабинета Поскребышева.
- Что же будет, Пашенька? - захныкал тот.
- Будет то, что Хозяин решит. А пока сдайте служебное удостоверение и пропуск в Кремль!
Дрожащими руками опальный помощник сдал документы и, плача, покинул Кремль. Пашка проводил его до Никольских ворот. Когда вернулся, решение о руководстве им секретариатом Сталина уже было принято. Через час там уже сидели новые, подобранные с подачи Берии люди.
Прошло немного времени, и заговорил Власик. Он дал показания против Поскребышева. Пашке поручили арестовать предшественника. Поскребышев жил на даче, с которой его никуда не выпускали. Машины оперативной группы остановились у ворот. Пятерка чекистов во главе с Жихаревым направилась к даче. На подходе к дому залаяла собака. С рычанием она бросилась на оперативника и выдрала из пальто клок габардина. Удар ботинка опрокинул ее наземь. Собака взвизгнула и затихла. Переведя взгляд на дом, Пашка увидел Поскребышева, с ужасом смотревшего из окна. Жихарев с улыбкой помахал рукой. Поскребышев отшатнулся от окна. Оперативники рванулись к дому, в глубине которого треснул выстрел. Дверь оказалась незапертой. На полу в большой комнате в луже крови лежал бывший помощник вождя. В камине догорали какие-то документы.
С помощью Жихарева Лаврентий быстро набирал силу. "Соратники" боялись и потакали ему во всем. А он неоднократно подставлял их. Во время выпивок Берия задавал вождю какой-либо вопрос и сам же предлагал ответ на него. Когда Сталин не соглашался и называл сказанное вздором и чепухой, Лаврентий печально смотрел на кого-нибудь из "соратников" и печально изрекал: "Вот видишь, я тебе говорил, что твое предложение неправильное и товарищ Сталин его не одобрит". Ничего не знавший об этом предложении "соратник" оказывался в положении дурака и невежды. И никто не был уверен, что на следующей попойке Берия также не подставит его. Однако с Лаврентием никто не связывался, зная его коварство. Сам же Берия на застольях тоже был осторожен, опасаясь, что сболтнет лишнее, и Сталин узнает о его планах захвата власти. Однако и его "прорывало" время от времени. Правда, это случалось, когда Хозяин сам уже пребывал в сильном подпитии. Однако "соратники" не дремали и копили на Лаврентия компромат. Иногда они доносили Сталину неосторожные фразы Берии, выданные им по пьянке. Хозяин, поощрявший доносительство "соратников" друг на друга, с удовольствием копил эту информацию. Когда негативной информации накапливалось много, вождь либо уничтожал, либо отдалял "соратника".
Настал черед и Лаврентия. Хозяин отправил его в отпуск. Пока Берия нежился под черноморским солнцем, меняя каждую ночь любовниц, Сталин приказал арестовать всех мегрелов, служивших в органах госбезопасности. Пашка узнал об акции лишь накануне ее проведения. Бросился звонить Лаврентию, но получил ответ, что того нет на даче. В трубке слышался женский визг и хохот Лаврентия. Не подошел Берия к телефону ни на второй, ни на третий день. Видно, кто из подружек крепко держал его подле себя. Когда Берия, наконец, прочухался, все мегрелы не только были арестованы, но и дали против него показания. Узнав о случившемся, Лаврентий примчался в Кунцево.
- Ну, что садился-бодрился, срал-срал и упал? - с усмешкой задал Хозяин столь знакомый вопрос.
Пачка протоколов допросов легла на стол перед Берией. Там было написано, и что Лаврентий - английский шпион, и меньшевик, и провокатор царской охранки. Особое место занимали показания, где Берия изобличался в нарушении социалистической законности и применении пыток, личном участии в казнях. Лицо Лаврентия, когда он читал показания, то бледнело, то краснело, то становилось сине-зеленым.
- Все это - правда, Лаврентий, - спросил Сталин, когда Берия закончил читать.
- Все - правда, Коба. За исключением того, что я - английский шпион.
- Что мне с тобой делать? Сколько раз я тебе говорил, чтобы не было лишнего шума? Почему ты слушал и соглашался, а все делал по-своему? Ты меня очень подвел. У меня не может быть такого помощника, как ты!
- Конечно, Коба, не может быть! - в глазах Берии мелькнул огонек надежды. - Что народа скажет? Ягода был плохой - расстреляли. Ежов был плохой - расстреляли. Берия был плохой - расстреляли. А куда Сталин смотрел? Почему таких помощников подбирает? Что народу отвечать будем?
Сталин пыхнул трубкой, прошелся по кабинету.
- Товарищ Сталин, - обратился к Хозяину Пашка. - Нельзя к Берии какие-либо меры применять. Смута в народе будет…
- Смуты в народе не будет! Другой вопрос, что Берия мне пока нужен. От руководства органами мы его отстраним. Мегрелов расстреляем. Лаврентия предупредим, чтобы не допускал никакой самодеятельности. Все вопросы решать только со мной! А документы пусть полежат у меня в сейфе.
Глава 30
Неожиданно для себя Пашка женился. После "мегрельского дела" Хозяин отдалил от себя Берию. "Соратники" да и не только они стали искать общества Жихарева. Все обращались к нему за советом и помощью. Пашкин звонок по телефону стал равносильным звонку вождя. Предпринимали попытки наладить с ним контакты министры и их заместители, но их Пашка держал на расстоянии. Лишь немногие попали в круг его близких знакомых. Чем только не старались ему угодить. Охота, рыбалка, приглашения на домашние торжества, в театры и на футбольные матчи - все было к его услугам. Особенно завились вокруг Жихарева министр культуры и его заместитель. Пашка размышлял: чего они попросят, а те мялись и вели разговоры во время застолий на общие темы. Наконец, они рассказали о своем желании. Пашку пригласил на дачу первый заместитель министра. К своему удивлению, Пашка не встретил там ни супруги чиновника, ни домработницы, всегда подававшей на стол.
- Супруга поехала отдохнуть в Крым, а домработница ее сопровождает, - с блуждающей улыбочкой ответил хозяин на вопрос Жихарева.
Не смотря на отсутствие женщин, на даче все было приведено в порядок, а на накрытом столе чувствовалась опытная, не мужская рука. Около часа длилась застольная беседа. Когда с закусками было закончено, хозяин хлопнул в ладоши и потребовал новую скатерть. Отворились двери в соседнюю комнату, и девушки в шопеновских пачках внесли новые яства и напитки.
- Рекомендую! Будущее советского балета - выпускницы Московского хореографического училища, - повел рукой первый заместитель министра.