Снова он сидел на веранде кунцевской дачи. Снова буйствовал бело-розовый цвет яблонь и вишен. Не смотря на дневной час, где-то посвистывал соловей. Берия сетовал, что евреи баламутят народ: все им не нравится, все хотят в Израиль. Советское правительство первым признало эту только что возникшую на карте мира страну. Части евреев разрешили выехать туда на жительство. Отпустили партийных работников, некоторых военных. Надеялись, что советские переселенцы создадут социалистическое государство на Ближнем Востоке. Однако ожидания вождя и "соратников" не оправдались. Евреи из Советского Союза быстро растворились среди выходцев из Западной и Центральной Европы, Америки. Они быстро восприняли их идеологию и отказались от идеи создания социалистического государства, зависимого от СССР.
- Словом, просрали вы Израиль, - подвел итог Сталин. - Начали "ленинградское дело" раскручивать и забыли об американцах, сионистской организации "Джойнт". А те, пока вы здесь ушами хлопали, времени не теряли, прибрали Израиль к рукам.
- Как быть с советскими евреями, Коба? Они рвутся в Израиль.
- В Израиль больше никого не пускать! Дадим им здесь автономную республику. Незадолго до начала войны мы создали на Дальнем Востоке Еврейскую автономную область с центром в Биробиджане. На сегодняшний день эта идея терпит крах. Нам удалось загнать туда лишь нескольких эмигрантов из Германии, да немного энтузиастов из наших партийных работников. Большинство же тамошнего населения - ссыльные. Завтра наш новый член Президиума ЦК Суслов пригласит председателя Еврейского антифашистского комитета Михоэса. Тот имеет огромный авторитет среди евреев. Поручим ему начать пропаганду переезда евреев в Биробиджан. Предложим пост Председателя Президиума Верховного Совета или пост Председателя Совета Министров новой республики.
- А если Михоэлс откажется?
- Тогда развернем в прессе кампанию против безродных космополитов. Этот термин еще покойный Жданов придумал. Ты же разработаешь и представишь план переселения евреев на Дальний Восток. Решим, что делать с Михоэлсом. Ты, Жихарев, будешь присутствовать на этой беседе.
На следующий день Пашка был в кабинете Суслова на Старой площади. Как и предполагал Берия, Михоэлс отказался от предложенных постов и от пропаганды идеи еврейской автономной республики на Дальнем Востоке.
- Переселить еврейский народ в эти края - обречь его на медленное, мучительное вымирание. Губительный для здоровья климат, антисанитария, отсутствие медицинских учреждений, антисемитизм окружающего населения погубят евреев. Кроме того, отрыв от центров культуры еврейских писателей и поэтов, музыкантов, других работников искусства обречет на духовную смерть. Наш комитет недавно направлял в эти края комиссию. Евреи-переселенцы влачат жалкое существование, духовно деградируют, подвергаются унижениям со стороны местных властей, грабежам и убийствам со стороны высланных в автономную область уголовников. Я не могу, не имею морального права отправлять мой народ на смерть, - отказался от участия в выполнении плана Хозяина Михоэлс.
Через час после разговора Суслов и Пашка докладывали о его итогах вождю.
- Ну что же, приступим к выполнению второй части плана. Кампанию в прессе развернем. Республику создавать не будем. Органам поручить обратить особое внимание на евреев. Я полагаю, что стране грозит сионистский заговор. Разберитесь! Михоэлса командировать в какой-нибудь город, скажем - в Минск, чтобы здесь не баламутил. Сейчас лучше, чтобы он вообще молчал. Рассмотрите и деятельность возглавляемого им комитета. Мне кажется, что это - шпионское гнездо.
Михоэлсу организовали командировку в Минск. Следом за ним выехал Пашка. С земляком Берии - министром госбезопасности Белоруссии Цахавой - он разработал план ликвидации артиста. Подобрали и исполнителя: гэбистского стукача, Героя Советского Союза, в прошлом майора. Этого человека дважды разжаловали во время войны в рядовые. Дважды военные прокуроры и следователи, ведшие его дела, оказывались евреями. Сам исполнитель был лихим воякой, великолепно водил танк и автомобиль. При этом он был ограниченным и жестоким человеком, считавший, что ему все дозволено. Во всех своих бедах исполнитель винил не себя, а евреев и люто их ненавидел. Пашка встретился с ним на даче МГБ.
- За что вас разжаловали в первый раз? Спросил он.
- Приехал с фронта в отпуск. Пьяный был, пошел в цирк. Не понравился мне там клоун. Люди воевали, кровь проливали, а он в тылу отсиживался. Вышел я на арену и тоже цирк устроил. Расстрелял этого клоуна, как дезертира, на глазах у публики. Жид-прокурор все время меня под расстрел подводил. Геройская звездочка спасла - всего лишь разжаловали. Через три месяца я снова стал офицером.
- При каких обстоятельствах были разжалованы второй раз?
- Второй раз уже в конце войны, в Восточной Пруссии. Едем мы на самоходках, навстречу колонна немцев-беженцев идет. Я свою самоходку развернул, остальным приказал: "Делай, как я!" Пошли мы эту немчуру гусеницами утюжить. Вот кино было! Кровь с говном фонтаном брызжет, чемоданы в разные стороны, из перин пух летит, киндеры ихние под гусеницами ногами сучат… Но был у меня один командир самоходки. Только что из училища, москвич, кстати, дерьмо. Он, сука, мне все развлечение испортил. Своим орудием дорогу перегородил, из люка выскочил, мне кулаком грозит, орет что-то. Другие наши тоже остановились. Оставшиеся немцы тем временем разбежались, по кюветам попрятались. Так мне обидно стало, что взял и трофейный "шмайсер" и дал по этому сопляку очередь. Четыре пули в грудь и в живот всадил. Тот мгновенно окочурился. Здесь уже меня свои скрутили. Думали, что я чокнулся. В госпитале меня врачи-жиды нормальным признали. Да и какой я псих? Я шутил, развлекался, людям хотел после тяжелых боев развлечение устроить. Опять жиды из прокуратуры меня под вышку подводили. Снова звездочка спасла. Так что, товарищ генерал-лейтенант, я этих жидов готов руками давить…
- Руками не надо. Машину дадим. Полуторку знаете?
- Так точно!
- Надо, чтобы один вот такой еврей, что вас судили, навечно замолчал. Организуете?
- С удовольствием! Только с оплатой разобраться надо. Это ведь не агентурные сведения представлять…
- Получите двадцать пять тысяч. Дадим жилье в центре Минска. Сейчас на проспекте Победы дом сдается. Получите в нем комнату двадцать метров.
- Мне бы вопрос о восстановлении воинского звания решить. Довоевать-то я довоевал, но закончил войну сержантом. Поспособствуйте, пожалуйста, чтобы мне звание майора вернули.
- Ладно, будет вам звание майора!
На следующее утро исполнитель остановил грузовик недалеко от гостиницы, где жил Михоэлс. В этой же гостинице поселился Жихарев. Исполнителю показали пашкино окно. Знаком, что Михоэлс стоит на краю тротуара была отодвинутая занавеска. Пашка позвонил в номер Михоэлса, представился как бывший фронтовик и сказал, что у него есть документы о массовых уничтожениях евреев на оккупированной территории. В щелку между занавесками он наблюдал за тротуаром у входа в гостиницу. Вышел Михоэлс. Он остановился на указанном Пашкой месте. Жихарев раздвинул шторы. Исполнитель мигнул ему фарами, показав, что понял сигнал. Взревел мотор. Отброшенный страшным ударом Михоэлс упал на асфальт, обливаясь кровью. С криками к месту происшествия бросились люди. Михоэлс не подавал признаков жизни. Только синий дымок, оставленный грузовиком, стелился за ним. Пашка побрился и принялся за принесенный в номер завтрак. Через полчаса за ним пришла машина, а еще через полчаса он сидел на даче МГБ в Куропатах и слушал доклад исполнителя. Раздался звонок. Цахава сообщил, что Михоэлс мертв и доставлен в морг.
- Можешь не пересчитывать! Деньги в банковской упаковке, - перешедший на "ты" Пашка выложил на стол пачки двадцатипятирублевых банкнот.
- Мне бы сотенными… - промямлил исполнитель.
- Сотенными тебе пока не полагается. Вот, когда через несколько дней ты снова майором станешь, тогда будешь и сотенные иметь, - выставил Жихарев на стол бутылку водки, в которую еще в Минске подмешал один из своих препаратов.
- Выпить хочешь?
- Так точно! - исполнитель лихо опустошил рюмку.
- На, закуси! Я тебе бутерброд с осетриной прихватил.
- После первой не закусываю!
- Пей еще, если хочешь.
- Можно я ее совсем прикончу? - спросил бывший майор, осушив второй стакан.
После выпитой в течение десятка минут бутылки, исполнитель принялся было рассказывать, как он воевал, но Пашка выпроводил его.
Сам он самолетом вернулся в Москву. В Загородной тюрьме Жихарев нашел Лаврентия.
- Неплохо сработано, похвалил Берия, выслушав доклад. - С исполнителем, правда, неприятность вышла. После встречи с тобой он пошел добавить в пивнушку. Задрался там с какими-то блатными… Словом, зарезали твоего исполнителя.
- Это можно было и не делать. Он бы сам умер через пару часов от острой сердечной недостаточности.
Через несколько дней тело Михоэлса привезли в Москву. На гражданской панихиде выступал Лаврентий. Он говорил об актере, как о жертве сионистов. После этого в прессе развернулась кампания против безродных космополитов и мирового сионизма. Евреев начали называть пособниками американского империализма. В воздухе закружилось слово "ЗАГОВОР".
В ноябре 1948 года Хозяин прочитал доклад МГБ о деятельности Еврейского антифашистского комитета, в котором он был назван шпионской организацией. Вождь наложил на документ резолюцию: "Комитет распустить, членов комитета арестовать".