- Ну, зачем же там? В этом доме, на этой же лестничной клетке "Востокзолото" держит квартиру для приезжих. Обслуга, питание - все бесплатно. А комфорта куда больше! Оставайтесь! Заодно можете пройти, посмотреть апартаменты.
Жихарев с компанией прошел в квартиру рядом. В ней были три комнаты с богатой обстановкой. В одной из них сидели четыре женщины в вечерних платьях.
- Это - для нас: вдруг развлечься захотим, - пояснил Медведь. - Этажом выше живет Ваня Запорожец. Рядом с ним такая же квартира, и там тоже четыре женщины.
- Не тяжело им так дежурить?
- Это гораздо легче, чем в лагере мыть золото. А что им? В тепле. Едят деликатесы, выпивают. Мы их в парчовые и шелковые платья одели. Так срок отбывать неплохо. Они довольны.
- Девушки - потом, а пока вернемся к столу! - предложил Жихарев.
Ближе к полуночи все, кроме Пашки, захмелели. Перед поездкой в гости он выпил несколько капель собственного изготовления, делавших организм неподвластным алкоголю. "Мне знакомо твое лицо!" - сказал Медведь Пашке. В этот момент в дверь позвонили.
- Это, вероятно, за мной, - направился к двери Жихарев.
- Пошлите их куда-подальше! - напутствовал его Запорожец.
Увязавшийся с Пашкой начальник лагеря открыл дверь и получил ослепительный удар в челюсть, сваливший его на пол. В квартиру ворвались оперативники. С оружием в руках они устремились в столовую. Последним вошел начальник управления. Медведя, Запорожца и начальника лагеря заковали в наручники. Со словами: "Это - тебе аванс, а расчет получишь в управлении!" - начальник ударил Медведя по лицу, сбив его с ног. Моложавый оперативник стукнул упавшего ногой по печени. Другой тоже ногой добавил по почкам.
- Отставить! - рявкнул Пашка. - Поднимите его!
Он зачитал поднятому за волосы Медведю ордера на его арест и обыск в квартире. Такие же документы были зачитаны Запорожцу.
- Вы спрашивали, где могли меня видеть? Отвечаю - в Ленинграде. Мы вас тогда снимали с работы за плохую организацию охраны Кирова. А авторучка - подарок от меня, чтобы усыпить вашу бдительность, - ловушка для жадных! - ответил Пашка на вопросы Медведя.
- Эта ручка, что ли? - начальник управления выгреб из кармана арестованного "подарок". - Можно я ее заберу?
- Бери! Она ему больше не понадобится, - разрешил Жихарев и кивнул на арестованных. - Этих - в машину! А вы продолжайте обыск.
- Они должны расписаться в протоколе, - возразил начальник.
- Пустые формальности! Распишутся в управлении!
- Меня-то за что? - захныкал начальник лагеря, когда его заталкивали в машину.
- За то, что свое непосредственное начальство не слушал. За то, что посулам этих гадов поверил. За то, что гарем для них держал, затолкнул его в машину начальник управления.
В управлении Пашка вскрыл пакет с материалами Особого совещания. Как он и догадывался, оба арестованных были приговорены к расстрелу. Радости начальника управления не было предела. Он даже хотел позвонить среди ночи первому секретарю обкома - обрадовать.
- Успеется! - остановил его Жихарев. - Для местного начальства радость будет больше, когда оно проснется, а его враги - уже мертвые! Прокурора и врача звать надо - процедура приведения приговора в исполнение требует!
Подняли с постелей врача и областного прокурора. Медведя и Запорожца ввели в комнату для расстрелов.
- Что такое?! - возмутился начальник управления. - Шелковое белье?! Немедленно снять!
Раздетых догола приговоренных поставили лицом к стене.
- Долго они из нас жилы тянули! Сейчас я из них потяну! - взялся за табуретку начальник управления.
- Не потянешь! - остановил его Жихарев. - Все, что я могу тебе позволить - собственноручно пристрелить их.
- Жаль! - пробормотал начальник управления и выстрелил в затылок Медведю.
Тот повалился на стену и, стукнувшись об нее головой, свалился на пол. Фонтанчик крови брызнул и затылка.
- Не надо! - взвизгнул Запорожец, упав на колени.
Начальник управления ударил его ногой в живот. Скуля от боли, Запорожец пытался поймать зубами сапог врага. "На - оближи!" - подставил тот сапог под губы и, дождавшись поцелуя, выстрелил в затылок Запорожцу. Врач осмотрел убитых.
- Могли бы жить! - произнес он традиционную для казней формулировку.
На следующее утро казнили фаворита Медведя - начальника лагеря. Особое совещание области приговорило его к расстрелу. А Пашка, дав шифровку о выполнении задания, покинул Магадан. По прибытии в Москву его наградили орденом "Знак Почета".
Глава 18
После убийства Кирова началась подготовка процесса над Зиновьевым и Каменевым. Те держались стойко и категорически отрицали свою вину в организации покушения на Мироныча. Наряду с моральным воздействием к ним применили методы физиологического воздействия. Обоих поместили в жарко отапливаемые камеры, кормили соленой рыбой и не давали воды. Это быстро привело к обострению хронических болезней подследственных. Однако они терпели мучения, отказывались сознаваться в несовершенных ими преступлениях. Возглавлявший следствие начальник Следственного отдела Миронов был в отчаянии. Применять более жесткие меры он решался. Это в ту пору еще не дозволялось законом, да и сам Миронов не был уверен в виновности бывших вождей. Ежемесячно он получал жестокие разносы от Хозяина и Ягоды за медленное ведение следствия.
Однажды во время обсуждения хода следствия на даче у Сталина взгляд вождя упал на Пашку.
- У нас есть неплохие врачи, - сказал генсек. - Почему бы им не помочь следствию?
Жихарев изучил истории болезней подследственных, после чего на несколько дней засел в своей лаборатории. Каменев страдал острой сердечной недостаточностью, Зиновьев - почечными коликами. Пашка разработал препараты, вызывавшие приступы этих болезней. Начали с Зиновьева. Препарат добавили ему в суп. Через полчаса после обеда Жихарев прильнул к глазку в двери камеры. Поев, Зиновьев встал у стены - подследственным разрешалось ложиться только после отбоя, а садиться - лишь во время приема пищи. Внезапно лицо Зиновьева исказилось. С криком он упал и, завывая от боли, покатился по полу. "Врача! Вызовите врача!" - кричал он, суча ногами. Приступ длился около пяти минут. Пашка протянул пузырек пришедшему врачу:
- Будешь постепенно увеличивать количество капель - приступы станут чаще. Однако следи, чтобы подследственный не околел от боли! Давай лекарства, укрепляющие сердце - оно может не выдержать. Береги эту дрянь от инфаркта!
На протяжении трех недель Зиновьева пичкали пашкиным средством, доводя число приступов до пяти в сутки. Он сдался и начал просить встречи с Каменевым.
- Григорий - слабый человек. Вы или испугали его, или довели до признания условиями содержания в тюрьме! - отказался от встречи Каменев.
На следующий день Миронов докладывал о ходе следствия Сталину. Тот пребывал в раздражении.
- Сколько весит Советское государство с его заводами, фабриками, армией и флотом? - спросил он Миронова.
- Этого никто не может знать, товарищ Сталин! - последовал ответ.
- И все-таки, сколько оно весит?
- Это - астрономическая сумма!
- Так неужели давление такого астрономического веса не может повлиять на Каменева? Неужели вес нашего государства для него - ничто? Идите, Миронов! И больше не приходите ко мне с заявлениями, что Каменев отказывается признать свою вину! Отказывается разоружиться перед партией и народом!
Красноречивый взгляд был брошен и в сторону Пашки:
- Медики в этом случае тоже не на высоте оказались!
Жихарев с Мироновым вернулись во внутреннюю тюрьму. Пашка велел принести сколоченный из досок щит, примеченный им в одном из помещений. Затем привели Каменева. Его по приказу Пашки уложили на пол, а сверху водрузили щит.
- Встань на щит! - велел Пашка, следователю по фамилии Черток, помогавшему Миронову, вести дело.
Тот с удовольствием исполнил приказание. Лицо Каменева стало фиолетовым.
- Будешь встречаться с Зиновьевым? - спросил его Жихарев.
Бывший вождь отрицательно замотал головой. Вызвали конвоира и поставили его на щит рядом с Чертком. Каменев задыхался. Его глаза вылезли из орбит, струйка потекла из-под щита.
- Чувствуешь вес нашего государства? Будешь давать показания?! - встал на щит Жихарев.
Подследственный потерял сознание. Его вытащили из-под щита, привели в чувства. Пашка велел продолжить пытку, когда сознание вернулось к Каменву.
- Не надо! Я встречусь с Зиновьевым! - сдался узник.
Более двух часов беседовали Каменев и Зиновьев. Затем попросили, чтобы им устроили встречу с членами Политбюро. С ними встретились Сталин и Ворошилов. Хозяин обещал оппозиционерам, что им будет сохранена жизнь, если они признают и подтвердят на суде все выдвинутые против них обвинения. Теперь оба подследственных подписывали все протоколы. Взамен им создали условия, напоминавшие санаторные.
Однако генсек не выполнил своего обещания. Все "заговорщики" были приговорены к расстрелу. Наступила ночь 25 августа 1936 года. Во Внутреннюю тюрьму приехал Ежов, курировавший НКВД как секретарь ЦК. Прибыли Ягода и Генеральный прокурор СССР Вышинский. Привели Каменева. Тот бросил на присутствовавших безумный взгляд и, не сказав ни слова, побрел к стене, поддерживаемый под руки Васей Фоминым и Тихоном Гавриловичем. Пашка выстрелил ему в затылок. Отпрянули в разные стороны его помощники. Каменев гулко ударился головой об пол. Кровь все текла и текла из него.
- Мог бы жить! - бросил на умирающего беглый взгляд врач.
- Зиновьеву плохо! Идти не может! - доложил начальник конвоя.