Салон-вагон состоял из купе проводников, двух купе охраны, спального купе вождя, кабинета с большим столом, за которым можно было проводить совещания, кухни, душа и туалета. В одном из купе охраны Жихареву выделили полку. Ту ночь Сталин провел один, ни с кем не общаясь. Утром прибыли в Питер. Среди встречавших выделялся начальник Ленинградского управления ОГПУ Филипп Медведь. Из окружавших его чинов Медведь выделялся ни огромным ростом и количеством ромбов в петлицах, а пепельно-серым цветом лица. Расселись по машинам. Ягода махнул Пашке, чтобы тот сел на заднее сиденье его авто. Сам же Генрих Николаевич уселся рядом с водителем и всю дорогу насвистывал веселый мотивчик из оперетты.
Приехали в Смольный. Сталин, Ворошилов, Ягода и несколько высоких начальников ОГПУ прошли в кабинет Кирова.
- Вы допустили преступную халатность в обеспечении охраны Кирова! - обратился Сталин к Медведю, выслушав его доклад о подробностях убийства. - Из-за вашей небрежности в работе мы потеряли одного из лучших учеников великого Ленина. Что будем делать, товарищи?
- Под суд их надо: и Медведя и Запорожца, - ввернул Ворошилов.
- Товарищ Сталин! Разрешите сказать! - чуть слышно выдавил из себя Медведь.
- Вы уже все сказали своей работой! Товарищ Ягода! Освободите нас от общества Медведя!
- Руки назад! - скомандовал Медведю начальник следственного отдела ОГПУ Миронов и защелкнул на них наручники. С Медведя содрали петлицы и орден.
- Пусть посидит на Литейном! - распорядился Хозяин.
Увели Медведя. Ввели привезенного с Литейного Николаева. Ночью он пытался покончить с собой - бился головой о стену камеры. Его голова и руки были забинтованы. На некогда светлой рубашке запеклась кровь.
- Зачем вы убили такого хорошего человека? - ласково обратился Сталин к Николаеву.
- Я стрелял не в Кирова - я стрелял в партию! - ответил тот.
- Где вы взяли оружие?
- Спросите у него! - кивнул Николаев забинтованной головой в сторону Запорожца.
- Уведите его и подождите в приемной! - приказал Пашке генсек.
- М…! - услышал Жихарев голос Сталина, когда закрывал дверь.
Усадив Николаева на стул секретаря, Жихарев встал у окна, чтобы пресечь попытку выброситься из окна. На подоконнике лежал окровавленный картуз Кирова. На него тупо смотрел убийца. Вскоре вывели Запорожца, тоже без петлиц и нашивок.
- Зайди! Тебя Хозяин зовет! - выбежал из кабинета Миронов. - Я с ним побуду.
- Столь глупой работы, такого идиотизма от органов я не ожидал! - Сталин в раздражении ходил по кабинету. - Процесса не будет! Будет этот придурок, брызгающий слюной со скамьи подсудимых… Лучше бы он вообще замолчал!
- Разрешите доставить арестованного на Литейный! - обратился Жихарев к вождю.
- Вези! - махнул рукой Хозяин.
- Велено отвезти его на Литейный, - сказал Пашка Миронову, выйдя из кабинета.
- Сейчас организую машину!
- Можно воды? - облизывая губы, спросил Николаев.
Закрыв спиной стаканы и графин, стоявшие на тумбочке, Жихарев добавил в один из них несколько капель из флакончика, который всегда носил с собой.
- Пейте! - протянул он стакан Николаеву.
В поданной машине разместились Пашка и паренек с кубиками в петлицах (лейтенант - авт.). Между ними усадили убийцу. Через пять минут Николаев завертелся, начал хватать ртом воздух. Лицо его посинело, изо рта потек ручеек пены. Несколько хрипов, судорога пробежавшая по телу - и на глазах у изумленного молодого человека Николаев умер.
- Готов! - констатировал Пашка.
- Что же будет?! Что же будет?! В лазарет! - заметался под навалившимся на него трупом паренек.
- В лазарет не надо! В морг! - велел Жихарев водителю.
К пашкиной радости, моргом Литейного командовал его знакомый по институту Коля Файбышевский.
- Принимай погибшего в автомобильной катастрофе! И дай спиртика - покойничка помянуть! - распорядился Пашка после приветствий.
Он знал, что еще в институте Коля был большим любителем выпить, и спирт "для поминок" у него, разумеется, нашелся. Снова добавил Жихарев несколько капель из флакончика - теперь уже в стаканы паренька и водителя. Шофер слабо пытался отнекиваться, но Пашка сказал, что на сегодня тот освобожден от заданий. Выпили. Жихарев приказал водителю принести из машины монтировку. Сами же с пареньком сняли с Николаева бинты и внесли тело в трупохранилище.
- Иди, пропусти еще одну стопку! И шоферу налей! - выставил Пашка из помещения молодого человека.
После того как закрылась дверь, Жихарев несколько раз ударил монтировкой по голове трупа, покрытой редкими рыжеватыми волосами.
- Ну, ребята! Вы сегодня по ордену Красного Замени заработали! - объявил Жихарев, выйдя из трупохранилища.
- Товарищ комиссар! Да я за орден… - вскочил паренек.
В этот момент глаза его закатились, задергались мускулы лица, потекла изо рта пена.
С хрипом упал лейтенант на пол. Дернул одной ногой, другой и замер. Водитель, не шелохнувшись, сидел на стуле. Но по струйке пены стекшей из уголка рта Пашка понял, что тот тоже мертв. Жихарев перевернул паренька на спину и стукнул монтировкой по переносице. Водителю же он проломил лоб.
- Принимай, Коля, погибших в автомобильной катастрофе! Готовь справки о смерти! - выдернул Жихарев однокашника из кабинета.
Кирова кремировали в Москве и торжественно погребли в кремлевской стене. Николаева сожгли в кочегарке. Лейтенанта и шофера с почестями похоронили в Александро-Невской лавре, на участке для чекистов. Ну а Жихареву вручили "Золотой щит и меч". Отметили и Колю. Правда, через два года он оказался "троцкистом" и был расстрелян как один из организаторов убийства Кирова.
Через несколько лет судьба снова свела Пашку с Медведем и Запорожцем. Их сослали на Дальний Восток: Медведя - начальником "Востокзолота", Запорожца - его заместителем. Эта организация, использовавшая труд заключенных, давала почти все золото, добываемое в стране. Сотни лагерей, больших и малых, десятки тысяч заключенных - такое хозяйство получили опальные вельможи. Они понимали, что только неуклонным увеличением добычи золота смогут сохранить себе жизнь. Модернизировав силами заключенных оборудование, интенсифицировав их труд, Медведь и Запорожец обеспечили стабильный рост золота, поступавшего в Госбанк и на внешний рынок. В соответствии с указанием Хозяина, им постоянно внушали, что час освобождения уже близок, слали радиоприемники, патефоны с наборами пластинок, дорогие ружья и прочие предметы тогдашней роскоши. Роскошные условия жизни были созданы им и на месте ссылки. Это вселяло в ссыльных уверенность, что за жизнь можно не опасаться. И начались большие охоты, пиры, гаремы из заключенных и "вольняшек". Все не нравилось местной знати. Еще бы! Кто-то жил лучше нее! Особое ее озлобление вызвало сопротивление вмешательству партийных органов и органов госбезопасности в хозяйственные дела. В Москву потек поток доносов, которые до поры, до времени подшивались в досье Медведя и Запорожца. Гром над их головами прогремел, когда на одном из застолий Запорожец по пьянке проболтался о своем участии в убийстве Кирова.
Пашку вызвали к недавно назначенному секретарю ЦК Николаю Ежову.
- Вам дано ответственное задание. Необходимо выехать в "Востокзолото" и арестовать Медведя с Запорожцем. Они оказались троцкистами, шпионами, диверсантами и вредителями. После ареста вскроете этот пакет. Здесь протокол и постановление Особого совещания. Далее, будете действовать в соответствии с этими документами! - дал Жихареву указания будущий нарком внутренних дел и председатель ОГПУ.
За полмесяца домчал Пашку поезд до Владивостока. Затем еще десять дней Жихарев добирался на пароходе до Магадана. В порту Пашку встретил начальник управления госбезопасности по Магаданской области.
- Что представляют из себя Медведь и Запорожец? - спросил Пашка, уже сидя у того в кабинете.
- Хоть в прошлом - наши, из органов, но мразь! Меня этот Медведь пару дней назад к такой-то матери послал. Говорит: "Вы для нас, а не мы для вас!" Невозможно с ними работать! Куда только Москва смотрит?! Сколько раз мы сигнализировали…
- Не горюй! - ответил Пашка. - Вот ордер на арест. Сегодня ночью будем брать.
- Товарищ комиссар! - вошел в кабинет адъютант начальника управления. - Вас приглашает начальник "Востокзолота". Машину за вами прислал.
- Поедем, и оперативников с собой прихвати! - кивнул Пашка начальнику управления.
"Востокзолото" размещалось в самом лучшем здании города. По отношению к Пашке Медведь был самой любезность.
- А ты подожди в приемной! - небрежно он бросил начальнику управления. Подали чай, бутерброды с красной икрой и лососиной.
- Это - на скорую руку, так сказать - по-походному, - извиняясь, сказал Медведь. - А вечером я приглашаю вас к себе на квартиру, на медвежатину.
- А я вам от друзей подарочек привез, - протянул Жихарев новинку - автоматическую ручку с золотым пером, выданную ему в спецхране на Лубянке.
- Благодарю, а кто даритель?
- Скажу вечером. Какие у вас взаимоотношения с управлением?
- Мешают работать, лезут во все. А начальник - дурак набитый.
- Передам в Москве. Вероятно, примут решение об укреплении руководства управлением.
Вечером Пашка приехал к Медведю. Стол ломился от закусок и вин. Кроме Медведя в квартире находились Запорожец и начальник близ лежавшего лагеря. Разговоры сводились к замене начальника управления госбезопасности и руководства обкома партии.
- Где вы остановились? - спросил Медведь.
- В нашей ведомственной гостинице, - ответил Пашка.