Поэтому зелье должно было сначала причинить физические муки, затем вызвать расстройство психики, затем - смерть. В половине двенадцатого ночи Бехтерев с супругой возвратились в квартиру старинного друга, у которого они всегда останавливались, бывая в Москве. В двенадцать ночи у академика начались понос и рвота. Еще через десять минут он потерял сознание. Вызвали "скорую помощь". В качестве врачей приехали Пашка с Васей Фоминым. Они предъявили фальшивые удостоверения личности на другие фамилии. В портфеле Жихарева лежало завещание, в котором академик просил кремировать его тело. К их приезду Бехтерев пришел в себя. Однако он пребывал в сумеречном состоянии: не понимал, где находится, потерял ориентацию во времени. У него началось расстройство речи и двигательной системы. Отправив жену поспать, Пашка и Вася Фомин остались наедине с академиком.
- Подпишите! Это - постановление съезда. Текст согласован с вами, - протянул Жихарев фальшивое завещание.
- Съезд, постановление… - хрипел старик, истекая пеной.
- Постановление, постановление, - ласково шептал Вася, протягивая академику ручку.
- Пить! - Бехтерев протянул руку к стакану с водой.
- Подпиши - тогда попьешь! - отодвинул стакан Пашка.
Бехтерев был человеком железной воли. Ни при каких обстоятельствах он не подписал бы документ, тщательно не изучив его. Указания сверху, посулы, угрозы - ничто не заставило бы его отречься от своего мнения. Однако психика его была расстроена ядом, и академик перестал контролировать свои действия. Пашка приподнял ученого за плечи. Вася Фомин обмакнул ручку в чернила, вложил ее в руку академика и поднес к месту, где надлежало поставить подпись. Получив ее, чекисты дали старику стакан воды, и тот снова впал в беспамятство.
- Все, Вася! Теперь он ничего не скажет.
- А крепкий дедок! Может, ему по башке стукнуть, чтобы быстрее отмучился?
- Нет, пусть так отойдет! Да и ты посмотри. Как академики умирают. А то, поди, не видел…
Утром Бехтерева не стало. Наскоро организовали гражданскую панихиду, наскоро кремировали. Урна с прахом покойного отправилась в Питер в сопровождении жены и московского друга покойного. Оба они не знали, что тоже отравлены - только медленно действующим ядом.
Глава 16
В честь десятилетия ВЧК-ОГПУ Жихарев получил третью шпалу в петлицу, что соответствовало званию подполковника, и только что учрежденный знак "Почетный чекист". "Щит и меч", как тогда называли эту награду. Все это Пашка нацепил на висевшую в шкафу форму, которую всего-то надел пару раз. Срабатывала старая привычка "не светиться". Поэтому в повседневной жизни он ходил в защитного цвета френче, таких же галифе и фуражке. В особую жару френч заменяла белая рубашка-косоворотка, белые картуз и брюки, парусиновые тапочки. В ту пору функционировала система закрытых распределителей. На словах она была призвана подрывать частную торговлю и вытеснять капитализм из экономики страны. На деле, она скрывала от народа блага, которыми пользовались власть держащие. На людях они ходили в скромных гимнастерках и шинелях. Дома ели на серебре, спали на кроватях, вытащенных из дворцов аристократии и капиталистов. Длившийся долгие годы конфликт между Кагановичем и Молотовым был порожден тем, что они не поделили мебель одного из великих князей.
Деликатесы и спиртное Пашка получал в распределителе ОГПУ. На даче Хозяина в Зубалово для него всегда был накрыт стол. В московской квартире Сталина его частенько приглашала отобедать хозяйка. Досуг Жихарев коротал в обществе старых приятелей Васи Фомина и Тихона Гавриловича. Новых друзей по службе он не завел. Знал, что откровенничать ни с кем нельзя. Наушничество и доносительство процветали в органах, и поощрялись их руководством.
В обязанности Жихарева входило взятие проб воздуха, воды, пыли в квартире Сталина и на даче, когда он туда выезжал. Позже такие пробы стали брать три раза в день. По ним делался анализ на содержание ядов на месте пребывания генсека. Жихарев сопровождал вождя в поездках на охоту, в другие города. Там делался анализ пищи и напитков, подаваемых к столу Хозяина. В дачный период Пашка завязывал романы с официантками или подавальщицами, как их тогда называли. Однако жениться на них он не собирался: после секса с Танькой Ворбьевой ему не хотелось нарваться на ничего не знавшую дуру и потом мучиться с нее. А именно таких и держали при кухне.
В то же 1927 году Троцкого исключили из партии, а несколько позже выслали в Ташкент, где он прожил до изгнания за границу. Главный противник Сталина в борьбе за власть был устранен. Оказались не у дел и Зиновьев с Каменевым: их вывели из состава Политбюро ЦК. Зиновьева заменили на посту руководителя Питерской парторганизации Кировым. Началось устранение сторонников Троцкого, Зиновьева и Каменева из партийных и государственных органов, массовое исключение троцкистов из партии. Тогда же началась борьба против правых уклонистов - сторонников Бухарина и Рыкова. Не концепция развития промышленности и сельского хозяйства, а боязнь конкурентов на вершинах партийной власти стало причиной этой борьбы. Слушатели рабфака имени Бухарина, слушатели Промышленной Академии, а также Института красной профессуры являлись основным источником пополнения рядов правых уклонистов. Часто бывавший у них, любивший шутку и острое слово, ярко и образно говоривший по-русски, закуривавший махорку или дешевые папиросы из кисетов и жестяных портсигаров Бухарин гораздо больше нравился им, чем говоривший с сильным акцентом сухой и чопорный Сталин. В новом руководителе партии и последующей замене сталинского аппарата видела эта молодежь перспективы своего карьерного роста. Сталин знал об этом не только из доносов. Изредка бывая в этих учебных заведениях, он видел, как встречают его, и как встречают Бухарина. Позже вся эта молодежь прошла через публичное покаяние и "признание ошибок" в первой половине тридцатых годов, чтобы во второй половине тридцатых сгнить в сталинских лагерях. Даже слушателям, зарекомендовавшим себя ортодоксальными сталинцами, не было доверия, поскольку они длительное время находились в "рассадниках вольнодумства". Большинство из них тоже разделило участь приверженцев Бухарина. Борьба же с "правым уклоном" кончилась тем, что Бухарина и Рыкова вывели из состава Политбюро ЦК. Рыкова на посту Председателя совета народных комиссаров сменил Молотов, целиком и полностью обязанный своей карьерой Сталину.
Достигнув полного единовластия, Сталин перестал стесняться кого-либо. Банкеты и праздники устраивались по поводу и без повода. Начала оснащаться предназначенная ему дача в Сочи, принадлежавшая до революции миллионеру-промышленнику. Подумывал Хозяин и о сети дач под Москвой. Все чаще затягивалась охота, переходившая в длившуюся несколько суток пьянку. Все чаще собирались "соратники" в квартире Ворошилова, ставшего членом Политбюро и наркомом обороны. Все чаще после этих банкетов Пашке чуть ли не на руках приходилось доставлять Хозяина домой. Все чаще на банкетах подводили к вождю смазливых женщин, с которыми он до утра уезжал в Зубалово. "Жить надо веселее!" - все чаще говорил Хозяин.
Началось широкое строительство дач для членов Политбюро, наркомов, а за ними и чинов помельче. Появились на этих дачах лакеи в напудренных париках и ливреях, горничные и камеристки в старинных платьях. Уже не на серебре - на золоте ели сильные мира сего. Уже ювелирные изделия, принадлежавшие некогда аристократии, дарились любовницам партийных руководителей. Уже вошло у новой знати в моду заводить любовниц из актрис и балерин. Уже велась борьба между начальством за обладание купленными за границей автомобилями.
Такой образ жизни не мог нравиться жене Сталина - Надежде Аллилуевой, приученной в детстве вести скромный образ жизни, довольствоваться малым. Ей не могли нравиться пьянки, после которых Хозяин становился невменяемым, оскорблял ее, бил детей. Раздражало ее и растущее высокомерие мужа к окружающим. Как-то на 7 Ноября собрались у Ворошилова. Снова лились рекой коньяк и водка. В этот вечер Хозяина прорвало. Он назвал партийные массы баранами, которые идут туда, куда их ведут вожди.
- Поведем на бойню - пойдут! Да еще нас при этом прославлять будут!" - закончил он монолог в ответ на предложение выпить за партийные массы.
- А, что такое русский народ? - продолжил генсек. - Это - сборище воров и пьяниц! Талейран как-то сказал, что каждый народ имеет таких правителей, каких он заслужил. Русский народ заслужил нас. Мы будем жить, как цари. А из этого мерзкого народа пить соки. Со временем, мы вообще ликвидируем его как нацию. Его культуру мы заменим культурой, нужной нам. Его обычаи мы растворим в обычаях других народов. Его традиции мы заменим новыми традициями. Только русский язык оставим, как средство общения между нациями. И то ненадолго - сформируем новый советский язык. А что такое русский крестьянин? Куча говна! Мы крестьян экспроприируем. Превратим их в рабов, чтобы кормили государство и получали ровно столько, чтобы не подохнуть с голода. Если кто-то не захочет - не возьмем его в социализм: пуля или каторга!
- Что ты говоришь, Коба?! - встала побледневшая Аллилуева. - Этот народ дал тебе власть, кормит тебя, верит тебе!
- А ты молчи, когда мужчины разговаривают! - налились
кровью глаза Хозяина.
- Одумайся, Коба! Как ты ведешь себя?! Оскорбляя меня, ты порочишь авторитет вождя, авторитет революционера!
- Пошла вон отсюда! - махнул рукой Сталин.
- Что же вы молчите?! Или тоже разделяете эти страшные взгляды? - обратилась Аллилуева к сидевшим за столом.
Молчание было ей ответом.