* * *
В Карелию мы поехали на старом, обшарпанном, но очень надежном "мерсе". Муж установил в машину антирадарное устройство и был несказанно счастлив возможности ехать с повышенной скоростью, в нарушении всех правил. Я снова удивлялась патологической зависимости мужа жить вопреки законам и правилам. Ему бы в России жить – давно бы олигархом стал!
Карелия встретила нас отличной летней погодой, дурманящим ароматом соснового моря, зеркальными темно-синими озерами. Мы были в полном восхищении от карельской сказки, и в ужасе от дырявых, корявых дорог.
К сожалению, наш деловой вояж закончился полным провалом. Достигнутые предварительные договоренности по ценам на стройматериалы оказались, при ближайшем рассмотрении, дутой фикцией. Я, до хрипоты, разговаривала с директорами разных фирм-производителей о процессах сушки-стружки, ценах, производственных мощностях, экспорте, таможне, налогах, а Одвард с энтузиазмом и величием короля снимал видеоотчеты в цехах и на производственных площадках. После изнурительных математических подсчетов, стало ясно, что доставка наземным транспортом съест даже призрачную прибыль. Вот, если бы "по щучьему велению" или корабликом… Но оказалось, что морской фракт в Америку намного дешевле, чем в Норвегию, а поэтому и от этой затеи пришлось отказаться.
Мы приуныли – муж ругался на плохие дороги, на лживых российских директоров, которые не держат цены, растущие, как грибы после дождя, а я сокрушалась молча, боясь даже в принципе думать о будущем. Как зачастую, нам легко придумывать прошлое-будущее и очень сложно жить настоящим. Иллюзия, созданная Одвардом прекратила свое существование, а мое настоящее рушилось и это пугало меня все больше и больше.
Мы приехали в Питер и с грехом пополам устроились в самой вшивой гостинице. Всю ночь я не могла сомкнуть глаз, ожидая встречи с детьми. Мы встретились на перроне – уже издали мы бросились друг к другу навстречу, радостно раскинув руки. Бурные обнимания, возгласы, поцелуи сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе. Казалось, что прошла целая вечность с нашей последней встречи. Наконец я опомнилась и представила детям отчима. После секундного замешательства, чуть-чуть смутившись, они поочередно обняли его, тем самым признав его членом нашей семьи.
Я видела, как это его расстрогало, как он обрадовался их искренне теплому отношению. Может теперь он осознает всю серьезность своего поступка, женившись на женщине с таким вот приданным? Весь день мы были вместе и радости моей не было конца.
Город-архитектурный-шедевр потряс норвежского гостя своими масштабами и красотой. Наверное, я никогда не устану восхищаться его соборами, дворцами, мостами, и плевать на загазованный воздух, бешеные цены и вечные автомобильные пробки.
Одвард не скупился на дорогое мороженое, ресторан, новую красивую одежду для девчонок, не жалел видеокамеру и показывал, как она работает. Я, как никогда, была благодарна ему за эту, пусть даже однодневную и фальшивую сказку…
Мы оформили все документы и консул заверил, что через два-три месяца я смогу забрать детей. Его бы слова да Богу в уши! Сестра завистливо поглядывала на нас – такой счастливой, дружной семьей мы казались со стороны. Знала бы она правду… Но я была не готова к исповеди, которая могла напугать всех моих родных или что-то коренным образом изменить. Мы посадили их на вечерний поезд и я еще долго смотрела вслед уходящему вагону. Мы снова расставались в надежде на скорую встречу.
Уже на выезде из Питера, я случайно увидела рекламный плакат строительной компании. И, судя по огромному плакату, фирма была преуспевающей. Я быстренько записала контактный телефон, который в будущем пригодится и сослужит неплохую службу.
* * *
Учебный год начинается в Норвегии с конца августа. Для иностранцев, проживающих в стране открыты бесплатные языковые курсы с бесплатными учебниками и тетрадями. Одвард снова работал, а я пошла учить норвежский. Я была прилежной ученицей, но одна учительница не взлюбила именно меня. Я не знала причину, по которой она не отвечала на мое приветствие или полностью игнорировала меня на уроке. Может, разговоры о моих феноменальных успехах не радовали, а раздражали ее – и такое бывает, но это не повод к конфликтам.
Я продолжала доброжелательно, без заискиваний, здороваться с ней, по-доброму игнорируя ее негативное отношение. Если я не понимаю мотивацию ее поступков, то это не значит, что я автоматически стану обижаться и ненавидеть ее, тем более, что она была мне очень симпатична и как-то интеллектуально близка. Через две недели мы стали чуть ли не подругами…, но мне пришлось уйти из школы.
Родители требовали, чтобы я срочно забрала детей, потому что они устали ждать и очень скучают по маме. Нервы сдали и у меня случился сердечный приступ, в результате которого отказала левая рука. Зарплата у мужа будет еще не скоро, а ехать надо, потому что у моей мамы истерика и она уже проклинает и меня, и Норвегию.
Сосед сжалился и отдолжил мне четыре тысячи, а Одвард обещал сразу же отдать долг и перевести часть зарплаты на мой банковский счет.
Первым банковским счетом и виза-карточкой, зарегистрированными на мое имя, пользовался муж, а уже в другом банке я сама открыла себе новый счет.
До Стокгольма я долетела на самолете, потом на пароме – до Хельсинки, а оттуда на российском автобусе до Питера и дальше на поезде. Родители были рады избавиться от годичной обузы и попросили меня не задерживаться с отъездом, потому что соседи могут подумать, что я вернулась насовсем.
Ну и как, после такого приема, признаться в своем неудачном браке? Ведь это же моя неудача и она никого не касается – сама заварила кашу, самой и расхлебывать придется. Мы поехали опять в Питер. Он уже стал почти родным. Я надеялась, что вот-вот получу положительный ответ из Директората.
Дальние родственники дали ключи от комнаты в коммуналке и мы с трудом, прижавшись друг к другу, еле-еле поместились на старом диване. Туалет не работал, сырая вода была ржавой, ванны не было, по соседству жили наркоманы и больной туберкулезом. Снять нормальное жилье за пятьдесят долларов в день или дальше подвергать наши жизни опасности или просто жить в антисанитарных условиях мы не могли, а поэтому я напросилась пожить к своей бывшей институтской подруге из Беларуссии.
Когда-то она с мужем были очень красивой и счастливой парой, растили дочь, зарабатывали большие деньги. Я, конечно, знаю, что время не щадит никого, но чтобы настолько… Муж – красавец и бывший офицер, – спился, квартира превратилась в трущобу, а моя любимая подружка – в истеричку. Почему у нас, у людей всегда так: "что имеем – не храним, а потерявши – плачем"? Может потому, что ищем только удовольствия, признания, богатства и отказываемся от духовного сокровища? А Господь все делает для того, чтобы мы задумались о душе, чтобы мы, страдая от неустроенности, болезней, предательства, искали помощи и защиты у НЕГО.
Шесть недель пролетели в делах и заботах, а разрешение на въезд детей так и не пришло. Злоупотреблять терпением и добротой своих друзей я не хотела, а поэтому мы снова поехали в Питер и попросились на постой к двоюродному брату, которого я не видела двадцать пять лет. Чтобы не горевать над проблемой и хоть чем-то себя занять, я позвонила в строительную компанию и договорилась о встрече с ее директором.