И закрутилось-завертелось наше брачное агентство. Объявления, переговоры, разговоры, письма, анкеты, фото, факсы, билеты, визы, знакомства… Кошмар не прекращался даже ночью. Пьяные и трезвые, психически больные и не очень, кандидаты в женихи требовали гарантий приезда невесты, а также гарантий вечной любви, верности и секса. Одвард говорил по телефону круглосуточно: в душе, за обедом, в туалете, лежа, сидя, стоя. Он испытывал явное воодушевление и удовольствие от своей востребованности. А я час за часом каждой потенциальной невесте рассказывала о Норвегии, о процедуре оформления документов, о лояльности и демократичности норвежских мужчин, объясняла, что согласие на приезд не обязывает к браку или постельным отношениям, чем вероятнее всего, удивляла или огорчала всех клиенток.
* * *
В итоге, приехало пять женщин. Три из них довольно удачно вышли замуж за состоятельных нормальных мужчин, одну забраковали по причине почти полного отсутствия здоровых зубов, а другая сама забраковала жениха, который не хотел иметь в браке общих детей. В общем-то, все были довольны – если уж замуж не получилось с первого раза, то хоть в Норвегии побывали на халяву. Мужчины тоже особо не расстраивались, окрыленные новым знакомством и надеждой на счастье и любовь.
Чужие удачные браки вдохновили меня на благоустройство жизни моей родной сестры. Еще в мой первый приезд в Норвегию Одвард познакомил меня с одним своим старым другом – БрендЭросом. Это был красивый высокий брюнет испанской наружности и умными глазами. Он сразу проявил инициативу, чтобы я познакомила его с молодой симпатичной дамой. Конечно, я сразу подумала о своей сестре. БрендЭрос, без особого напряга, согласился и попросил передать сестре его фотографии и четыре тысячи крон на мелкие расходы. Сестра, увидев фото красавчика, спортсмена и миллионера, сомлела на месте. Но окончательно она потеряла способность соображать и говорить, когда я торжественно вручила предназначенные ей деньги.
И вот теперь я ждала ее в аэропорту, заранее предвкушая радость от встречи. Как же я счастлива, что сестре достанется нормальный муж, а ее ребенку – отличный отец.
Мы встретились, обнялись, а потом сели в просторный "Шевроле", отдолженный у БрендЭроса, и понеслись сквозь ночь и холод, обсуждая события последних шести месяцев. По дороге мы заехали в ресторан, и я с удовольствием наблюдала, как сестра слегка столбенела от шоковой терапии: чистота, красота, уют, все навиду, все посетители трезвые, а детям все можно и никто на них не сердится и не кричит. Моя сестра была настоящей гурманкой и по достоинству оценила вкус норвежской еды: было съедено все мясо и гарнир, за исключением, болгарского перца и салата.
Домой мы приехали далеко за полночь и чуть не врезались в машину БрендЭроса, который, как преданный рыцарь, ждал даму своего сердца. Сестра засветилась от счастья и сразу же согласилась ехать с чужим дядей к нему домой. Куй железо, пока не остыло…
Но, что-то пошло не так, как надо. Может, сестра поторопилась с брачной оргией, может ребенок утомил БрендЭроса своей гиперактивностью, может он рассмотрел сутулость, сильную близорукость и отвратительный прикус зубов моей сестры, но долгожданного предложения руки и сердца не прозвучало и мы вынуждены были забрать сестру с ребенком к себе домой.
После совершенно нескончаемой дискуссии мы пришли к выводу, что БрендЭрос просто не готов принять чужого ребенка, который все время кричит, капризничает, требует постоянного внимания и в любой момент может разбить дорогую аппаратуру. А БрендЭросу, естественно, после длинного трудового дня хочется тишины, домашнего уюта и женской ласки. Все ясно и логично, и ничьей тут вины нет.
Но, конечно, сестренка сильно переживала неудачу – полгода целовала на ночь фотку БрендЭроса, грезила о любви, прошла все круги ада в норвежском консульстве и, когда мечта почти сбылась… такой бесславный не happy end. Обидно, конечно, но не смертельно. Как пел великий Юрий Антонов "Мечта сбывается, и не сбывается, любовь приходит к нам порой не так…". Погоревав два дня на руинах своей любви, обильно заедая ее кончину сосисками и котлетами, втайне еще надеясь, что БрендЭрос скоро одумается и вернется, сестра стала настаивать на продолжении знакомств с норвежскими мужчинами до победного конца и брачного венца.
Одвард был полностью на стороне сестры, снова он куда-то звонил и бесконечно разговаривал, пробуя найти достойную партию для бедной родственницы. Кандидатов было много, а выйти замуж не за кого. Под угрозой бесславного возвращения домой, эмоциональной и сексуальной неудовлетворенности, сестра стала обвинять меня в своем несостоявшемся браке с БрендЭросом. Может, она и права и не надо лезть в чужую жизнь, когда не можешь дать никаких гарантий. Все гарантии выдаются только в ведомстве Господа Бога.
* * *
А тут новая проблема– к нам привезли ненужную беззубую невесту. Мужчина честно пытался привыкнуть к ней. Не смог. А обратный билет у невесты через две недели, а новый он купить не может. Вот и привез он ее к нам, чтобы она пожила у нас, за наш счет и нашими молитвами.
Женщина смущенно улыбалась и с трудом натягивала узенькие губы на черные зубы, стараясь их хоть чем-то прикрыть. Зрелище не для слабонервных. Теперь нас стало пятеро, причем из этих пяти только один норвежец. Нам было не очень весело и не слишком скучно, но Одварду стало неуютно в женском русском обществе и он куда-то надолго уехал.
Поздно вечером он вернулся, принял душ, и не смущаясь чужим непониманием стал заигрывать со всеми женщинами, демонстративно-показательно гыкая и попердывая, чем приводил в неописуемый восторг и себя и Беззубку. Это в старых русских народных сказках есть Одноглазка, Двуглазка, Триглазка, а в современных все больше – Беззубка, Дурилка, Понтовка…
Выпустив весь свой сероводород, муж успокоился и позвал меня на секретный разговор в спальню. После небольшого замешательства, Одвард полушепотом стал делиться своим рационализаторским предложением. Смысл его сводился к тому, что Беззубка может прилично заработать на сексуслугах в оставшиеся дни и все деньги останутся ей, если она захочет вернуться домой, а вот если она, с помощью сатаны и Одварда, выйдет замуж, то все деньги за эту услугу она должна выложить Одварду.
Я не верила своим ушам. Муж, уловив мое негативное отношение к услышанному, стал, как всегда давить на больное – у него кончаются деньги, перспектив никаких, детям высылать нечего, адвокату платить нечем… С выдохом обреченной жертвы я поплелась обратно. Удивительно, но Беззубка обрадовалась возникшей возможности зашибить норвежскую деньгу.
На следующий день муж и Беззубка уехали на гастроли, а мы с сестрой остались думать-гадать, да обратно их ждать. Неделю мы жили маленьким дружным сугубо женским коллективом. Сестренка, заражаясь моим оптимистическим настроем, перестала хандрить и уверовала в чертовскую везучесть Одварда. Житейскую идиллию изредка нарушали звонки мужа, который радовался своему новому бизнесу и должности главного сутенера.
В очередной звонок в трубке раздался голос Беззубки. Она была довольна жизнью и собой, довольна новым эротическим бельем и кругленькой суммой наличности. Все бы хорошо, да вот перекинуться с клиентами парой-тройкой слов не получается – вот и приходиться кивать, нечленораздельно мычать, и улыбаться, стиснув зубы и ниточки-губы. На этом монолог Беззубки закончился и трубка загремела голосом Одварда. Он, оказывается, скучает по мне и поэтому я должна срочно приехать в ту гостиницу, где они промышляют.
Злить мужа не хотелось – ведь ему еще предстояло помочь моей сестре с замужеством, поэтому, против своей воли, чувствуя скрытый подвох в словах Одварда, я отправилась к нему. А уже на месте дорогой муженек объяснил, что Беззубка одна не справляется и зачастую распугивает клиентов, поэтому для меня тоже есть работа– с улыбкой встретить страждущего, обозначить сумму его визита, проследить, чтобы деньги он отдал Беззубке до "того как", а то некоторые после "того как" убегали, не заплатив. Миссия не выполнима…, – а сестра, а дети? – и я сдалась.