Вика, как могла, успокаивала Анечку. В семейной жизни бывают сложные моменты, надо подождать, потерпеть. Случаются и обиды, и непонимание. Надо дать Дэвиду время. Конечно, ему неприятно чувствовать себя виноватой стороной, какой бы пустяковой ни была причина. Не надо сейчас заводить разговоры об этом. Он действительно слишком много работает, возможно, усталость сказывается. Нет причин для грусти, главное, что они любят друг друга. Впереди праздники, отдых, все будет хорошо. И вроде Анечка повеселела, праздники прошли замечательно, потом они уехали на неделю в горы и вернулись довольные отдыхом. Но поговорить с дочкой Вика не успела из-за поездки на похороны Лерика. Потом не было настроения. Но Анечка сказала, что у них все нормально, и Вика успокоилась. А когда приехал Алик, Аня действительно повеселела. Да и Вике сразу стало легче. Хоть он и не был в восторге от ее дружбы с Лериком, но говорил о нем тепло, вспоминал разные смешные случаи, и ей это было приятно. А в последнее время стала замечать, что Анечка опять в каких-то своих грустных мыслях. Алик тоже это заметил и спросил Вику, не случилось ли что-то в его отсутствие. Она рассказала и даже просила его поговорить с Дэвидом, от чего он решительно отказался. С какой стати лезть в чужую личную жизнь? Да ерунда все это, сами разберутся. Потом придумал, что у него именины, и пригласил Аню и Вику в дорогой ресторан. Велел им надеть вечерние платья, он намерен повести их после ужина танцевать. И они действительно пошли в клуб, и настроение было прекрасное, чувствовалось, что Анечка искренне веселится, забыв все печали. И Вика опять подумала, что таких, как Алик, на свете нет, это только ей так повезло.
Вот от этих мыслей, наверно, и работа не идет. Осталось написать о приезде известной оперной дивы и предстоящем концерте. Тема хорошо знакомая, имя певицы гремит по всей Европе, плюс симпатичные новости из личной жизни, вышла замуж за красавца-тенора, пели вместе в Ла Скала, зал стонал от восторга, а итальянцы весьма строгие судьи, их восхищение много значит. Так легко и интересно можно написать, что тут думать? Только сосредоточиться. Мелодично запел телефон в сумке. Вика порылась в ней, вечно таскает что надо и не надо, вот и не найти.
– Викуся, здравствуй.
– Привет, мамуль. Что у вас? С папой все в порядке? Вы что-то решили с обследованием? Не поедете?
– Да все нормально пока. Ждем приезда Владимира Петровича, он на конференции кардиологов. Не поедем в Германию. Спасибо, конечно, Вадику за предложение, но нет смысла. У нас в чазовском центре лучшие врачи. Таких операций, как они, никто в мире не делает.
– А ты думаешь, операция нужна?
– Да нет, пока только обследоваться. Может, подлечиться, посмотрим. Возраст, Викуля, а в остальном папа молодец. Тьфу, тьфу. Я тебе про другое хотела рассказать, посплетничать.
– Звучит интригующе. Ты и посплетничать!
– Ну, перестань! – Нина Сергеевна засмеялась. – Это не о чужих. О своих и своим можно. Я вчера в Шульгино была, там что-то происходит.
– Там всегда что-то происходит. Наша Ира не может без шума, блеска, восторгов публики. Затевает что-то грандиозное ко дню рождения?
– Вовсе нет. Ты давно с ней говорила?
– На прошлой неделе, кажется. Она нас не балует звонками. Ей же хочется, чтобы ее выслушивали, бросив все дела. А поскольку я это прекратила и рассказываю только о Сереже, то ей и не интересно. А что с ней? Почему ты спрашиваешь?
– Ты знаешь, Викусь, по-моему, она влюбилась. Странно звучит, учитывая, что вместо сердца там кусочек льда, но ее не узнать. Вся светится, точно как ты в двадцать лет со Стасом и как Анюта перед свадьбой. Но это состояние ни с чем не спутаешь, и скрыть его нельзя.
– Может, просто хорошо выглядит? Жизнью довольна? – недоверчиво спросила Вика. – Чтобы Ира влюбилась в кого-то, кроме себя? С чего ты решила? Только оттого, что светится? Ой, мамуль, сегодня такие инъекции косметологи делают, что я ничему не удивлюсь. Такие ампулы есть, что любую усталость или недосып как рукой снимает, когда надо хорошо выглядеть. Кожа прямо сияет.
– Ну, Вика! Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему! Что я усилий косметологов не отличу от счастья? Говорю же тебе, что влюбилась! Голос другой, смех, движения какие-то плавные. А главное – глаза! Нет ее здесь, где-то она в другом месте, хоть и отвечает тебе машинально. И часто невпопад. А Вадик такой потерянный, смотрит на нее, как бездомная собака на луну, вот-вот заплачет. Я у них не была с Нового года, перемены просто бросаются в глаза. Порядка нет, видно, что хозяев ничего не интересует, а прислуга это мигом чувствует.
– Но ты, надеюсь, навела там порядок?
– А ты не насмешничай, Викусь. Конечно, отчитала, кого надо, забегали! А Вадика мне жаль, видно, что переживает. Растерян, говорит с Иришей как-то заискивающе, просительно, а она смотрит поверх него, не видит.
– А мне совсем не жаль. Так ему и надо. Вот бы и хорошо, чтоб Ирка его бросила!
– Ну! За что ты его так не любишь? Придумала, что он к Сереже плохо относится. А он, между прочим, чудесный муж. Уж как он вокруг Ириши прыгает – таких поискать! Неизвестно еще, какие сюрпризы нас ждут. В кого это она влюбилась? Может, неприличие одно, какой-нибудь жиголо, стриптизер или певец без роду, без племени?
– Стриптизер – это оригинально! Ну и воображение у тебя, мамуля!
– Смейся, смейся! Речь о твоей дочери идет, если ты забыла. На той неделе папа ляжет на обследование, и я поеду в Шульгино на пару дней, выяснить, что с ней. Вадим уедет на работу, и я из Иришки вытрясу, что она задумала.
– Бог в помощь! Мне не забудь рассказать шокирующие подробности этого романа.
– Да уж не сомневайся, дорогая. Ирония твоя меня, конечно, удивляет, но тебе, как матери, первой расскажу, – с обидой в голосе сказала Нина Сергеевна.
– Ну, извини, мамуль, я неудачно пошутила. Конечно, я хочу знать, что там у Иры. Вечером по скайпу поговорю с папой. Целую.
От неожиданной новости мысли о работе совсем потускнели, и Вика решила пойти прогуляться, все равно ничего путного не напишет. Позвонила Алику, не хочет он составить ей компанию? Нет, он в Нью-Джерси у приятеля, вечером увидятся. Да, действительно, сегодня же вторник, Алик с Сережей музыкой занимается. Ну ладно, вечером расскажет ему о звонке мамы. Парк был необычно многолюден, и на ее любимом месте сидели две мамаши с колясочками. Неудивительно, при такой-то погоде! На лужайке даже загорали. Глобальное потепление? Нет, скорее март зальет дождями, это реальнее. Так что надо греться, пока погода балует.
Свободная скамейка нашлась далеко от входа, но часок-то у нее есть. Да, удивила мама. Ирка изменилась? Недели три назад Вика видела ее на скайпе и никаких перемен не заметила. Тот же скучающий вид, когда попросила ее поговорить с сыном. Из-за этого и вызывала на скайп. Сережа скучал по своей бестолковой матери, и Вику это удивляло. Вообще отношение мальчика к Ире было странным. Что-то он себе придумал, какую-то другую маму. Прекрасную и добрую красавицу из волшебной сказки. Вику это беспокоило. Сережа вообще был необычным ребенком. Не оттого, что Вика слепо любила его, нет, он действительно был слишком чувствительным, ранимым. Вел дневник. Писал книгу, аккуратно нумеруя листочки и оформляя картинками. Истории про смелых и благородных героев, про свою плюшевую собачку Блу. Однажды Вика зашла к нему в комнату и увидела на столе забытый дневник. Не удержалась и пролистала несколько страниц. Одна запись растрогала до слез: "Если бы мне предложили, чтобы мама, ну, наша Ира, была не такой красивой, а просто мамой, которая всегда рядом, я бы сразу согласился. Даже если бы она была немного толстая, как у Майкла. Это ведь ничего, главное, что она любит Майкла. А красота это, конечно, красиво, но я бы любил и некрасивую маму". А еще одна страничка очень расстроила: "Сегодня мне очень грустно. В школе последние два часа был спорт, и мистер Томпсон разбил нас на две команды для новой игры. Она очень веселая. Я два раза попал мячом в игроков другой команды. А пришел домой, и мне захотелось заплакать. Почему, ведь все хорошо? Но внутри было так холодно, как будто я замерз. Какое-то одиночество. Знаю, что мальчики не должны плакать, это стыдно. Но так хочется уткнуться в мягкую мордочку Блу и немножко поплакать. Блу мой самый верный друг, он все про меня знает".