– Знаешь, как моя мама говорит? "Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом". Что ты заладил: "Вряд ли, вряд ли"? Будешь ты и доктором, и профессором. Подумаешь, Станислав Михалыч! Эка невидаль! Ты тоже будешь большим ученым.
– Хотелось бы, – вздохнул Сережа. – Но таких, как он – единицы. Я тебя с ним на новогоднем вечере познакомлю, сама увидишь, что он особенный.
– Ну да, конечно, – рассеянно сказала Вика, думая, что ехать в Долгопрудный на вечер не хочется. У друзей сдача курсового спектакля в этот день. Наверняка пройдет успешно, и вечером будут отмечать. А ей придется тащиться в Долгопрудный. И отказать Сережке неудобно, жалко его. Ну, уже нашел бы себе девушку и ходил с ней. Такой парень! Умница, красивый… Математички, конечно, страшненькие, но может, его с кем-то из своих познакомить? Нет, свои все очень легкомысленные, испортят жизнь Сережке.
Так, ничего не придумав, поехала с ним на этот вечер. А что делать? Наверно, она бесхарактерная, не может отказать, боится обидеть. Ехала и думала, что на вечеринке в общежитии будет Игорь Панов со сценарного. У них намечается роман и, очевидно, серьезный. С осени это тянется, самое волнующее время – предчувствие любви. Она кокетничала с ним, мучила нарочно, радовалась, видя, как он ищет встреч с ней. Говорят, он очень талантливый. На этой вечеринке Викуся решила дать ему возможность сделать первый шаг. Как некстати праздник в Долгопрудном! Но этот вечер поменял всю ее жизнь.
После концерта Сережа потащил Вику на поиски Станислава Михайловича. Вика вяло сопротивлялась. Она твердо решила пару раз потанцевать с Сережкой и уехать в общежитие к своим.
– Ну, пошли, пошли, Викусь, а то он уйдет. На танцах-то что ему делать? Вон он! – увидел Сережа, торопливо пробираясь среди танцующих. – Станислав Михалыч, здравствуйте!
– А, Сергей! Здравствуйте, – обернулся к ним высокий молодой человек. – Развлекаетесь? Правильно.
– Станислав Михалыч, познакомьтесь – это моя подруга, еще школьная, Вика.
– Очень рад. Вика – это Виктория? Красивое имя.
Вика молчала. В голове было пусто, ни одной мысли. Она слышала, как стучит сердце, а слов не было. Стояла, как глухонемая.
– Станислав Михалыч, а я все-таки нашел решение той задачи, что вы вчера дали, – оживленно заговорил Сережа. – До утра почти мучился, а потом вдруг раз, как будто озарение пришло!
– Да ну? Докопались, значит? – радостно удивился Станислав Михайлович. – Молодец! Ну да я знал, что вы не успокоитесь, пока не найдете. Там два варианта могут быть…
– Да, да, – перебил Сережа. – Я тоже понял, что можно по-другому…
Они заговорили на полнейшей абракадабре, ни одного знакомого слова. Про Вику забыли. И хорошо. Она как будто очнулась. Что это с ней? Что за наваждение? Засмотрелась на Сережкиного гения и потеряла дар речи? Они разговаривали, не обращая внимания на Вику, а она внимательно смотрела на лицо этого гения. "Светлое лицо, – подумала она, – про такие говорят, что они светятся изнутри". Лицо было хорошее, на него хотелось смотреть и смотреть. Человек с таким лицом никогда не скажет: "Ты – мой бред, моя болезнь, мое прекрасное безумие". Да уж, найдет другие слова или просто улыбнется. А улыбка! Какая-то детская… Беззащитная? Нет, просто прекрасная! Да, прекрасная, добрая. Пусть он улыбается.
Оркестр заиграл медленную мелодию "Битлз", гитарист запел "Yеstеrday".
"Да что это они на меня ноль внимания? Тоже мне гении!" – подумала Вика и решительно коснулась рукой плеча Станислава Михайловича.
– Разрешите прервать вашу ученую беседу и пригласите меня на танец. Все-таки я гость.
– Извините ради бога! Конечно, конечно, пойдемте танцевать, Виктория. – Станислав Михайлович взял ее за руку и повел к танцплощадке. Вика оглянулась и встретила удивленный взгляд Сережи.
– Ничего, что я опередил вашего молодого человека? Сергей не обидится?
– Мы просто школьные друзья.
– А учитесь вы, наверно, не у нас, Виктория?
– Конечно, нет. До таких высот я не дошла. Учусь во ВГИКе, на третьем курсе. И не зовите меня, пожалуйста, Викторией. Я ведь не королева. Просто Вика.
– Хорошо, Вика. А ВГИК – это что означает?
– Шутите? – она улыбнулась. Нет, похоже, что он спросил всерьез. – ВГИК – это институт кинематографии.
– Как интересно. Значит, вы – будущая актриса, звезда экрана?
– Вовсе нет. Я будущий киновед, кинокритик или редактор. Пока не знаю, что получится.
– Мир кино. Наверно, это увлекательно, да, Вика?
– Для меня да. А вы живете в другом мире. Сережка мне все уши прожужжал про вашу гениальность. Первый раз танцую с признанным гением. Надо загадать желание.
– Да что вы, Вика! Это ерунда. Не верьте. Какой там гений! Ох уж этот Сергей!
– Да нет, Сережа прав. Вы – его мастер, и он должен быть уверен в вашем таланте или гениальности, это уж как хотите, называйте. У нас то же самое. Мастер – высшее существо, почти небожитель.
Музыка кончилась. Он взял ее за руку, улыбнулся, сказав "Спасибо, Вика. Давно я не танцевал", и повел к Сереже.
– Спасибо, Сергей, что познакомили меня с Викой. Я уже забыл, когда последний раз танцевал. Ну, я прощаюсь, а вам желаю хорошо провести вечер, – и он ушел.
– Ну, ты даешь, Викуся! Пригласила танцевать! Я прямо растерялся. А о чем вы так оживленно говорили?
– Да просто о пустяках каких-то, не помню. Обычная болтовня, – рассеянно ответила Вика.
– Ничего себе, о пустяках! С гением – о пустяках! Все-таки ты богема, Викусь.
– А что, я должна с ним обсуждать квантовую механику? – рассердилась Вика. – Что ты пристал? Просто потанцевали.
– Ну ладно, ладно. Не злись! Я просто так сказал. Пошли, потанцуем.
Весь вечер она думала о Сережкином "гении". Умело направляла разговор на их совместную работу, поинтересовалась, как это отразится на его дипломной работе. Сережа, сев на своего конька, увлеченно рассказывал Вике об исследованиях и теории, о законах и непредсказуемости научных открытий. Вика в уме отметала все неинтересное и по крупинкам лепила образ Стаса, как она про себя уже называла "гения". Ну не Станиславом Михайловичем же его величать! Сережка говорил о своем кумире восторженно, но все больше о работе и о славе, которая уже на подходе.
– Ты знаешь, Викусь, наверно, мне не удастся поработать с ним до защиты. Ему уже предлагают лабораторию. Зовут и в Дубну, и в Новосибирск.
– И он что? Согласится? – встревожилась Вика.
– Не знаю. Но вообще-то ему, конечно, интереснее своя лаборатория, как ученому…
– Ну, может, семья не захочет ехать? Жена, дети? – наконец Вика вышла на интересующую ее тему.
– Не знаю, – Сережа пожал плечами. – Может, у него и семьи-то нет.
– А ты что, не знаешь, женат твой руководитель или нет?
– Да откуда я могу знать? Мне это, собственно говоря, и не интересно.
– Вот что вы, технари, такой скучный народ? Ничего вас не интересует. Мы все о своих преподавателях знаем: и про жен, и про детей, и где живут. Вот, например, где живет твой Станислав Михалыч?
– Ну откуда я могу знать, Викусь? Он же мне не друг, не приятель…
– Хорошо. Ну, а когда у него день рождения, тоже не знаешь? Неужели у вас никаких человеческих отношений нет? Чтобы просто поздравить преподавателя…
– Почему не знаю? Знаю. Его все поздравляли на кафедре. В конце октября, кажется… Юбилей. Тридцать лет исполнилось. Он даже устал от всей этой шумихи, сам мне жаловался. Целый день от дела отрывали своими поздравлениями.
– Ну, а жена? Ведь если он женат, то не на скрипачке из консерватории, а на какой-нибудь Мари Кюри, из ваших. Значит, она тоже должна где-то здесь работать? Фамилия-то у них одна. Как его фамилия, кстати?
– Зданевич.
– Вот видишь, и фамилия необычная, польская, наверно. Есть у вас в институте женщина по фамилии Зданевич? Может, аспирантка?
– Вроде нет, я не слышал. Но всех-то я знать не могу. Да и какая разница, женат, не женат? Настоящего ученого никакая семья не удержит, если ему что-то интересное предложат. Для таких, как он, – наука важнее всего.
Увлеченно расспрашивая Сережу, Вика забыла, что хотела успеть на вечеринку к друзьям. Ни вечеринка, ни Игорь Панов уже не были ей интересны. Все следующие дни она думала о Стасе. Завалила зачет, отказалась от предложения Игоря встречать Новый год в компании его друзей из Литинститута. Собирались на даче, в Переделкино. Будут интересные люди, придет гениальная поэтесса, живущая по соседству. Красавицу-поэтессу Вика любила. Ходила на ее вечера, с восторгом слушала, как она читает своим неземным голосом удивительные стихи. Оказаться с ней в одной компании? Да еще несколько дней назад она с радостью приняла бы предложение. А сейчас равнодушно отказалась, сославшись на родителей и приведя Игоря в состояние растерянности и обиды. Вике было все равно. Она изобретала планы случайной встречи со Стасом, напрягая всю свою фантазию. Ночью план казался идеальным, а утром она понимала всю его несостоятельность. Нет, надо было придумать что-то необычное и в то же время правдоподобное. Математики – люди рациональные, и романтические фантазии, возможно, покажутся им глупостью. Нужно придумать такую причину для встречи, которая будет интересна Стасу. И надо было торопиться, пройдет пара недель, и рассеянный гений забудет, как ее зовут.