Она поднялась с ковра, подошла к столу и медленно налила себе водки. Выпила залпом, закашлялась и закурила сигарету. Если ее предположения верны, то ее героиня оказалась сильнее. Алиса медленно, но верно подчиняет себе Лиану. Она заставляет ее совершать поступки, которых сама Лиана никогда бы ни сделала… Она заставляет ее говорить какие-то слова, она заставляет ее сталкивать лбами Ивара и Яниса, она моделирует ситуацию по известному ей сценарию… Ушел Янис, и в душе Лианы осталось неудовлетворение: Алиса не хотела бы, чтобы он уходил, продолжение должно следовать…Лиана курила, размышляя, глядя куда-то в никуда. Когда от сигареты остался жалкий окурок, Лиана медленно разжала пальцы, и он упал в таз с исписанными листами. Бумага задымилась, затлела, листы съеживались и буквы разбегались как маленькие испуганные насекомые. Лиана налила себе водки и снова выпила. Посидела несколько мгновений, глядя на бумажный костер, и заплакала в голос, раскачиваясь из стороны в сторону и не делая ни малейших попыток вытереть текущие слезы…
"…и как всегда, когда срочно нужно было позвонить, все телефоны в округе были сломаны. Алиса вернулась в дом замерзшая и усталая, долго топталась на пороге, снимая плащ осторожно, чтобы не задеть перебинтованное запястье.
- Дозвонилась? – выглянул из комнаты Михалыч.
- Нет. На весь квартал – ни одного рабочего телефона. Такое ощущение, что кто-то испытывает невообразимый кайф, отрывая телефонные трубки.
Михалыч немного помолчал, размышляя, потом произнес:
- Сегодня Ким дежурит. Сходи к нему, надеюсь, в садике отрывать телефонные трубки некому.
- Ты серьезно? – подняла на него глаза Алиса. – Может… пойдем вместе?..
- Зачем? Я думаю, ты и одна справишься.
Алиса потопталась в нерешительности, потом робко произнесла:
- Ты, правда, ничего не имеешь против?
- А что здесь такого? Не съест же он тебя. Или ты его…
- Хорошо. Я быстро.
- Давай, давай, – Михалыч скрылся в комнате.
Алиса снова натянула плащ, поморщилась, задев зашитую руку, и вышла на улицу.
Дорогу к садику она знала наизусть, могла пройти по ней в любое время суток, с завязанными глазами и вперед спиной. Она шла как сомнамбула, ничего не видя и не замечая, в состоянии какой-то отрешенной прострации, в которой она находилась с тех пор, как пришла в себя на кушетке в операционной от резкой и рвущей боли в руке. Вальтер вернулся домой чуть раньше, и взломал дверь ванной. Потом примчался Михалыч, потом ее куда-то везли, сознание включилось, когда над ней склонился врач и, глядя в только что открывшиеся глаза, спросил:
- Жива, самоубийца? Встать можешь?
И Алиса кивнула ему, сразу все поняв и заплакав.
Алиса долго топталась перед дверью садика, не решаясь постучать, потом решила, что ведет себя, как полная дура, позвонить нужно было обязательно, и она осторожно постучала. Прислушалась и постучала погромче.
За дверью раздались неторопливые шаги.
- Кто там? – спросил Ким.
Алиса вздрогнула.
- Это я, – голос ее сорвался, она закашлялась и повторила. – Это я, мне очень нужно позвонить.
Ким загремел замками и распахнул дверь.
- Привет, – сказал он, и Алиса поняла, что он удивлен ее появлением здесь в столь поздний час.
- Мне… позвонить, – негромко повторила она.
- Я понял, – кивнул Ким, отступил в сторону. – Проходи.
Алиса вошла. Она ни разу не была здесь, но точно знала, куда нужно идти, потому что столько раз видела это место на мелькавших в ее голове картинках. Все было так, как она себе представляла: небольшой письменный стол, три стула, на одном из которых лежала гитара, и телефон на столе.
Она вращала телефонный диск, стараясь унять бьющую ее дрожь, отчего руки ее тряслись почему-то еще сильнее. Ким опустился на стул и молча смотрел на нее. В трубке побежали короткие гудки. "Черт, ну почему, почему так?.." – ей хотелось быстрее дозвониться и убраться отсюда, чтобы не ощущать этого повисшего в воздухе напряжения, чтобы не видеть Кима, не видеть и забыть, что он вообще существует. Она положила трубку на рычаг и неестественно громко сказала:
- Занято… Я подожду чуть-чуть…
- Конечно, – Ким потянулся за лежащими на столе сигаретами.
- Можно? – спросила Алиса, осторожно опускаясь на стул.
Ким кивнул и протянул ей спички. Алиса закурила и снова подняла трубку. В трубке вновь бежали короткие гудки, Алиса держала ее долго, хватаясь за эти звуки, как за спасительную соломинку, пытаясь таким образом избавиться от напряженного молчанья, висящего в воздухе, и лихорадочно придумывая, чтобы такое сказать и не сорваться, и не броситься к нему на шею. Она положила трубку и жадно затянулась.
- Как тихо тут у тебя… Не страшно одному? – наконец, произнесла она.
- Да нет. Я уже привык. А с гитарой как-то вообще тишины не замечаешь.
- Ну да, конечно, – Алиса усмехнулась несмело. – Конечно… Какая с гитарой тишина…
Она вспомнила, как прижимала к уху телефонную трубку, в которой звучала его мелодия, и снова схватилась за спасительный телефонный диск.
- Господи, да что же это такое! – она с силой опустила трубку на рычаг. – Сколько можно трепаться!
- Ты извини, – сказал Ким. – Но тебе лучше не приходить сюда вечером одной. Дом напротив, мало ли…
- Да, да, конечно, – торопливо произнесла Алиса. – Я не подумала, конечно…
- А где Михалыч?
- Дома. Я звала его с собой, но он не пошел…
Проклиная все на свете, Алиса снова сняла трубку. "Он боится, он отчаянно боится… пожалуй, не меньше, чем я…" – подумала она и облегченно вздохнула: в трубке раздались долгожданные длинные гудки. Она разговаривала по телефону, Ким молча курил, стараясь не смотреть на нее.
- Все, – облегченно выдохнула Алиса, повесив трубку. – Спасибо большое, я пошла.
- Да не за что, – Ким с видимым облегчением поднялся.
Алиса почти бежала к двери, торопясь поскорее убраться отсюда, задела о косяк больной рукой и на мгновение застыла, не удержав негромкий стон.
- Что случилось? – встревоженно спросил Ким.
Алиса подняла руку, рассматривая повязку, не выступила ли кровь, потом повернулась в сторону Кима. У дверей, где они стояли, было полутемно, и она не видела его глаз, наверно, поэтому с губ ее сорвалось:
- Что случилось?.. – она протянула к нему руку и выдохнула. – Ты…
- Что? – опешил Ким.
- Это все ты, – повторила Алиса и поняла, что если сию же секунду не уберется отсюда, то просто бросится к нему на шею и разревется в голос.
- Ну, открывай! – почти крикнула она.
Ким шагнул к двери, загремели замки, Алиса скользнула мимо него, изо всех сил стараясь сдержаться, бросила отрывисто:
- Пока, – и скрылась за дверью.
Она бежала к дому и то ли смеялась, то ли плакала, понимая, что проторчала там достаточно долго, и Михалыч наверняка сходит с ума, и сейчас ей снова придется оправдываться за то, чего не было… или было?.. Она постояла несколько мгновений в подъезде, пытаясь успокоиться и собраться, потом медленно пошла по лестнице, позвонила в дверь.
Открыв Михалыч, подозрительно глянул ей в глаза:
- Дозвонилась?
- Да, – кивнула Алиса. – Долго занято было.
И поняла, что все, что бы она сейчас ни сказала, прозвучит как оправдание, потому что Михалыч ждет этого оправдания, потому что он ей не верит…
Алиса прошла на кухню и поставила чайник.
- Что он там поделывает? – скрывая свой интерес под смешком, словно походя, осведомился Михалыч.
- Сидит с гитарой. Да мы с ним почти и не разговаривали, я все время пыталась дозвониться, а он… он попросил меня не появляться больше так поздно одной…
- Боже мой, какой трус, – Михалыч поморщился, помрачнев. – Если бы мне понравилась жена моего друга, я бы просто пришел к нему и сказал: "Да, мне нравится твоя женщина, и я буду за ней ухаживать, попытаюсь тоже понравиться, и если она выберет меня, не обессудь, я тебя заранее предупредил", но тут же детсад какой-то! Человек отрицает самые очевидные вещи, или отпирается или молчит, и черта с два заставишь его играть честно. Да и у тебя в голове непонятно что происходит. Хотел бы я хоть что-то в этой игре знать наверняка, чтобы не выглядеть полным идиотом…
- А ты уверен, что хоть кто-нибудь из нас знает хоть что-нибудь наверняка? – осторожно спросила Алиса. – Мне иногда кажется, что я настолько ничего не понимаю, что просто страшно… Может быть, то же самое происходит с ним? И с тобой?
- Чертовщина какая-то! – Михалыч налил себе чаю и подвинул второй стакан Алисе. – Я думаю иногда, что нас, всех троих, засунули в какую-то головоломку, дергают за ниточки, а мы идем, как бараны, не то, что даже выхода не зная, а вообще не понимая, что же такое с нами происходит…
- Ну, я же нашла выход, – тихо сказала Алиса. – Зачем было…
- Ты даже думать об этом не смей! – повысил голос Михалыч. – Как бы я потом жил с этим? Ты об этом подумала? Представь, что я завтра от всей этой кутерьмы повешусь, как ты себя тогда чувствовать будешь?
- Никак, – сказала Алиса. – Меня не будет.
- Прекрати, – поморщился Михалыч. – Я неудачный пример привел. Просто смерть – это не выход.
Алиса долго молчала, помешивая чай в стакане, потом подняла на него грустные глаза:
- А ты уверен, что он вообще есть, этот мифический выход? Уверен?.. Прости, но я далеко нет…"