– Вы за вход платили? – прямо спросила она. Оля кивнула.
– Конечно, – ответил Андрей. – Девочка ведь хочет есть.
– Значит, вы не хиппи. А мы с Синицыным не платили, нам важно слушать песни бесплатно. Денег мы так дадим, от души, и больше, чем надо за вход. Мы всегда так делаем.
Андрей был рад оказаться кем угодно, лишь бы вместе с Олей. Было необыкновенно приятно сидеть рядом с ней на диване, чувствовать прикосновение крепкого плеча и переглядываться, узнавая аккорды и слова из летних вечеров. Почему тогда, без малого год назад, он не догадался уйти после концерта с ней вдвоём? Наверное, потому что Оля заранее сказала: она останется, чтобы помочь хозяевам навести в квартире порядок. А там было, что наводить…
Теперь Андрей всё быстрее кружился, Оля держалась за его шею и болтала ногами, взлетевшими вровень с головой. Оба они, не переставая, смеялись и вскоре упали на песок. Через минуту Оля просунула указательный палец между своими и Андрея губами.
– Тс-с… – прошептала она. – Слышишь?
– Что? Гудит что-то на Ладоге… Кажется, мотор. Лодка?
– Ага. Это наш друг рыболов, – оглянувшись, сказала Оля. – Не вовремя его несёт.
– Чует клиентов. Идём.
Они встали, отряхнулись и пошли к воде – встречать знакомого пожилого рыбака на моторной лодке, у которого каждое лето недорого покупали добычу. Он жил в ближайшем к бухте прибрежном посёлке. Отказывать было не принято: плохая примета. В этот раз Андрей купил двух серебряных хариусов, похожего на них, но более короткого сига и скользкого усатого налима.
– Пойду убирать сети, – сказал рыбак напоследок. – А то порвёт к чертовой матери. Шторм будет.
– Почему шторм? – спросила Оля. Вечер был почти ясным, озеро дышало безмятежным бризом.
– Я здесь родился, мне погода как жена. Всё о ней знаю. Видите, дует с востока?
– Да, – кивнула Оля.
– Так вот, ветер стал поворачивать к северному, примерно час назад. А северный ветер – это всегда шторм. Облака темнеют. Рыбы мало. И ноги гудят. Всё сразу.
– Точно, вон и остров Глюк, – сказал Андрей, кивнув на горизонт, где на фоне туманных облачков виднелось длинное тёмно-синее пятно. Остров Глюк, на картах носивший имя Вартасаари, находился на таком расстоянии от бухты, что разглядеть его, по всем здравым представлениям, было никак невозможно. Он и не был виден в погожие дни, но перед сильным дождём или ветром то ли повышенная влажность, то ли другие воздушные явления вдруг приближали его к берегу и поднимали из воды. Сегодня он являл себя даже отчётливее, чем перед обычным штормом, словно паря над озером.
– Значит, сами всё видите, – сказал рыбак. – Укрепляйте палатки большими кольями, вот, что я вам скажу, ребята. Чтобы вместе с вами не унесло.
Осмотрев палатку, Оля с Андреем решили, что колья и так хороши. Рыбу почистили, засолили в котелке и подвесили к высокой ветке сосны. Оля понюхала руки, поморщилась и осторожно вынула из рюкзака свою вечную зелёную мыльницу с нарисованной на крышке черепахой.
– У тебя дегтярное, как всегда? – спросила она Андрея.
– Ага, всегда в походах.
– Только не это!.. Поделюсь с тобой пчелиным бальзамом.
6
– Андрей, знаешь, чего я больше всего боялась? – тихо спросила Оля.
– Нет, – так же ответил он, – скажи.
Чуть больше часа назад Оля ничего не боялась. Они долго плавали в темнеющей воде, осыпали друг друга брызгами; затем Андрей стоял на дне, а Оля, обхватив его ногами, откидывалась спиной назад. На несколько мгновений вся уходила под воду, затем появлялась, вытягивала руки. Андрей, взявшись за её запястья, привлекал Олю к себе; она замирала, обняв его за шею, а потом вновь отпускала руки и падала.
Глубина была Андрею по грудь, но вскоре он заметил, что с каждой новой волной всё выше поднимается на цыпочки. Волны стали круче, заблестели пенными гребнями, зашумели, разбиваясь о песок. "Замёрзла, – сказала, наконец, Оля, – идём на берег".
Но и тогда она тоже ничего не боялась. Андрей на руках отнёс её к палатке и держал на весу, пока Оля расстёгивала молнию входного клапана. Пальцы не слушались, то и дело соскальзывали, Оля отогрела их дыханием и всё-таки справилась. Андрей на вытянутых руках опустил ёе под тент и полотенцем смахнул песчинки с ног, оставшихся снаружи. Внутри палатки загорелся фонарик: Андрей увидел, как Оля надевает необъятную футболку, которая ему самому была бы велика. Подошвы её ног были розовыми, светлее загорелых щиколоток и икр. Андрей, не утерпев, коснулся их губами.
– Ай, щекотно! – сказала Оля. – Заползай скорей, комаров напустишь…
Теперь Андрей лежал на спине, закинув руку за голову. Оля, голая до пояса, в тонких шерстяных брюках, тёплая и расслабленная, поставив подбородок Андрею на грудь, смотрела ему в глаза.
– Не знаешь, чего боялась? – прошептала она и тихо вздохнула. – Вот я получила, наконец, тебя. Получила то, о чём три года только и думала… а вдруг мне это будет уже не надо? Вдруг всё внутри перегорело? Вот чего я боялась больше всего. Что тогда делать? Даже не знаю…
– Но боялась напрасно? Это тебе надо?
– Да! – шёпотом воскликнула Оля и прижалась к его груди щекой. – Моё. Никому не отдам.
– Я тоже боялся, – признался Андрей.
– Ты-то чего?
– Слишком сильно хотел. Никогда такого не было. А когда слишком сильно хочешь… ну короче, понятно, что может произойти.
– А что, уже так бывало?
– Да у всех время от времени…
– Ну, и ничего страшного, в другой бы раз получилось. Да мне и не надо много. Ты за плечо трогаешь, я уже почти готова.
Андрей с удовольствием проверил и убедился, что она права.
– Вот видишь, – сказала Оля. – Но это только если ты. Не знаю, будет ли так всегда… Я бы хотела. У Алёнки так не было?
– Не обращал внимания, – тут же ответил Андрей.
– Да и ладно. Непонятно, с чего вдруг я её вспомнила… Андрей молча погладил её по горячей спине.
– Всё-таки хорошо, что вышло именно так, – задумчиво сказала Оля. – Вот если бы раньше всё получилось… тоже хорошо. Но эта ночь была бы уже в прошлом, мы бы о ней только вспоминали…
– Было бы много других, – отозвался Андрей.
– Других да, но этой уже нет. Поэтому давай как можно дольше не спать. Всё запомним. Слушай, я поняла, почему вспомнила про Алёну. Я только одну её и видела из твоих девушек. А вообще… наверное, их было много, да? Не бойся, я не ревную. Просто весело, хочу похулиганить, вот и лезу с глупыми вопросами.
– Не так уж и много, – ответил Андрей. – Смотря с кем сравнить.
– Ну, если со мной… У меня была только одна. Или я у неё, скорее.
– Света, что ли?
– Нет, ты что! – Оля рассмеялась, – давно, в спортивном лагере. Она была ровесница, но очень ранняя… Блин, зачем я это говорю! Всё равно бы рассказала рано или поздно, но сейчас…
– Да забей. Мало ли что когда-то было.
– Сейчас вижу: ничего особенного. Невинные шалости, по сравнению с тем, чем многие другие у нас занимались. Но она за мной ходила, на дискотеках приглашала танцевать, всё время хотела потрогать… И мне стало интересно, что бывает дальше. Чистое любопытство. А Света, кстати, очень строгих нравов. Я с ней на такие темы даже не говорила никогда. О девушках и о парнях… Ну, там-то и говорить особо не о чем.
– Почему?
– Один когда-то на первом курсе, опять любопытство с моей стороны. Другой надоел как раз перед той Ладогой, когда увидела тебя. Я бы его и так бросила, всё равно. А третий… его завела с практической целью, меньше думать кое о ком. И он хороший был, такой добрый, спокойный, я уже потихоньку привыкала. Когда была с ним, о ком-то почти не вспоминала… Пока мы не встретились на квартирнике Ленки Максимовой. Помнишь, в октябре?
– Конечно. Отличный был концерт.
– И здорово, что я туда пошла одна. Как чувствовала. Увидела… и поняла, что всё это фигня и самообман, чем я занимаюсь. И рассталась на следующий день. Жалко было, конечно, очень огорчился, но что поделать… И знаешь, что ещё?
– Что?
– Только не смейся, ладно? Я долго переживала, что не вышла размером. – Оля приподнялась на руках. – Видишь? Хочу верить, что первый, но скорее всё-таки нулевой…
– Немного вижу. Немного, потому что темно, а не то, что ты надумала.
– Отмазался, да? Самый хитрый? – сказала Оля, передвигаясь так, чтобы её смуглая грудь с нежными, чуть затвердевшими сосками коснулась его лица.
– Классная, прямо античная, – продолжал он. – Мечта Фидия и Аполлона. И знаешь… Твоя подруга из спортивной школы была куда умнее меня.
– Я думала, вдруг тебе нравится что-то более монументальное? Немного успокоилась, когда увидела Алёну на пляже и в бане. У неё, по-моему, столько же…
Последние слова Оля прошептала, лёжа на спине и выгибаясь навстречу его губам, скользившим от груди всё ниже. Когда он добрался до выступающих подвздошных косточек и потянул вниз резинку шерстяных брюк, она застонала, прикусила угол спального мешка, но тут же отпустила и вскрикнула не сдерживаясь. Всё равно никого нет вблизи, да и ветер… Спустя какое-то время оба выскочили наружу, сбежали к Ладоге вновь окунуться и задержались на берегу, глядя на чернильные волны, с шумом налетающие на песок.
– Прав был Робинзон, – сказала Оля, подняв руки, пока Андрей оборачивал её полотенцем. – Это ещё начало, завтра будет круче. Кажется, я хочу спать…