Без сомнения, план авантюрный, но лучше такой, чем никакого. Кроме того, оспаривать его желающих не нашлось, будем считать, что принято единогласно. Я почувствовал, как во мне растёт возбуждение, какое возникает на пороге новых событий.
– Нам пора, – я приблизился к Линде.
– Откуда это? – она осторожно, одним пальцем, тронула рог.
– Долго рассказывать, – вздохнул я.
– Ладно, – она не стала настаивать. – Сейчас я выпишу справки, будете приходить сюда ежедневно. Кроме того, они освободят вас от работ.
Склонившись над столом, она принялась что-то писать, халатик сполз, приоткрыв часть красивой ноги, на которую, не сговариваясь, уставились оба моих спутника. Я встал так, чтобы заслонить от бессовестных взглядов не прикрытую ногу, узурпировав зрелище. А посмотреть было на что, впрочем, Линда что-то такое почувствовала и, спохватившись, прикрылась халатом.
– Вот, возьмите, – она протянула каждому по листку. В моём описывались явно эпилептические симптомы. Дрон пожал плечами, видимо, до приписанной болячки ему не было особого дела, А вот Квинкеру было.
– Что это такое?! – взвизгнул он, тыча в нос Линде историю болезни.
– А что? – девушка округлила глаза. – Недержание, хороший диагноз, с таким ни на какую работу не загонят, к тому же и спать можно вольготно – никто ближе пяти метров не ляжет. – Линда говорила серьёзно, но уголки её губ подрагивали. – Впрочем, если желаешь, могу переделать. – Она выхватила листок из забинтованных пальцев, но пеналец, видимо, по достоинству оценив выгоды заболевания, квакнул:
– Ладно, пусть остаётся.
– До завтра, – я погладил Линду по волосам.
– До завтра, – она посмотрела мне в глаза.
Мы выбрались в коридор, там нас ждали трое здоровых мардаков. Один выхватил револьвер и выстрелил.
Глава 16
Дрон охнул, его ноги подломились, и он рухнул на пол. Дикая ярость захлестнула меня, я бросился на врагов, Квинкер, издав боевой клич, смахивающий на истеричное кваканье, кинулся следом. Схватка была буйной, но непродолжительной. Нас с Квинкером скрутили, связали за спинами руки и втолкнули обратно в медпункт.
Линда с округлёнными глазами попятилась к стенке.
– Что здесь происходит? – дрожащим голосом проговорила она.
– Что происходит? – ухмыльнулся один из мардаков. – Ничего особенного, просто наводим порядок, – он ребром огромной ладони ткнул Квинкера в живот, тот согнулся, но выматериться всё же смог. – Кроме того, – урод двинулся к Линде, – мы не прочь пошалить. Не дёргайся, деточка, и получишь массу удовольствия, – ублюдок рассмеялся хриплым каркающим смехом.
– Оставь её, гнида! – выкрикнул я и тут же получил такой удар по почкам, что упал на колени.
– Заткнись, придурок! – раздался над ухом грубый бас. – И наслаждайся зрелищем! – меня схватили за волосы и приподняли голову.
Линда бешено отбивалась, но силы были слишком неравными, злодей уже сорвал с неё халат, сдёрнул лифчик, на девушке оставались лишь чёрные атласные трусики да порванные предыдущими негодяями колготки. Насильник расстегнул ширинку и, рыча от возбуждения, упёрся огромным членом Линде в живот, затем стал склонять её голову.
Словно красная пелена упала мне на глаза, я почувствовал резкую боль во лбу, потом нестерпимый жар, в помутнённом сознании возник образ золотого быка со змеёй, затем представился таракан Козя, которому я велел вырасти и отгрызть насильнику член.
Дикий рёв и испуганный рык привели меня в чувство, сквозь туман в глазах и рассмотрел, как катается, держась за причинное место, по полу тот самый мардак, что хотел изнасиловать Линду, рядом валялся окровавленный волосатый отросток.
Но больше всего меня поразило не это, а таракан. Он был огромный, размером со взрослую овчарку, на хитиновой морде – следы крови, усы словно стальные прутья торчали, наверное, на метр. Он с минуту смотрел на вопящего мардака, затем повернул голову к его спутникам, те, толкаясь и пыхтя, с необычайной проворностью выпихнулись за дверь.
Вероятно, Козя сам находился под впечатлением от произошедшей с ним метаморфозы, поэтому склонившись над коробком он попытался запихать туда голову, чтобы скрыться от неурядиц внешнего мира. Ничего не вышло, тогда он повернулся, вероятно, за помощью или хотя бы советом ко мне.
На мгновенье мне стало нехорошо, зашумело в голове так, что пришлось закрыть глаза. Снова промелькнула змея, привиделся испуганный Козя, я велел ему стать прежним и убираться коробок. Вскоре боль отпустила, я огляделся: обычного размера Козя заползал в своё убежище, Линда, натягивая халат, прикрывала наготу, Квинкер со связанными руками, молча обалдевал от происходящего.
Я кое-как встал, подобрал коробок и, пошатываясь, подошёл к Линде.
– Как ты?
– Ничего, – дрожащим голосом проговорила она, – что это было?
– Не знаю, – пожал я плечами, решив до поры не рассказывать про вспышку головной боли и видения, – наверное, какая-то внезапная тараканья мутация, как бы там ни было, а Козя изменился вовремя.
– Да уж, – выдохнула Линда.
– Слушай, – мои мглаза снова скользнули по оголённой ноге, – ты должна сказать Гартлингу, чтоб выставил здесь, – я кивнул на дверь, – охрану.
– Хорошо, – поймав мой взгляд и пытаясь прикрыться, согласилась девушка.
– Дайте хоть что-нибудь! – раздался за спиной хриплый голос, это оскоплённый мардак, потерявший на время сознание, снова пришёл в себя.
– Пинок устроит? – повернулся я, вид увечного насильника не вызвал в ни капли жалости.
– Обезболивающее, – умоляюще прорычал мардак.
Линда было дёрнулась на стуле, но я жестом остановил её:
– Сначала пусть скажет, кто его послал.
На самом деле я не думал, что эта троица явилась сюда исполнять чью-то волю, но оказалось я попал в точку.
– Баздалт, – прохрипел негодяй, в уголке его губ показалась красная пена.
– Это ещё кто?
– Пахан, ему не нравится, что кто-то мутит зону.
Я мысленно сплюнул, мало проблем с тюремным начальством, так ещё перешли дорогу авторитету. Добавить сюда внешнего врага, боюсь, что за нашу жизнь никто не поставит и ломаного гроша.
– Ладно, – я повернулся к Линде, – дай ему, – я кивнул за спину, – что-нибудь.
Девушка принялась копаться в лекарствах, в это время дверь медленно отворилась, через мгновение в неё вполз окровавленный Дрон.
Я обмер, как же так, совершенно забыл о друге, вероятно, просто не до конца пришёл в себя после произошедшего. Я бросился к лейтенанту.
– Дрон, что с тобой?
– Ничего особенного, – мардак посмотрел на меня мутным взглядом, – просто я умираю, – он отнял от груди руку, где зияла рваная рана.
– Линда! – рявкнул я, обернувшись, но та была уже рядом, отстранив меня рукой, она склонилась над раненым, пощупала пульс, подержала пальцы на шее, приложилась к груди. Я ждал, наконец, она повернулась и помотала головой:
– Мне жаль.
– Мадам, – в скорбь происходящего встрял Квинкер, – не стойте вы истуканом, что-нибудь сделайте, исполните профессиональный долг, я не знаю, наложите шину, гипс, проведите операцию, только не сидите сиднем!
В голосе земноводного не было и намёка на сарказм, напротив, в нём слышалась тоска и беспомощность.
– Сэр, – слабеющим голосом позвал Дрон, – надеюсь, я не сильно подвёл вас?
Слёзы навернулись у меня на глаза, вернее и преданнее друга у меня не было ни в том мире, ни в этом. И вот он уходит… Стало нехорошо, я закрыл глаза, промелькнула змея, лоб опять обожгло, привиделся умирающий Дрон, я велел ему выздороветь.
Не знаю, сколько времени я находился в полуобморочном состоянии, а когда очнулся, то обнаружил себя лежащим на Дроне. Лейтенант смотрел на меня изумлённым, немного испуганным, но абсолютно ясным взглядом, раны на груди – как ни бывало, о ней напоминала лишь обугленная дыра на робе.
Я осторожно осмотрелся, Линда взирала на меня, расширив глаза, Квинкер напоминал застывшую мумию.
– А где, – я неуверенно потрогал пальцем то место на теле Дрона, где ещё недавно зияла рана.
– Её больше нет, – прошептал, будто боялся спугнуть реальность лейтенант.
– А куда она делась? – также шёпотом уточнил я.
Дрон только пожал плечами, вместо него ответил, хотя его не спрашивали, Квинкер.
– Она делась, – проквакал он, – хрен знает куда. Но интересно даже не это, а как именно всё произошло.
– Как? – я повернулся к пенальцу.
– Ты что, – подозрительно прищурился бывший таксист, – ничего не помнишь?
Я отрицательно покачал головой.
– Ни с того ни с сего твой рог раскалился, тебя окутала золотистая оболочка, а когда она пропала, оказалось, ты уже лежишь на Дроне, а рог, как бы это, – Квинкер на мгновенье замялся, – высасывает рану, она как будто перетекла туда, – он указал на мой лоб.
– А дальше? – поторопил я.
– Дальше всё, – развёл руки жабоид, – Дрон как огурчик, а ты продолжаешь на нём лежать. Встал бы, войдёт кто, вовек не отмоетесь.
В самом деле, лежать без причин на мужчине – не стоит. Да и с причинами тоже. Впрочем, у меня – уважительные. Путаные мысли, роящиеся в голове, мешали оценить произошедшее. Второй раз за короткий промежуток времени рог, это моё нечаянное приобретение, спасло несколько жизней, скорей всего мою тоже.
Это значит, что я обладаю неограниченной силой, только как научиться ей распоряжаться, всё происходило спонтанно, хотя безусловно, я сам этого желал. Выходит, стоит мне чего-нибудь пожелать, и это случиться? Я закрыл глаза и попробовал вызвать в воображении золотого быка и змею. Получилось, вот только жжения во лбу и того необычного состояния, наподобие транса, я не испытал.