– Не устраивают. Но по сравнению с вашими – они просто образец демократичности. Если помните, при вас вопрос корректности подсчета голосов не стоял вовсе – и партия была одна, и кандидат на каждом участке – один. Голосующий "за" следовал прямиком от стола комиссии к урне, а голосующий "против", если бы нашелся такой, должен был зайти в кабинку, чтобы вычеркнуть кандидата. Таким образом, элементарно не обеспечивалась даже тайна голосования.
– Зато кандидатами были порядочные люди, а не воры и бандиты.
– Да, и эти порядочные люди заседали два дня весной и столько же – осенью, успевая проголосовать за все решения, принятые президиумом соответствующего совета в оставшиеся месяцы года. Думаете, они успевали их перед голосованием обсудить?
– Эти решения принимались изначально с учетом интересов народа, потому что буржуев и олигархов просто не было, а разбогатевшие на воровстве торгаши имели статус обыкновенных уголовников, а не политического класса.
– Замечательно. Зато был класс партийной бюрократии, державшейся за власть обеими руками и к семидесятым годам окончательно утратившей способность адекватно оценивать состояние экономики. Просто считалось, что все идет хорошо, а страна тем временем прочно садилась верхом на треклятую трубу в западном направлении и не могла самостоятельно разработать почти никакой конкурентоспособной продукции широкого потребления. Закупали на нефтедоллары товары или, в лучшем случае, устаревшие технологии (потому что новейших разработок Запад не продавал), простым административным способом, без всяких заградительных пошлин, перекрывали импорт и оставляли только комиссионки, где японская бытовая электроника продавалась по безумным ценам. А страна тем временем с нарастающей скоростью неслась к пропасти.
– И сейчас ситуация полностью исправлена?
– Не исправлена. Раньше мы производили неконкурентоспособную продукцию, теперь не производим никакой.
– Так какой же вы предлагаете выход?
– Никакого не предлагаю. Его нет.
– Чего нет?
– Выхода нет. Монополизация власти ведет в России к медленному загниванию и разложению, внедрение плюрализма – к стремительному разрушению. Ненависть к Москве разлита по всей стране, не только в национальных республиках, но и в самых что ни на есть русских областях. Стоит только разжать железный кулак, и страна снова расползется по швам, уже безвозвратно.
Тамара Анатольевна некоторое время молча смотрела на собеседника, окончательно забыв про свой сок. Ногинский рассеянно смотрел на уток в пруду, словно ожидал от них философского откровения.
– Вы так спокойно заявляете, что Россия обречена на гибель?
– Да. Что уж здесь волноваться? Достаточно поволновались в прошлом веке. Может быть, так будет лучше для всех.
– Что будет лучше для всех? Исчезновение нашей страны?
– Именно. Удерживать единство страны силой бесконечно долго нельзя. Вся энергия уходит в эти усилия, не остается ни на что другое. Рушится экономика, общественное сознание, мораль. Все, как у нас. Единственная сила, способная удержать страну в ее границах, – национальное сознание граждан. И именно это сознание активно разрушается самой властью. Национальных и религиозных различий самих по себе вполне достаточно, чтобы сделать существование единой страны невозможным, а у нас эти различия усиленно раздуваются правительством. Милиция ведет ожесточенную охоту на лиц неправильных национальностей и даже просто на жителей иных регионов, которые почему-то не имеют права находиться в той части страны, в которой им хочется, и обязаны оповещать власть о своем желании. А власть еще ломается и думает, правильно ли, чтобы именно этот гражданин жил именно здесь, а не там, где родился. И не всегда разрешает гражданину жить, где ему вздумается, хоть это вроде бы и является нарушением закона. Милиция проверяет поезда, автобусы и машины, следующие в Москву из Чечни и Дагестана с таким усердием, будто речь идет не о российских регионах, а государствах, находящихся в состоянии войны с Россией. И что еще страшней – большая часть русских людей, вроде бы не желающих развала страны, не только поддерживают упомянутые мной действия властей, но и требуют их усиления, чуть ли не запрета чеченцам выезжать из Чечни. Можно сколько угодно объяснять необходимость такой самоубийственной политики профилактикой терроризма, но в конечном итоге она становится свидетельством поражения в борьбе против терроризма. Северокавказские террористы хотят отделения своих республик от России, и политика российских властей следует в русле удовлетворения их требований.
– И как же, по-вашему, следует действовать?
– Понятия не имею. Уверен, что коммунистам ответ на ваш вопрос известен – они знают ответы на все вопросы. Что характерно – ответы эти всегда простые и понятные.
– Ваша ирония не может скрыть истины. А именно: при Советской власти описанных вами проблем не существовало. Не было национализма, сепаратизма, фашиствующих банд. И почему?
– Видимо, потому, что на дворе стояла Советская власть. Только вот проблема в том, что вы ошибаетесь. Был и национализм, и сепаратизм, и фашиствующие настроения, но до конца восьмидесятых вы о них не слышали, потому что наши целомудренные средства массовой информации занимались не информацией, а гипнозом. Вы никогда не задавались вопросом: если при Советской власти национализма не было, откуда он взялся при Горбачеве? Его ведь стали публично демонстрировать не малые детки, а вполне взрослые дяди и тети, прошедшие полный курс советского высшего образования. Нельзя бесконечно долго силой подавлять общественные настроения – рано или поздно произойдет взрыв. Вот он и случился. Мы ведь и не подозреваем, что в девяностые обошлись очень низкой ценой по сравнению с той, которую могли бы заплатить при ином развитии событий.
– Так мы все радоваться должны?
– Должны. Но доказать это невозможно, объяснять бессмысленно. Все уверены, что все пропало, и именно поэтому все действительно пропадает. Для обращения инерции распада вспять в первую очередь требуется оптимистический порыв общества в целом и отдельных людей в частности, а ни тем, ни другим и не пахнет. Есть только уныние и неверие в собственные силы. Бизнес лениво импортирует товары и изредка – оборудование и технологии, в мыслях не держа заняться собственными новыми разработками. Граждане угрюмо ходят на работу, зачастую ненавидя ее, и свято верят, что ни при каких условиях, ни за какие деньги не смогут производить товары, которые можно было бы продать на Западе. Творческие личности либо сочиняют что-нибудь для денег, живя все на том же Западе, либо убеждают слушателей и читателей в том, что Россия – худшая страна на свете.
– А вы не находите, что дела обстояли бы совершенно иначе, если бы в восьмидесятых крепко прижали горлопанов-демагогов всех мастей и приняли решительные меры к экономическому оздоровлению?
– Возможно, но кто мог это сделать? Союзное руководство было совершенно невменяемым. Желающих тащить и не пущать там было предостаточно, но на высшем уровне не было ни одного человека, способного принять эти самые решительные меры в экономике. Коммунисты охотно ссылаются на опыт Китая, но по части жесткости реформ китайцы дадут сто очков вперед всем нашим гайдарам и чубайсам вместе взятым. Чтобы встать на китайский путь в конце восьмидесятых, следовало в несколько раз сократить государственные расходы, в том числе отменив для большинства населения государственное пенсионное обеспечение, сократить зарплаты и увеличить продолжительность рабочего дня часов до двенадцати минимум.
– Все эти ужасы про китайские успехи ваши гайдары и чубайсы сочиняют, чтобы оправдаться в собственных преступлениях.
– Ну конечно, раз выводы вам не нравятся, значит они неправильные. Именно такая логика высшего руководства и довела Советский Союз до гибели. Китайцы не делают секретов из своих методов, они читаются в их собственной открытой статистике. Но пресловутые простые люди предпочитают ваши простые аргументы. В Китае у власти коммунисты, там все замечательно. У нас у власти олигархи, все плохо. И все, аргументация означенными постулатами исчерпывается полностью. Стоит только заговорить про экономические показатели и долю национального дохода, распределяемую через бюджет, вы в ответ только машете руками и требуете не вешать вам лапшу на уши. А ведь в Китае и по сей день средний уровень жизни ниже российского, они все еще не обогнали нас, хоть мы уже столько лет либо топчемся на месте, либо летим в пропасть. Можете представить, откуда они начинали? И ничего, стоят стеной за родную партию, довольны своей жизнью и не требуют лучшего от власти, просто в поте лица своего добывают хлеб насущный.
– А вы не понимаете почему? Потому что в Китае партия еще на первом этапе реформ накормила народ, а потом уже занялась тонкостями.