– Да, да, колонки. Но ничего подозрительного они не увидели и уехали. А что было-то?
– Что было? – Олег усмехнулся, – куклу мне пропихнули.
– И ты не заметил, мил человек?
– Нет, конечно!
– Ну, и слава Богу, мил человек, а то они бы тебя прибили там, в банкетном зале! Уж поверь мне!.. Да… дела!.. Ну, я пойду?
Сторож ушёл. Олега окружили музыканты. "Какая сволочь этот Петька! – в один голос возмущались они, – кто бы мог подумать?!"
– Бог накажет его! – предрёк Олег, не очень веря в это, – вот увидите!!!
В среде музыкантов это был, пожалуй, первый "кидняк". Слух о нём быстро распространился по всей Москве. Во все времена музыканты были "неприкасаемыми" для блатных. Негласно! По понятиям! А тут! Такое нельзя прощать! И Олегу поступило предложение от "московских" наказать его обидчиков за половину стоимости кидняка. Олег незамедлительно согласился, и его познакомили с Сашей Григорьевым, каратистом и музыкантом. В их задачу входило поехать в Запорожье на разведку, чтобы узнать, где обитают эти негодяи. За три дня удалось выяснить адреса и Петьки, и "Лаптя". С теми кто потом поехал затем на разборки, Олег встретился только через неделю. Их было двое. Один из них снял кепку и показал заклеенную лейкопластырем лысину. Под глазом светился ярко-фиолетовый синяк. Его товарищ прихрамывал, а на лице виднелись следы недавнего выяснения отношений с превосходящим в силах противником.
– Олег, это не просто бандиты, это отморозки. А Петька – просто наводчик. Батя – их авторитет. Когда мы прибыли в Запорожье, то пошли сразу к Сашке "Лаптю". Его дома не было, была жена. Мы остались ждать его. Через час он позвонил жене. Она дала нам трубку. Мы высказали ему нашу предъяву Он слёзно попросил не трогать жену и дочку и назначил нам встречу на вечер, на набережной. Мы приехали первыми. Минут через двадцать приехали они на четырёх машинах, двадцать человек. Что мы могли сделать?
– Нас ещё спасло то, что у Вавана, – "хромой" кивнул в сторону своего напарника, – двоюродный брат – "в законе"! Он назвал его "погоняло", и Батя не тронул нас. Так, только, ему – бутылкой по голове, ну, и мне немного перепало…
– Короче, мы потратили на эту поездку четыре сотни. Если ты компенсируешь нам эти затраты, мы в обиде на тебя не будем.
Олег незамедлительно выплатил назначенную сумму.
Пришла беда – открывай ворота! Так, кажется, говорят в народе. У Олега беды только начались. История с "куклой" немного облегчила его кошелёк, но не задушила желания поставить рок-оперу Димитр Чернев с гастролями по стране и с аппаратурой, которую ему заказал Олег, ожидался уже через две недели. Срочно нужна валюта. На "Неглинке" Олегу повезло найти хорошего покупателя из Тюмени, оптовика, который жаждал купить несколько комплектов венгерской аппаратуры "BEAG". Сделка прошла без эксцессов, и Олег саккумулировал нужную сумму в рублях. Оставалось встретиться с "шефом" и договориться с ним об обмене на доллары. Воланд, так звали "шефа", имел обыкновение ужинать в новом "Национале", ресторане гостиницы "Интурист". Его привлекала не кухня и даже не группа "Седьмой океан" с популярным певцом по кличке Маршалл, а центровые путаны, которые, как пчёлы – нектар, собирали для него доллары. Там же он принимал валюту у "рысаков", которые бомбили иностранцев на "плешке", пятачке между "Националем" и "Москвой". Олег ставил аппарат "Седьмому океану" и был в доверительных отношениях с Воландом, поклонником Маршалла. Кстати, в планы Олега входило привлечь и Маршалла к участию в рок-опере, и он держал его в курсе событий. Воланд встретил Олега, как старого друга. Выпили по рюмке, закусили икоркой и поболтали о футболе и "тёлках".
– Так сколько, говоришь, тебе надо? – перешёл к деловой части "шеф".
– Сейчас я готов принять пятнашку, – Олег подумал немного и продолжил, – потом ещё червончик.
Воланд разлил водку по рюмкам, молча выпили, закусили.
– Пятнашки нет. Есть четырнадцать по три с полтиной. По рукам?
– Мы, вроде как, по трёшнику говорили?!
– За это время коньюнктура изменилась…
– Ну, давай, хотя бы по три двадцать пять?
Воланд в очередной раз разлил водку по рюмкам, молча выпили.
– Хорошо, четырнадцать за сорок семь. По рукам?
– По рукам.
– Хорошо, пойдём в гримёрку.
Через пять минут сделка завершилась. На выходе из гостиницы Олега остановила путана, которая успела примелькаться ещё во время разговора с Воландом.
– Олег, так, кажется, Вас величают?
– Да, чем обязан?
– Выйдем на улицу, – подхватила она Олега под руку, – там поговорим. Меня зовут Лида.
– Очень приятно, а меня – Олег.
Они вышли на улицу Горького и направились в сторону телеграфа.
– Могу сдать косарь по трёшнику.
Такого предложения Олег, ну, никак не ожидал. Он даже остановился.
– По трёшнику? – Олег недоверчиво посмотрел ей в глаза. Её взгляд внушал доверие. Она смотрела на него с лёгкой улыбкой, за которой, тем не менее, проглядывалось, как ему показалось, что-то типа просьбы.
– Да, по трёшнику, – подтвердила она своё предложение, – "шеф" у нас по два с полтиной берёт. А у меня – дочь маленькая и мама больная…
– Хорошо. Пойдём, сядем в мою машину, возле телеграфа.
– Нет. В машину я не пойду. Это мне будет стоить денег. Вот, давай в подъезд зайдём.
Зашли в ближайший подъезд. Выбрали место на лестничной площадке у окна, через которое с улицы пробивался яркий свет. Огляделись. Никого. Тишина. Лида, боязливо оглядываясь, открыла свою сумочку.
– Вот, здесь косарь. Считай.
Олег неспеша, ощупывая каждую купюру и проверяя на просвет, пересчитал валюту: семь сотенных купюр и шесть по пятьдесят долларов.
– Порядок, – согласился Олег и отсчитал тридцать сторублёвых купюр для Лиды, – пересчитай сама.
В этот момент дверь подъезда с шумом распахнулась и на лестничную площадку быстро вбежали трое молодых людей. Один – в чёрном плаще и шляпе, двое других – в одежде спортивного типа с повязками дружинников. Лида резко бросилась вверх по лестнице и скрылась в ближайшей квартире.
– Стоять! Не двигаться, – человек в шляпе показал Олегу красное гербовое удостоверение, – ваши документы!
Олег впервые оказался в такой ситуации, и его парализовал непреодолимый страх. Он, как стоял с пачкой долларов в одной руке и рублёвой пачкой в другой, так и замер, словно окаменел, потеряв способность не только говорить, но и думать.
– Так, оформляем с поличным, – командовал человек в шляпе, – продажа валюты в крупных размерах. Щукин, составь акт изъятия: тысяча долларов и три тысячи рублей. Вы пойдёте понятыми.
– А что с ней-то делать, – Щукин кивнул в сторону квартиры, в которой скрылась Лида, – уйдёт ведь.
– А куда она денется? Пиши скорее акт изъятия!
На типовом бланке оформили акт. Олег предъявил паспорт и продиктовал свои данные. Все деньги перекочевали в карман человека в шляпе.
– Так, значит, – продолжал он командовать, давая распоряжения своим помощникам, – вы оба– быстро в квартиру! Не упустите её!
Дружинники поднялись к квартире. Дверь оказалась запертой. Позвонили. Открыла пожилая женщина.
– Где она? – Щукин отодвинул хозяйку, и оба дружинника проскочили в квартиру.
– Так, значит, – человек в шляпе строго глянул на Олега, – валютная операция в особо крупных размерах – ты хоть представляешь, чем это пахнет для тебя? Не представляешь?
Олег худо-бедно отошёл от шока и начал немного соображать: "Если заметут в ментовку, прощай не только все деньги, но и… лет восемь на зоне, в лучшем случае."
– Послушай, командир, – дрожащим голосом начал Олег, – я понимаю, что мне грозит вышак. Отпусти меня, а деньги возьми себе.
– Взятку суёшь? Всё уже запротоколировано! Все деньги, вся валюта!
– Я тебе ещё дам, – Олег сунул руку во внутренний карман, прихватил меньшую пачку долларов и достал её перед носом обалдевшего человека в шляпе, – вот, здесь четыре тысячи долларов. Возьми их себе.
Едва человек в чёрном успел запихнуть пачку в карман, появились дружинники.
– Она скрылась через чёрный ход! Что делать?
– Что делать – что делать? – размышлял человек в шляпе, – вот он говорит, что никакой продажи валюты не было, просто он хотел трахнуть её и предлагал на выбор или валюту или рубли. Да… передачи-то денег не было! Да и тёлку эту мы упустили!
– Ребята, заберите вы эти проклятые деньги, – дрожащим голосом произнёс Олег, – а меня отпустите…
– Ты что, валютную взятку нам предлагаешь? – возмутился человек в чёрном, – не выйдет! Ты где, вообще-то, работаешь?
– В институте. Инженер я. А валюту я у старшего брата взял. Он у меня капитан дальнего плавания, заслуженный человек. Когда он в отпуске, я ему и его друзьям путан центровых поставляю.
– Заслуженный, говоришь? Ему тоже теперь не поздоровится! Так ведь?
– Да, конечно. Подвёл я его!
– Ну, что? – человек в шляпе обратился к дружинникам, – простим его на первый раз? Человек он, вроде, неплохой, добрый, да и у нас с этой тёлкой непонятка какая-то возникла…
– Смотрите сами, Владимир Владимирович, вам видней, Вы – главный!
– Так, значит, – принял решение Владимир Владимирович, – забирай свою валюту, спрячь её подальше! Нам она не нужна, – сам понимаешь, мы же советские люди! А вот рубли нам пригодятся! Ровно по косарю! Правильно я говорю?
Дружинники закивали в знак согласия головами.
– И вали отсюда! Мы тебя не видели, а ты – нас! Хотя, стоп! – главный взял паузу и приказным тоном обратился к дружинникам, – ступайте в "Националь". Может быть она там! Поняли?
– Поняли, поняли.